Огненный шторм - Эндрю Лейн

— Брюс Скобелл, — спокойно произнес Шерлок.

— Вот мы и встретились, — сказал Скобелл своим на удивление отчетливым и мягким голосом. — Прошу прощения за то, что явился раньше назначенного часа, но я больше не мог ждать. Мистер Кроу и его прекрасная дочь уже давно поселились в моих мыслях и на моей коже. — Он посмотрел на Шерлока. Его глаза были такими темными, что трудно было отличить зрачок от радужки. — Вчера ты причинил мне значительные неприятности. По твоей вине двое моих парней повредили себе ноги.

Шерлок окинул взглядом шеренгу людей Скобелла, но не заметил гипсовых повязок или бинтов.

— Здесь ты их не увидишь, — продолжил Скобелл. На его лице появилась улыбка. — Своих изувеченных слуг, как и раненых лошадей, я пристреливаю.

— Тогда почему остальные продолжают вам служить? — поинтересовался Шерлок. — Я бы на их месте не стал так рисковать.

Произнося эти слова, он внимательно осматривал с ног до головы Скобелла, пытаясь отыскать хоть что-нибудь, что могло бы дать ему преимущество в драке или в словесном поединке, но ничего не находил. Скобелл оставался для него загадкой. Он казался непроницаемым, как движущийся и разговаривающий механизм.

— Из страха перед тем, что я сделаю с ними, если они сбегут, — ответил Скобелл. — И я плачу им достаточно, чтобы риск был оправданным. Я узнал о людях одну забавную вещь: никто из них не верит до конца, что может умереть. В смерть окружающих они верят, но каждый в глубине души считает, что с ним этого не случится.

Взгляд Шерлока раз за разом невольно возвращался к золотому набалдашнику трости. Казалось, череп смотрит на него своими темными глазницами. Холмс был уверен, что на самой макушке что-то есть — что-то вроде щели, но прежде чем он смог догадаться, что это такое, Скобелл поднял трость и направил ее Шерлоку прямо в лицо. Он слегка шевельнул пальцем, надавив на левую глазницу черепа, и из конца трости выскочило тонкое лезвие. Острие зависло в воздухе в полудюйме от правого глаза Шерлока.

Его бросило в пот.

— Боюсь, — произнес Скобелл своим ужасающе мягким голосом, — что у нас не осталось времени на любезности и вежливую болтовню. Меня ждет одно дело: несколько лет назад я дал себе слово выполнить его. Говорят, месть — это блюдо, которое следует подавать холодным, но я так долго ждал, что моя месть замерзла на тарелке. — Он посмотрел на Кроу: — Ты мой должник. Ты должен расплатиться за смерть моей жены и сына.

— Отпусти мальчиков, Скобелл! — крикнул ему Кроу с возвышения. — Они тебе ничего плохого не сделали. Тебе нужен только я.

— Напротив, — возразил Скобелл, — из-за них я потерял своих лучших людей. Впрочем, мальчишки могут подождать. Сначала я разделаюсь с твоей прекрасной дочерью, и клянусь, она уже не будет такой прекрасной, когда я с ней покончу, а потом займусь тобой.

Гэхан МакФарлейн выступил вперед.

— Тут я хозяин, — рявкнул он, — а ты гость! Здесь я отдаю приказы.

Скобелл медленно опустил конец трости на пол. Он надавил на золотой череп, и лезвие втянулось внутрь.

Шерлок услышал щелчок пружинного механизма. Ему не давала покоя щель на макушке черепа. Зачем она нужна?

Скобелл спокойно посмотрел на МакФарлейна.

— Все карты у меня, — сказал он. — Пока что ты ничем меня не оскорбил, но доживешь ли ты до завтра или нет, зависит от того, как ты будешь вести себя дальше.

