Резиденция. Тайная жизнь Белого дома - Кейт Андерсен Брауэр

Наверное, немного смутился и Рейган, но, по подавляющему большинству свидетельств, собственная нагота не причиняла ему особых неудобств, даже когда приводила в замешательство работников обслуживающего персонала. Примерно через месяц после инаугурации Рейгана швейцар Скип Аллен завершил курс обучения и был допущен к самостоятельной работе. В одну из своих первых одиночных смен он получил пакет с грифом «Лично президенту», который следовало немедленно доставить на подпись Рейгану.

– Он там, – сказал камердинер, указывая на закрытую дверь. Аллен постучал.

– Кто это? – прокричал Рейган из-за двери.

– Скип Аллен, служба швейцаров. У меня для вас срочный пакет с грифом «лично президенту».

– Давай, заходи.

Открыв дверь, Аллен понял, что он в президентской ванной. Сам Рейган только что вылез из душа.

«На нем были только капли воды!» – вспоминает Аллен.

– Давай это сюда! – велел Рейган. Президент поставил свою подпись, и Аллен пошел к себе вниз.

Некоторое время спустя, примерно в девять вечера того же дня, в адрес президента поступил еще один пакет с грифом «лично президенту». Аллен был в курсе, что президент и первая леди обычно ложатся в девять вечера, но выбора у него не было – надо было их побеспокоить.

Он нервно направился наверх искать президента в очередной раз. В спальне Рейганов горел свет. Дрожа от волнения, он постучался в двери.

– Кто там? – спросила Нэнси Рейган.

– Скип Аллен, служба швейцаров. У меня срочный пакет для президента.

– Заходите.

Как раз в этот момент из гардеробной появился Рейган в одних трусах.

– Ронни, ну ты бы хоть халат накинул, что ли, – упрекнула его Нэнси.

– Мамуля, – обратился к ней президент, – не переживай. Сегодня он уже видел меня вообще нагишом. Так что мы с ним старые знакомые, – и все трое весело рассмеялись.

Сын Рейганов, Рон, говорит, что спокойное и непринужденное отношение родителей наверняка упрощало обслуживающему персоналу его работу. Рейганы привыкли жить в окружении прислуги и не беспокоились по поводу того, что она может о них подумать. «Буфетчику или горничной приходится трудно, когда тех, кого они обслуживают, напрягает сам факт их присутствия. Но с моими родителями это было не так».

В то же время Рон согласен, что безразличное отношение родителей могло восприниматься работниками обслуживающего персонала как пренебрежение к их человеческому достоинству. «Это как будто дает понять, что они не в счет, что в их присутствии можно вообще ничего не стесняться». Налицо явное различие, существовавшее между барской беспечностью Рейганов и в равной мере спокойным, но значительно более уважительным отношением к прислуге, характерным для Джорджа и Барбары Буш. Когда президент Рейган останавливался поболтать с работниками, то обычно говорил о себе или травил анекдоты. Буши расспрашивали работников об их семьях и беспокоились о том, хватает ли им времени на общение с близкими. Для них было важно, чтобы люди получали удовольствие от жизни за пределами Белого дома, а Рейганы вряд ли задумывались о чем-то подобном.

С течением времени некоторые истории из жизни Белого дома предстают в ином свете. Как вспоминает один из буфетчиков, ближе к концу президентства Рейгана он стал свидетелем того, что президент не отдает себе отчета в происходящем в условиях критической ситуации. «Президент – кинозвезда, а я работаю себе на кухне первого этажа, – рассказывает он. – Вдруг, ни с того ни с сего, смотрю – а из всех вентиляционных отверстий валит дым». Один из занимавшихся камином буфетчиков забыл открыть заслонку, и помещение, в котором находился Рейган, заволокло клубами дыма. «Слышу, приехали пожарные и сломя голову несутся на второй этаж».

Через какое-то время вниз, откровенно хохоча, спустилась женщина из состава приехавшего пожарного расчета. «А что в этом смешного-то?» – спросил ее буфетчик, удивленный таким несерьезным отношением.

Давясь от смеху, она сказала: «Представляешь, президент сидит там, будто так и надо. Телевизор смотрит, газетки почитывает». «Он просто ничего не понял», – вспоминает буфетчик.

В тот момент никому и в голову не пришло предположить наличие у президента начальной стадии болезни Альцгеймера. Тогда казалось, что это не более чем очередная причуда президента, старавшегося никогда не выглядеть взволнованным в присутствии обслуживающего персонала.

* * *

Часть самых устойчивых слухов исходит от работников обслуживающего персонала, которые не слишком ладят друг с другом. Работа в Белом доме подчас становится источником раздутого самомнения и представления о себе как о важной персоне. Многие из наемных работников, и в первую очередь шеф-повара, в высшей степени успешные профессионалы, обоснованно считающие себя лучшими в своем деле. Это создает своего рода соревновательный дух, способный приводить к профессиональному соперничеству. Наиболее яркий из недавних примеров – открытая междоусобица между главным шеф-поваром Уолтером Шайбом и шеф-кондитером Роланом Менье.

Одиннадцать лет работы бок о бок друг с другом никак не способствовали уменьшению взаимной неприязни двух мужчин, которую оба ощущают столь же остро и сегодня, спустя десятилетие после ухода из Белого дома. Менье, которому сейчас семьдесят, пригласили работать Картеры; Шайба, который моложе на десять лет, взяли в Белый дом Клинтоны. Они испытывали такую антипатию друг к другу, что обычно отказывались обсуждать, что собираются готовить. Обычно Шайб просто вручал Менье меню на следующую неделю, чтобы тот мог спланировать соответствующие десерты. Шайб признает, что по сравнению с Менье он куда менее компанейская личность и руководит кухней как командир воинской части. («Если бы я нуждался в друзьях, то пошел бы волонтером в молодежное движение» – говорит он.) Менье – артистичный француз, которому нравится торжественно презентовать свои творения и который на Рождество дарит каждому из своих коллег по их любимому тортику и ради этого готовит десятки фруктовых пирожных, кексов и песочников. («По мне, это не просто работники, они мне как семья», – говорит он.)

Шайб пренебрежительно относится к книгам Менье и телепередачам с его участием, считая все это стремлением находиться в центре внимания во что бы то ни стало. «Он хочет затмить собой семьи, на которые работал, а это неправильно». Менье же полагает, что довольно стройный Шайб (больше похожий на управленца высшего звена, чем на шеф-повара) получил свою должность благодаря внешней привлекательности и хорошо подвешенному языку. Оба этих качества позволяли ему успешно помогать Хиллари Клинтон в ее кампании за здоровое питание американцев. «Мы с Уолтером не ладили, потому что я-то знал, что повар из него никакой», – безапелляционно заявляет Менье.

«Швейцары шутили, что если нас с Роланом заметят за совместным пивом, всем следует пасть на колени и молиться, потому что это знак неминуемой близости апокалипсиса», – говорит Шайб.

Менье очень симпатизировал предшественнику Шайба на должности шефа французу Пьеру Шамбрену, которого Клинтоны уволили после отказа сменить богатое французское меню на более здоровую еду с американским уклоном. Хиллари Клинтон очень хотелось склонить американцев к здоровому питанию, особенно после того, как она стала уделять особое внимание вопросам здравоохранения. Но Шамбрен говорит, что истинной причиной избавления от него был внешний облик, а не кулинарные наклонности. «Я толстый француз и откровенно плохо владею английским. Я совсем не тот человек, которого они хотели бы демонстрировать американцам».