Лекарство - Ксения Гранд

Желудок прилип к позвоночнику. Наверное, поэтому перед глазами все так вертится. Разворачиваю лист с яйцами, совсем крохотными. Даже совесть мучает есть, но по-другому никак. Разбиваю скорлупу и выпиваю. Сырые яйца. Отвратительно, если честно. На что только не пойдешь, чтоб остаться в живых. Решаю отправляться на поиски еды. По дороге оставляю пометки на деревьях. Для Блэквуда. Он поймет, что это я. Несмотря на отдых, чувствую себя измотанной. Ноги еле передвигаются, каждое движение – пытка для мышц. Под выступом натыкаюсь на логово личинок. Помню с лагеря, что личинки считаются полезной пищей, ведь они богаты белками, а белки нужны для мышц. Но заставить себя взять одну не могу. По пути мне встречается и другая живность. Белые ягоды, красные гроны, грибы. Но я никогда не притрагиваюсь к ягодам, которых не знаю. Что уже говорить о грибах – еде, которая в наших-то краях считается опасной. Похоже, сегодня придется затянуть пояс потуже. На мне так и осталась куртка Блэквуда. От тепла кожи на душе становится теплее. Хотя совесть все же колет в бок. Он остался в тренировочном костюме. Надеюсь, он не замерзнет по дороге.

Занятная вещь кислород. Он питает не только тело, но и мозг. Как только поток воздуха перекрывается, мысли куда-то уплывают. Так было, когда я задерживала дыхание, прячась от моровов. Поэтому и потеряла сознание. Но сейчас все иначе. Я дышу на полную грудь, но даже с избытком кислорода не могу заставить себя думать. Каждая мысль будто весит тонну. Тонну знаний, переживаний, перегоревших впечатлений. Может, это сказывается усталость? Все-таки я прошла полдня. Или жажда. Вода… я уже забыла ее вкус. Последние запасы исчерпались вчера. Думаете, в добыче воды нет ничего сложного? Нашел ручей и пей сколько угодно. Но все не так просто. Блэквуд как-то сказал, что в сырой воде содержится множество бактерий. Поэтому чтоб не испытать на себе все радости интоксикации, нужно продезинфицировать воду. А это задача посложнее. Для дезинфекции требуется две вещи – огонь и посуда. Если со второй можно примириться (у меня есть фляжка), то с первым проблема – я не умею добывать огонь. Последний раз я это делала лет десять назад, в летнем лагере. Не уверена, что смогу повторить подобный подвиг, но если не вспомню, то умру раньше, чем с неба хлынет очередной дождь. Из вещей у меня только кинжал, фляжка и пакетик для ягод (остался в кармане Блэквуда). Негусто. И что мне с этим делать? У меня даже спичек нет, огнива или… что там используют для добычи огня?

По пути нахожу овраг и решаю здесь отдохнуть. Пытаюсь собраться с мыслями. Ведь есть же другие способы. Я их знаю, просто не могу вспомнить. В голове крутятся смутные обрывки из лагеря. Огниво, трение дерева о дерево, камень о камень. Последнее самое сложное. Нужно что-то полегче, но в голову ничего не приходит. Мысли разбежались в разные стороны, будто я их не вспомнить способы добычи огня прошу, а изобрести машину времени. Попробуем по-другому. Как разжигал костер Блэквуд? Ныряю в воспоминания, ищу подходящий момент. Вот он, замер над горсткой веток. Вижу его руки. Наблюдаю, как одна берет булыжник, а вторая – нож. Как лезвие налетает на камень и из него сыпется искра. Делаю то же самое. Скидываю в кучу хворост, беру камень, кинжал и повторяю за Блэквудом.

Пару минут усердно работаю лезвием, пробую разный наклон, ударяю то сильнее, то слабее. Бью по камню изо всех сил, пока не попадаю себе по руке. Черт! Мало у меня ссадин, еще и это! Хочу использовать последние капли воды, чтоб промыть рану, но вдруг останавливаюсь. Мои навыки выживания оставляют желать лучшего, но, кажется, промывать рану водой из местного водоема не лучшая идея. Еще я помню об антибактериальных свойствах мха, который благодаря большому содержанию влаги отлично дезинфицирует рану (профессор Вольтман кого угодно задурит своими рассказами о былых временах). Мох долго искать не приходится. Чего-чего, а его здесь хватает.

