Асы нелегальной разведки - Николай Шварев

Мы собираем все документы, которые только можем найти, делаем фотографии внутри и снаружи этого дома преступления. Все эти неопровержимые доказательства лютого варварства врага мы отправим в Москву».

Старик-консьерж провожает Л. Треппера к выходу. Он явно взволнован событиями этого дня и, обращаясь к нему, передаёт слова Гилеля Каца:

«Если сюда придёт человек по имени Отто или кто-то из его друзей, скажи ему: “Я погибаю, но каждая частица моего истерзанного тела, моей души кричит — Победа! И я доволен…” Он просил, чтобы не забыли его жену и детей, позаботились о них…»

14 января 1945 года Л. Треппер вместе с членами советской военной делегации прилетел в Москву. На конспиративной квартире, где Леопольд готовил отчёт о своей работе, его навестил ответственный чин из Разведупра. Между ними состоялся разговор, определивший дальнейшую судьбу разведчика-антифашиста. Гость предложил ему поговорить о будущем, но Леопольд Треппер сказал, что лучше начать с прошлого… «Почему вы не захотели мне поверить?» — спросил Треппер. Но тот не захотел говорить об этом. Вскоре Л. Трепперу учинили пристрастный допрос и затем передали его на Лубянку.

Особым совещанием при МТБ СССР советский военный разведчик Леопольд Треппер был приговорен к 15 годам тюремного заключения.

«В 1945 году многое мне было не столь ясно, — рассказывал Л. Треппер. — Возвращаясь в Москву, я ехал с сознанием, что сделал максимально возможное, что может сделать человек в борьбе против фашизма. К сожалению, я знал, что за годы войны сталинизм стал ещё хуже… Сводились старые счеты. Нашли возможность рассчитаться со старыми кадрами военной разведки. Через несколько месяцев после моего ареста этим людям должно было быть ясно, что они не имели права упрекать меня в измене… У них было слишком много власти».

Выдающийся советский разведчик-коммунист провёл почти десять лет в камере-одиночке Лефортовской военной тюрьмы. В справке, которую ему выдали после освобождения, говорилось:

«Дело по обвинению Л.З. Треппера пересмотрено Военной Коллегией Верховного Суда СССР 26 мая 1954 г.

Постановления Особого Совещания от 18 января 1947 г. и 9 января 1952 г. в отношении Треппера Л.З. отменены, и дело за отсутствием состава преступления прекращено».

В Лосинке, под Москвой, его встретила жена Любовь Евсеевна и подросшие за годы ожидания сыновья — Михаил, Эдгар и Пётр. Позже они вспоминали: «Отец не мог ходить, был очень слаб. Весь — серо-землистого цвета, как пергамент…»

После долгих дискуссий семья решила вернуться в Польшу. Л. Треппер вернулся на землю, которую оставил совсем молодым. Он не нашёл своих родных — его мать, сестры, родственники — 48 человек стали жертвами нацистского геноцида, погибли в газовых камерах Треблинки и Освенцима.

По поручению ЦК ПОРП Л. Треппер возглавил работу Издательства литературы на еврейском языке, принял активное участие в деятельности еврейской организации Польши.

После событий 1968–1969 годов начались антисемитские выступления и преследование еврейского населения страны.

Леопольд Треппер мужественно встретил новые удары судьбы. Его жена и сыновья Михаил, Эдгар и Петр покинули

Польшу. За свою отрицательную позицию к антисемитским акциям, проводившимся по инициативе националистических элементов, Л. Треппер тоже был объявлен «сионистом», хотя всегда стоял на принципиальных позициях коммуниста-интернационалиста. Он вынужден был уехать из страны и снова стал эмигрантом. На имя руководителя легендарной «Красной капеллы» было наложено многолетнее табу.

Солдаты умирают дважды — один раз в бою, от вражеской пули или осколка, в тюремном застенке от рук палача. Другой раз — в результате забвения и беспамятства тех, ради кого они погибли в схватке с коварным врагом.

