Украсть богача - Рахул Райна

Бхатнагар, Королева Права, оказывается, берет взятки. Я кивнул Прии. А она на деле не так проста.

Тут вступил Руди. Принялся упрашивать Бхатнагар.

– Мэм, – проникновенно произнес он. – Вы должны нас спасти. Наш продюсер организовал наше похищение. А потом украл выкуп. Он приказал нас убить.

– Пожалуйста, мэм, – вступил я с интонацией официанта. – Единственная надежда. Пожалуйста, спасите нас.

Прия пнула меня под столом.

И объяснила Бхатнагар, в чем дело:

– Оберой решил убрать Рудракша Саксену. И чтобы привести свой замысел в исполнение, устроил так, чтобы Руди унизил невинного парнишку на всю страну. Оберой напрямую виновен в том, что Рамеш пострадал. – Я помахал искалеченной рукой.

– Я тоже пострадал, – добавил Руди. – Преступники нацелились именно на меня. Почему все вечно забывают… – Он осекся: к нам подошел официант.

Что могут заказать после шопинга три девушки и их мальчик на побегушках? Я взял кофе. Остальные – имбирный мокко – западное изобретение с примесью аюрведы, пришедшееся по вкусу нашему среднему классу: оно как нельзя лучше демонстрирует, что ты человек современный, но при этом не забываешь о своих корнях, своей культуре. Я подумал, когда все закончится, обязательно займусь чем-то подобным.

– С чего мне вам помогать? – спросила Бхатнагар. – Вы меня сюда вытащили под надуманным предлогом. Прия сама призналась, что вы мошенничали на экзаменах. Вы меня шантажируете. И я еще должна вам помочь?

– Людям нравится ненавидеть таких, как Оберой, – пояснила Прия. – Мы читали в газетах о том, как складывалась ваша карьера. Вы нажили слишком много врагов. Оберой – идеальная жертва. Богатый коррумпированный злодей, который хочет погубить победителя Всеиндийских. Вдобавок вы сможете вывести его на чистую воду совершенно самостоятельно, без посторонней помощи. И вся Индия будет на вашей стороне, разве не так? А потом уже ловите себе мошенников на экзаменах. Только этих двоих не трогайте, ладно? Они хорошие, просто поступили плохо.

Если бы я не любил Прию, то сейчас наверняка влюбился бы в нее.

– И тогда мы не разошлем эти фотографии, на которых вы берете деньги, всем газетам в стране, пожалуйста, мэм, – вставил я.

– Ну как, договорились? – спросила Прия. – Инспектор Бхатнагар? Договорились?

– Хорошо, – Бхатнагар откинулась на спинку стула. Мы с Руди облегченно вздохнули.

Она посмотрела на нас, на наши наряды, на парик и накрашенное лицо Руди и недоверчиво покачала головой.

И взялась за телефон.

В том, что она говорила, ничего хорошего не было. Как раз наоборот.

Я посмотрел на Прию. Она под столом положила руку мне на колено – мол, не переживай, все образуется, – и я, как ни глупо, тут же успокоился.

– Я отвезу вас на конспиративную квартиру, – наконец сказала Бхатнагар. – Большего я для вас сделать не могу. Сейчас у меня уже не так много друзей, как раньше. А потом займемся этим вашим Сумитом. Вернем Абхи Аггарвала – и дело сдвинется с мертвой точки. Химаншу Аггарвал. Боже! Таких врагов наживать нельзя. Он был членом всех советов, о которых мой бывший мог только мечтать, и в благотворительных фондах, и в гольфе, и в яхт-клубах. Я всегда считала его идиотом. Вполне в его духе впутаться в такую историю.

Неужели они там все друг друга знают? Каково это, быть по-настоящему богатым?

– И меня не накажут? – спросил Руди. – То есть не отымеют, – добавил он фразу, совершенно не подобающую девушке. Я любовно пнул его под столом: нечего привлекать к себе внимание.

Бхатнагар с одинаковым раздражением оглядела сперва его, потом меня.

– Я обещаю, – ответила она. – Ваша коллега умеет убеждать. Вам следует больше прислушиваться к ее мнению и меньше заниматься похищениями.

«И шантажом», – подумал я.

– Если это дело не выгорело бы, – произнес Руди, – я собирался похи…

– Нам пора! – перебила Прия.

– И как тебе такое в голову пришло? – спросил я ее, когда мы уходили.

– Я в фильме видела. Помнишь, где Шах Рукх обхаживает девицу, которая годится ему во внучки, – она улыбнулась. – А впрочем, все фильмы примерно об этом, нет?

Мы вернулись к Прии. Чуть погодя за нами пришла машина и по приказу Бхатнагар перевезла на ничем не примечательную квартиру в южной части Дели. Бхатнагар сказала, что это конспиративное жилье находится в ведении ее министерства. Квартира была пуста, как обещания политика, если не больше, и грязновата, поскольку в ней никто не жил; но здесь хотя бы не было людей, мечтающих нас прикончить. Широкие окна гостиной смотрели в пустоту. Каждый наш шаг вздымал облачка пыли. Бхатнагар кому-то звонила, спорила, кричала, убеждала, договаривалась с начальством.

– Решено, – заявила она где-то через полчаса после первого звонка. – Мои боссы дали нам время поймать Обероя. Но надо действовать быстро. Можете на меня положиться.

Эта женщина была способна на все – она двигала горы и творила чудеса: я даже залюбовался ею. Однако меня по-прежнему мучили сомнения. Я привык не доверять тем, кто сулит достать звезду с неба, – они обычно не выполняют обещаний.

– Вы уверены в своих людях? – спросил я.

Бхатнагар оскорбилась. Должно быть, ее отец при Индире Ганди служил послом в Индонезии. Она принадлежала к потомственной богатой аристократии. «И не привыкла обманывать», – сказала она. Она не продается. Ее и ее команду не раз пытались купить, однако еще ни у кого это не получилось.

– Мы неподкупны, – заявила она свысока. – Это же Центральное бюро расследований.

Больше мы не обменялись ни словом. Если мы проиграем, она всегда сможет сбежать на Запад. Еще, пожалуй, и заключит там договор на книгу о страшных тайнах Индии. А вот нам придет конец. В очередной раз.

Мы с Прией сидели на диване. Она заметила недоверчивое выражение моего лица и сказала:

– Она на нашей стороне, Рамеш, она поможет нам.

– Нет никого на нашей стороне, – возразил я. – Знаешь, кто был моим худшим клиентом, когда я сдавал экзамены за других? Джатин Бишной. Да-да, тот самый тележурналист-правдолюбец. Мистер Совесть Народа. Он меня избил. А знаешь за что? Нет, не из-за результатов экзаменов: их тогда еще не объявили. Просто его сынку приснился кошмар, будто я его обманул. Во сне, понимаешь? И вот за это меня вышвырнули на улицу. Из-за того, что мальчишке приснился дурной сон.

Зря я, конечно, об этом заговорил; видимо, ситуация так на меня влияла. Ну и Прия. Я спорил, извинялся, показывал миру свое истинное лицо.

– Мне очень жаль, что так вышло, – сказала Прия. – Но нам придется поверить ей.

Руди смотрел телевизор. Мы с Прией болтали о всякой ерунде. Чем еще заняться, если на тебя ополчился весь мир и последние пять дней твое сердце колотится в горле. Она