Отделяю пушистую часть от земли и прикладываю к руке. Рана сейчас не так важна. Важнее раздобыть огонь, ведь без него я не смогу продезинфицировать воду. Метод Блэквуда не сработал, нужно что-то другое. На плечи уже ложатся сумерки, а я продолжаю пробовать все возможные способы добычи огня. Дерева об дерево – не получается. Метод огненного плуга тоже не срабатывает. Я слишком слаба для этого, как и для камня об камень. Стекла у меня нет, как и солнца на Другой стороне. Остается одно – камень и металл. Стиснув зубы, беру в руки кинжал и бью о камень. Прошло уже не знаю сколько времени, а искры до сих пор нет. Почему это так сложно? В руках Блэквуда это казалось просто. В его руках все казалось простым, будто они умели делать все на свете. Разжигать огонь, строить укрытие, добывать еду. Я даже не думала, что это настолько сложно. Все было распределено. Блэквуд делает, я помогаю. Но его нет рядом и кто я без него? Никчемная девчонка, которая даже согреться не может? Ну уж нет! Я могу о себе позаботиться! С удвоенной силой нажимаю на нож.

Еще немного, и сотру его в порошок. Я смогу, должна, иначе замерзну. Не сдавайся. Наваливаюсь на лезвие со всех сил, пока не чувствую, как отнимаются пальцы. На голову падает первая капля дождя, и я обессиленно опускаю руки. Ну почему все обязательно должно быть таким сложным? Почему, чтоб чего-то добиться, нужно стереть руки в пыль? Кажется, нужно почти умереть, чтоб выжить. Вот только можно ли это в итоге назвать жизнью. Я слишком устала, чтоб продолжать, слишком голодна, чтоб удержать в руках камень, и слишком обезнадежена, чтоб стараться. Утыкаюсь носом в куртку и засыпаю. Сон настолько крепкий, что даже раскаты грома не в силах его прервать. Только когда молния ударяет в дерево напротив, я просыпаюсь.

Ничего себе! Дерево превратилось в кусок угля с оранжевыми пятнами. Что это за пятна? И почему они такие яркие? Неужели это… Это огонь! Дождя почти нет, а дерево хорошо обуглилось. Это мой шанс. Ломаю на дрова все, что поддается. Особо аккуратно веду себя с горящими частями. Нельзя, чтоб они потухли. Складываю дрова в кучу. Раздуваю искры, из которых тут же вспыхивает приличное пламя. Тепло, наконец-то. Не думала, что когда-то буду мечтать о чем-то настолько банальном. Никогда не знаешь, чего лишит тебя судьба в следующий раз. По сути, у меня уже и так мало чего осталось. Усаживаюсь ближе к стволу, грею руки. На секунду подрываюсь, вспомнив о моровах. Что, если они увидят? Обхожу вокруг дерева, осматриваюсь. Молния расколола ствол надвое, но попала так, что лишь одна сторона обуглена. Увидят ли они свет сквозь ночную дымку? Сомневаюсь. Даже если да, я все равно останусь здесь. Огонь мне самой не раздобыть, а терять единственную возможность погреться глупо. Ноги и так окоченели.

Наконец согреваюсь и даже не замечаю, как засыпаю. Открыв глаза, обнаруживаю, что уже утро. Спина промокла. Наверное, когда я спала, прошел дождь. Пытаюсь перевернуться на спину, но не могу. Что-то придавило меня сверху. Что происходит?! В панике начинаю биться со стороны в сторону, теребить руки, пока сеть не рвется. Все хорошо. Ты освободилась, успокойся. Но самовнушение действует наоборот, а вид мха на моих руках добавляет тревоги. Это был мох, а не сети! На руках, ногах – повсюду чертов мох! Пока я спала, он вырос прямо на мне!

– Отцепись от меня!

Мчусь вперед изо всех сил, чувствуя, как на ходу отваливаются последние кусочки травы. Не останавливаюсь, пока мышцы не перегорают. Упираюсь руками в колени, реанимирую пылающие ноги. Остается невозможное – привести в порядок мысли. Хотя о каком порядке может идти речь, если меня только что чуть не сожрал мох! Ладно, успокойся. Не сожрал ведь. Главное, что ты жива и в сознании. Постарайся в нем и оставаться. Поднимаю голову и тут же забываю, как дышать. Передо мной застыла фигура, по очертанию – человеческая, по виду – ужаснее моровов. Изогнутая спина, покатые плечи. Все тело сплошное переплетение веток. Вместо ребер – палки, вместо кожи – поросшая мхом гладь. Не видно ни глаз, ни губ, только одеревеневшая плоть. Слова Блэквуда тут же выныривают из подсознания: «Живой лес. Те, кто туда попадает, становятся его частью». Вот что он имел в виду. Часть природы, часть леса. А от человека лишь смутный контур – вечное напоминание, что ждет всех, кто отважится ступить на эти земли. В том числе и меня. Нет! Этого не случится!