О себе, о героях и палачах «Красной капеллы» Л. Треппер рассказал в своих воспоминаниях, изданных более чем в 20 странах.

Его книга под названием «Большая игра» была издана и у нас в 1990 году. Голоса бойцов-антифашистов услышали люди, ради которых они жертвовали собой. Имена героев были вырваны из небытия.

Людьми молчаливого подвига назвал Ян Карлович Берзин советских разведчиков, направляемых за кордон. Л. Треппер был в этой славной когорте его верных учеников.

На закате жизни, оглядываясь на пройденный им нелёгкий путь, он сказал:

«Где бы я ни был, для меня самым дорогим было и есть то, что я имел честь руководить частью Красного оркестра. И если в жизни я сделал что-то настоящее, ради чего стоило жить, это те годы, корца я был советским разведчиком».

Леопольд Треппер скончался 19 января 1982 года в Иерусалиме и был похоронен в земле, на шторой мечтал построить социализм.

Он был настоящим Героем, потому что подвигом была вея его жизнь.

* * *

Ну и чтобы поставить последнюю точку в этом очерке, следует сказать несколько слов про разведчика «Кента».

8 июня 1945 года «Кент», завербованный им X. Паннвиц и его помощники Стлука и Кемп были доставлены на Лубянку. «Кент» привёз с собой также большое количество секретных документов гестапо.

18 января 1947 года Постановлением Особого совещания при МТБ СССР А.М. Гуревич был приговорен к исправительным трудовым работам в лагере сроком на 20 лет. Отбыв почти 12 лет заключения, освобождён по амнистии. Свой срок отбыли и вернулись в Германию Хайнц Паннвиц и его бывшие помощники по зондеркоманде Стлука и «Кемп».

20 июня 1991 года А.М. Гуревича вызвали в Главную военную прокуратуру СССР и сообщили: «На основании проделанной нами работы и в соответствии с Указом Президента СССР “О восстановлении прав всех жертв политических репрессий 20—50-х годов” от 13 августа вы считаетесь полностью реабилитированным…»

Что касается жены «Кента» Маргарет Барча, то она скончалась в начале 80-х годов в Париже, ничего не зная о подлинной судьбе мужа.

29 июня 1990 года из Аликанте (Испания) раздался телефонный звонок на ленинградской квартире А.М. Гуревича, где он проживал с преданной супругой Лидией Васильевной. Анатолий Маркович, ничего не подозревая, снял телефонную трубку и услышал взволнованный, радостный, далёкий голое: «Папа, это ты?» Гуревич замер, тревожно забилось сердце. Что это? Воскресшая греза или чья-то недобрая шутка, а то и провокация? Анатолий Маркович много повидал на своём веку, это научило его сдержанности и осторожности.

— Вы можете назвать имя и фамилию матери, а также тех лиц, которые присутствовали при вашем крещении?

Это был нехитрый пароль, завещанный разведчиком своему сыну. На том конце, в Испании, ответили: все было верно. А. Гуревич не сомневался, что говорит со своим сыном, о существовании которого он ничего не знал на протяжении десятка лет.

Это было поистине чудо, и описать его невозможно.

В феврале 1991 года Мишель Барча (сын А.М. Гуревича. — Н.Ш.) с женой и 13-летним сыном Сашей навестил отца и Лидию Васильевну, которые приняли их в ленинградской квартире как самых дорогих и близких людей. Эго были неповторимые, незабываемые дни. Мишель добился права носить фамилию своего отца. Мать не раз говорила ему, что он может гордиться этой фамилией. Мишель сказал, что никогда не верил той клевете, которую возводили на отца недалёкие, озлобленные господа. Он хорошо помнил, что мать уверяла — его отец был честен и достоин уважения. Одним словом, это благодарный человек, в чём скоро убедились и жена Мишеля, и её сын — внук А.М. Гуревича.