— Ты не посмеешь, — прорычал МакФарлейн, — распоряжаться в моем…

Не успел он закончить фразу, как Скобелл взмахнул рукой. Один из его прислужников приподнял арбалет и спустил тетиву. Раздался резкий металлический звук. Дротик угодил Данлоу в середину груди. Тот мгновение с ужасом смотрел на него, а потом рухнул на колени. Он еще попытался повернуться к МакФарлейну и что-то сказать ему, но не смог и повалился на бок на каменные плиты пола.

— Я отдаю приказы, где хочу и когда хочу, — заявил Скобелл с полнейшей невозмутимостью.

Шерлок огляделся, пытаясь заметить все, что могло бы ему пригодиться, чтобы изменить расклад сил. Пока что преимущество было на стороне Скобелла, и Шерлок не представлял, что с этим можно сделать. Всего лишь через несколько минут он может навсегда потерять и Вирджинию, и Амиуса Кроу. А после этого все они — и он, и Мэтти, и Руфус — расстанутся с жизнью. Он должен это предотвратить.

Его взгляд упал на Гэхана МакФарлейна. Огромный шотландец смотрел прямо на Шерлока. Потом перевел взгляд на дверь и снова посмотрел на Шерлока. А потом кивнул.

И что же он пытался этим сказать?

Шерлок вспомнил яму в соседней комнате и сидящего в ней хищника.

На какую мысль пытался навести его МакФарлейн? Шерлок не знал, что это за зверь, но, судя по всему, что он здесь видел, МакФарлейну нравилось устраивать поединки между людьми и животными. Зверь, очевидно, крупный и опасный. Вероятно, МакФарлейн натравливал на него собак, а может, сбрасывал в яму и людей, делая ставки не на их победу, а на то, как долго они смогут продержаться.

У Шерлока появилась идея, но сначала ее нужно было обдумать.

— Время пришло, — сказал Скобелл. — Имена на моем лбу и руке слишком долго оставались красными. Пора забить их черным.

Как только Скобелл выступил вперед, Шерлок снова уставился на золотой череп. На конце трости было лезвие, которое выдвигалось нажатием на левую глазницу. Но у черепа две глазницы…

Шерлок протянул руку и ткнул пальцем в правую глазницу черепа.

Из щели в набалдашнике выскочило второе такое же лезвие и пробило ладонь Скобелла. Тот пронзительно взвизгнул, и все застыли от неожиданности. Все, кроме Шерлока, потому что именно в это мгновение он бросился к двери. Арбалетчики Скобелла спохватились и дружно повернулись к нему, но, когда раздались выстрелы, он уже успел выскочить из зала. Сзади донеслись свист дротиков и крики раненых. Люди Скобелла нечаянно открыли огонь друг по другу.

В зале поднялась суматоха, Шерлок слышал вопли и топот бегущих ног, но сейчас его занимало другое: яма, похожая на бассейн, и деревянное ограждение.

Зверь в яме зарычал. Шерлок услышал, как застучали по полу его когтистые лапы, когда он ринулся к краю.

Холмс ухватился за ограждение и начал его расшатывать. Доски были прибиты к полу и сначала не поддавались, но отчаяние придало Шерлоку сил, и он справился. По-другому и быть не могло. Кусок ограды, который ему удалось выломать, оказался длиной футов в пятнадцать и шириной фута в три, и он был таким тяжеленным, что Шерлок с трудом сдвинул его с места. Но он все-таки сумел его развернуть и сунуть одним концом в яму.

Получилось что-то вроде трапа, по которому зверь мог выбраться наружу.

Это была единственная идея, которая пришла Шерлоку в голову.

Над краем ямы с рычанием поднялась огромная звериная туша и нависла над Шерлоком, широко расставив лохматые лапы, увенчанные длинными, как кинжалы, когтями. Это был медведь — бурый медведь, и его длина от носа до хвоста составляла без малого десять футов. Его глаза горели яростью и безумием. Бог знает, где раздобыл его МакФарлейн. Возможно, этот медведь попал к нему еще детенышем. Скорее всего, он сидел в этой яме уже долгие годы, его дразнили, издевались над ним, вынуждали драться, но наконец он вырвался на свободу.