Украсть богача - Рахул Райна

удар. Губил ее карьеру. Я использовал ее.

А уж о самом худшем мне и думать не хотелось. Ведь Оберой знает правду обо мне и Руди. Значит, и она узнает. И решит, что я такой же мерзавец, как все остальные.

– Что? – спросил Руди. – Рамеш! Что?

– Прия.

– Прия? – удивился Руди.

– Помощница продюсера, – пояснил я. – Среднего роста. На вид лет двадцать пять. Именно ей ты обязан своим успехом.

Руди ехидно улыбнулся.

– Я знаю, кто такая Прия, Рамеш, – ответил он медленно, как идиоту. – Но она работает на Обероя. Зачем она нам нужна? Она же нас выдаст в два счета!

– Я ее знаю, она нам поможет, – уперся я.

Он захихикал.

– Ты ее знаешь? Мне этого недостаточно. Вы с ней близки? Быть может, у вас особые отношения? Может, вы вместе тайком, чтобы никто не узнал, ходили по магазинам и пили кофе? Вы устраивали свидания, Рамеш? С чего я должен ей доверять?

Мелкий засранец произнес это с таким наслаждением, что я понял: он все знает. И хочет, чтобы я сам сказал ему, что для меня значит Прия. Тут он меня поймал.

Он хочет, чтобы я это сказал?

Что ж, скажу.

– Она мне нравится.

– Она тебе нравится? – он насмешливо ухмыльнулся. – Она тебе нравится? Этого мало. Мне нравится куча народу, и все они выдадут меня не моргнув глазом. Нравится – этого мало, Рамеш. Почему мы должны ей доверять? Она помощница Обероя!

Вот, значит, как. Он решил мне отомстить. Заставить это произнести. Да и черт с ним. Скажу. Тем более что это правда. Просто я никому еще в этом не признавался.

– Потому что я ее люблю.

– Ах, любишь? – ответил Руди. – Тогда понятно. Рамеш женится на Прии? Вот уж не знал. Как здорово! Мои поздравления счастливой паре. – Он потянулся меня обнять, но я оттолкнул его.

– Мудак, – сказал я, достал телефон и позвонил ей.

– Рамеш? Это ты? Господи, ты вернулся! Я тебе передать не могу, как я рада. И Рудракш с тобой?

– Да, он со мной. – Говнюк.

– На студии была стрельба. И нас отправили по домам. Наверное, из-за вас? Оберой куда-то исчез. Съемки приостановили на неопределенный срок.

Ее голос сочился в машину. Руди зачмокал губами.

– Во всем виноват Оберой. Это он организовал похищение. И прикарманил выкуп.

– Господи, – сказала она. – Господи. Рамеш… – она осеклась.

– Прия, – проговорил я. Выхода нет: я вынужден втянуть ее в эту историю. Иначе никак. На меня охотится весь свет. Я убедил себя, что не использую ее в своих интересах. Я же не папа. Правда. – Прия, можно мы приедем к тебе? Нам больше некуда пойти.

– Конечно, – ни минуты не раздумывая, ответила она и назвала адрес. – Берегите себя, приезжайте поскорее, – добавила она.

– Ты такая хорошая, – произнес я, потому что она и правда хорошая. Забыв о себе, бросилась мне на помощь. Ее будущий муж – счастливчик. Жаль, что это буду не я.

Мы с Руди тронулись в путь, снова притворяясь женихом и невестой на экскурсии. Я указывал ему на закопченные офисы, прикидывающиеся объектами Всемирного наследия ЮНЕСКО, и называл его «дорогая», как будто мы ходим по Хан-Маркету.

Об Оберое и думать не хотелось. И о том, что будет, когда все узнают правду. То есть о тюрьме.

Мне не хотелось и думать о том, чтобы рассказать все Прии.

Проделав три мили за полтора часа, мы очутились в квартире Прии.

Она уже позвонила охране, и нас беспрепятственно пропустили в ворота, мы проехали три дома, на балконах которых сушилось белье, и наконец оказались возле ее подъезда. Я поставил машину на свободное место: будем надеяться, что меня никто не запрет. Мы с Руди бросились в подъезд, запрыгнули в лифт, поднялись на третий этаж.

Она ждала в дверях, испуганно наморщив лоб.

Прия.

Увидев, во что мы одеты, раскрыла рот от изумления.

Пригласила нас в квартиру. Я шагнул вперед. Обнял ее.

Она улыбнулась мне. Я улыбнулся в ответ.

Наверное, я сломаю ей жизнь. Нам нужно вернуть Абхи, посадить Обероя в тюрьму и сделать так, чтобы никто не узнал правду о нас с Руди. Но меня беспокоили не похищение, опасность, предательство. Я боялся, что она все узнает. Наверняка узнает. И что тогда? Какой же ты эгоист, Рамеш.

Прия слонялась по квартире, словно не зная, что делать. Больше ничего не выдавало ее волнения.

Мы, индусы, знаем толк в недвижимости. Ничто так не показывает статус человека, как его жилье. С квадратными футами не сравнятся никакие касты. Лучше всех в чужой недвижимости, конечно, разбираются потенциальные тещи и свекрови, но вообще у каждого из нас есть этот ген.

В квартире Прии было две спальни, одна переделана в кабинет, кухонька, столовая. Хороший район, Маюр Вихар, дорого и симпатично. Дела у нее шли в гору, она работала помощницей продюсера – и посмотрите, что я натворил.

И еще рассуждаю о планировке.

Она выглядела сногсшибательно. Ее, одну из немногих, я был рад видеть.

Руди сел на диван. Включил телевизор. Вздохнул с облегчением. Сорвал парик и швырнул на пол. Прия еле заметно кивнула, оглядев его розовое сари.

– Отлично смотрится, – сказала она.

– Я сам выбирал, – ответил я и тоже сорвал парик. Как же мне надоела эта челка на лбу.

Прия покачала головой. Подошла ко мне, сняла с меня темные очки.

– Вот так.

Мы смотрели друг на друга.

– Лучше закрой дверь, а то нас увидят, – сказала она.

Я послушался. Нельзя же быть таким беспечным.

– Рамеш! – Прия указала на мою руку, подошла, взяла меня за плечо. Она была так близко. – Что случилось?

– Палец, – вздохнул я. – Они его отрезали. Ради выкупа.

Прия взяла меня за руку, притянула к себе. Я зарылся лицом в ее волосы, зажмурился и почувствовал, как они щекочут мои щеки.

– Мне так жаль, – повторяла она снова и снова.

– Нет, мне, – не думая, сказал я. Прия узнает. Она увидит, какая я дрянь на самом деле, и вот тогда я точно до конца своих дней буду просить у нее прощения.

– Я тебе помогу, – она чмокнула меня в щеку. Я хотел поцеловать ее в губы, но она вывернулась и ушла в ванную.

Руди обернулся и подмигнул мне.

– Отвали, – сказал я негромко, так, чтобы не услышала Прия.

Она вернулась с дезинфицирующим средством, бинтами, мылом и тазиком теплой воды. Сняла выгоревшую повязку и ахнула.

Я, разумеется, не смотрел.

Я зажмурился. Чувствовал, как она проворно и мягко касается моих рук большими пальцами, ладонями, чувствовал мозоли на кончиках ее пальцев.