Расстрелянный парламент - Анатолий Грешневиков

Конституционная реформа в РФ практически свернута.

…Стремясь к ликвидации политического препятствия, не дающего народу самому решать свою судьбу. ПОСТАНОВЛЯЮ:

1. Прервать осуществление законодательной, распорядительной и контрольной функций Съездом народных депутатов РФ и Верховным Советом РФ…»

* * *

21 сентября 1993 года Конституционный суд РФ сделал заключение: Указ Президента РФ и Обращение нарушают Конституцию и служат основанием для отрешения Президента от должности.

Первым флагом, поднятым над баррикадами возле Верховного Совета, был флаг монархистов.

Черно-желто-белый цвет вскоре уступил красному.

Красные знамена принес Анпилов, лидер «Трудовой России». Кто-то его избегает, считая экстремистом, а кто-то уважает, называя русским Че ГЕВАРОЙ. Я не знаю Анпилова. Но видел его среди ополченцев. Неистовый. Его слушали люди – и он мог увлечь за собой людей. За ним пришли на баррикады сотни людей – и нам нельзя было не принять его поддержку.

Когда над баррикадами красный цвет знамен стал вытеснять другие знамена – анархистов, демократов, зеленых, монархистов, социалистов, – то наши коллеги подошли к Анпилову и попросили его уменьшить количество знамен. Я видел, как Виктор Анпилов переживал услышанное и как с трудом согласился пойти на компромисс. Он понял: парламент должен привлечь все политические силы, не согласные с государственным переворотом.

* * *

Первые дежурства на баррикадах носили хаотичный характер. Напрочь отсутствовала дисциплина. И вот 22 сентября раздалась команда: «Офицеры, становись!» Это прибыл прямо из отпуска один из комбатов, надежный офицер. Он сумел сразу объединить и лейтенантов, и генералов, наладить дежурство, охрану Верховного Совета.

Военная форма, порядок успокоили депутатов.

* * *

История часто повторяется. Об этом всяк русский знает.

В 1918 году за конституционный строй России, за веру, царя и Отечество сражался добровольческий офицерский стрелковый полк, которым командовал генерал-майор Марков.

Сегодня нашим добровольческим мотострелковым полком командовал подполковник Марков. Полк давал присягу… Мы придали им – защитникам Верховного Совета – правовой статус, узаконили их действия.

Дежурили они круглосуточно, в холод и среди вооруженных до зубов омоновцев. На наше предложение о выдаче офицерам и казакам денежного довольствия последовала обида. Отказ объяснили так: «Я здесь не за деньги, а за Россию. И не хочу, чтоб эта сволочь могла потом сказать, что мы наемники…»

Полк не имел ни одного ствола огнестрельного оружия. На баррикадах были лишь булыжники, прутья и деревянные палки, гораздо позже появились бутылки с бензином.

* * *

Как только к нам прибывали офицеры и военнослужащие, так Ачалов вступал с ними в переговоры, зачислял в ополчение, ставил на довольство.

Прибыли 12 курсантов военного училища – их тут же направили на баррикады.

* * *

Журналисты пропрезидентских газет провели опрос среди людей, дежуривших у самодеятельных костров и баррикад, кого они пришли защищать. Ополченцы ответили – «не Р. Хасбулатова с А. Руцким, не народных депутатов, а Конституцию как Основной Закон страны».

* * *

Около баррикад больше всего появляется провокаторов. То зовут брать какой-то объект, то приглашают всей колонной идти к Министерству обороны – менять «незаконного» Грачева на «законного» Ачалова. Иногда на призыв какого-нибудь забежавшего провокатора поддается Анпилов и уводит часть людей. Потом все возвращаются, ругают себя, что поддались на «дезу».

Ночью против нас выползал бороться желтый БТР с мощнейшим громкоговорителем. Видели мы его и днем, но реже. Велась психическая атака на депутатов и защитников парламента. Мы прозвали этот БТР «желтым крокодилом».

На баррикадах с трудом привыкали к провокациям… «Желтый крокодил» выдумывал их каждый час. На четвертый день осады из БТР раздалось объявление:

– Внимание! Только что на набережной, у такого-то подъезда, было совершено нападение на колонну работников милиции. Мы вызвали войска. Срочно расходитесь, покиньте территорию Белого дома, а то будут напрасные жертвы…

У нас объявляется тревога. Очередная. Депутаты берут мегафон и бегут на баррикады. Делаем заявление о готовящейся спланированной провокации. Обращаемся к милиции – никто, мол, на вас не нападал и нападать не собирается, здесь все мирные и безоружные люди. А вот вас хотят втянуть в кровавую бойню – не пропускайте к Дому Советов штурмовую бригаду.

Не знаю, слышали ли нас те, кто руководил БТРом и кто стоял в кольце. БТР трудно перекричать. Он оглушал весь район. Со стороны Садового кольца начинается движение – грузовики, БТРы, люди. Мы привычно ждем… Офицеры спорят: укрываться в здании либо стоять на бутафорных баррикадах, состоящих из ящиков, блоков и прутьев.

Никто не уходит. А БТР уже говорит о другом – зачитывается Указ президента, депутатам обещают за измену квартиры, должности, денежные пособия в два миллиона.

На баррикадах долго раздается смех.

* * *

Ю. Воронин дает команду организовать штаб совета деятелей культуры при и. о. президента РФ. Над привлечением работников культуры к нашей работе пришлось потрудиться и мне, вместе с руководителем группы Р. Мухамадиевым.

Нашей группе необходимо было подготовить мероприятия для информирования ополченцев на баррикадах, для организации культурных мероприятий. В общественный штаб вошли:

Власов Ю. П. – писатель,

Шилов А. М. – художник,

Бондарев Ю. В. – писатель, председатель Союза писателей РФ,

Ляпин И. И. – поэт, секретарь Союза писателей РФ,

Куняев С. Ю. – поэт, глав, редактор журнала «Наш современник»,

Легентов В. И. – вице-президент Пушкинской академии,

Горбачев И. О. – народный артист СССР,

Доронина Т. В. – народная артистка СССР,

Кожинов В. В. – критик,

Говорухин С. С. – кинорежиссер, Ножкин М. И. – народный артист СССР.

Со многими из них я был знаком раньше, кого-то узнал на постоянных встречах спикера и депутатов с работниками культуры, а кого-то узнал во время блокады. Наши русские работники культуры помогали нам всем, чем могли. Их бодрое и мудрое слово хорошо воспринималось ополченцами на баррикадах.

* * *

Свидетельствует рабочий С. 3., дежуривший на баррикаде:

«22 сентября был там целый день. 23-го пришел на работу и был строго предупрежден. Следующие дни проходили по графику:

– 8 ч. 00 м…17 ч.00 м – работа сдельно слесарем (целый день на ногах у верстака, не присесть);