Выбор жизни - Марик Лернер

Но все же выбор был богат. От поросенка до вола, и все привязанные тут же. Правда, коза хромала, а у вола бельма на глазах, но порося вроде нормальная. А через минуту подскочило несколько мальчишек со своим товаром. Тут, в очередной раз, с запозданием осенило. Это не мясной рынок, а предлагают скотину приобрести для жертвы. И вновь немалый пробел в моем скромном образовании. Я обязан от себя лично, добровольно, или одна единица от отряда? Не ясно. А спрашивать в момент торговли начальника с торговцем несколько неуместно.

Вообще-то говорить с пешим человеком сидя на лошади считалось в горах высокомерием и оскорблением. Тем более — с человеком старше себя. Но Энан по всем признакам выше по положению, и указывать ему на поведение неудобно. Наверняка лучше соображает. Потому я тоже спешиваться не стал. На всякий случай подозвал одного из мальчишек и приобрел у него парочку диких голубей в корзинке. А заодно и туесок с медом. Судя по его счастливой роже, неумение торговаться и незнание цен обошлось мне в двойной, если не тройной убыток. В другой раз наука будет. Командир приобрел козу. Веревку почему-то вручил мне. Я привязал к луке седла, недолго думая. И

так двинулись дальше. Стражники и не собирались спрашивать, зачем и кто. Отдали честь по-здешнему, прикладывая сжатый кулак к груди. Видимо, прекрасно знали альбиноса в лицо.

Слава предкам, резать мекающую скотину мне не поручил. Сам прекрасно справился.

Видно огромный опыт. Завалил с одного удара, она и дернуться не успела. И повторилось прошлое происшествие, когда мясо уходит в камень. Вблизи смотрелось еще более впечатляюще. Пока мы исполняли обряд, во дворе собралась поглазеть небольшая толпа, включая подавшую после убиения несчастной животины кувшин с водой Энану девочкуальбиноску Гвин. Полила ему на руки. Потом та самая девица-корова приволокла самый натуральный поднос с двумя кубками обычной воды из колодца. Это мы выпили, завершая по традиции поход. Тут определенно присутствовала некая тонкость. Сам лэрд встречать не вышел, как и его жена. Что-то это означало, ясное местным, но не мне. С

другой стороны, от дома не отказывают, девушка родич, пусть и младший.

Видимо, торжественная часть закончилась, потому что альбиносы отдельной компанией удалились в дом, а ко мне подскочила Таня с радостным визгом, обнимая.

Соскучилась неподдельно. Мы с ней частенько переругиваемся из-за разного понимания окружающей обстановки и роли женщины, однако всерьез не гавкались. Отношения вполне дружеские, без малейшей сексуальной подкладки. Не знаю, что у нее в голове, но

107 мне перед отъездом прислали служанку. Формы вполне нормальные, зато лицо все в оспинах. Не уродка, но смотреть там не на что. Зато, как призналась, не пристают мужики.

Разве в пьяном виде. Боргу это вполне устраивает. Опыт прежнего общения в постели с мужиками ей не особо понравился. Хочется верить, что я оказался на высоте, иначе с какой стати такие откровения.

— Я теперь в комнатах почти не бываю, — говорила Таня на ходу по-русски, когда вручил коняжку с ослиной головой Киму, с огромным облегчением. Характер у нее соответствовал предку, и надоело воспитывать, тем более что и помогало мало. — Даже по ночам не всегда.

Тянуло за язык отмочить насчет ее занятий в темноте, но это уже перебор и хамство вместо юмора.

— Кстати, парня своего забери. Он все равно вечно пропадал на тренировочной площадке с дружинниками, и с какой стати его еще и кормить за это?

— О! — не выдерживаю. — Прорвалась кровь папочки-миллионера. На рабочем человеке сэкономить пару грошей.

— Не нужна мне охрана, — надувшись, сказала девушка.

— Шучу, не обижайся. Иногда язык болтает прежде мозгов.

Что хорошо, она отходчивая и зла не держит. Правда, и сама иной раз может нечто отмочить.

— А я — нет. Постоянно в лечебнице. Если никто не заявился, мы с Гвин занимаемся магией. Но обычно всегда несколько человек. Кто в крепости живет, могут прийти с поломанной рукой или загноившимся пальцем, но живущие в долине сюда приезжают только с чем-то серьезным. Роды обычно дома, а с остальным тянут до последнего момента. Привозят уже полумертвых, и хорошо с аппендицитом, а то и опухоли. Резать они толком не умеют, хотя есть свои способы лечения и иногда помогает. А так все что угодно случается, даже бешенство.

— А что, они и такое лечат?

— Я — лечу, — сказано свысока. — Метод Пастера для здешних достижим, как и создание некоторых вакцин. Выделить возбудителя не получилось, не те условия и оборудование, хотя стеклодувы здесь работать умеют, но спасти двоих смогла!

— Неплохо, — искренне говорю. Если правильно помню, до девятнадцатого века было неизлечимо.

Это нам очередной жирный плюс и серьезный бонус на будущее. Правильно было бы не делиться такими вещами, однако мы играем баш на баш?

— Насчет магии?

— Это нам надо серьезно сесть. У них нет табу на ковыряния в трупах, так что очень много знают об анатомии и кровообращении. И умеют не как рентген, но нечто вроде эхолокатора, как летучие мыши и дельфины, использовать для определения проблем в теле. И температурный режим. Без приборов, — усмехнулась она.

— Получается?

— Ага. И химиотерапию на пару с облучением тоже теперь могу. Раковые опухоли убиваются в половине случаев без хирургического вмешательства.

— А вторая половина?

— Всем не поможешь, — сказала, помолчав.

— Хоть платят за труды праведные? Бесплатный труд не ценится.

— Пять монет в день! — сообщила с гордостью.

Я невольно хохотнул.

— Это много, — сказала Таня серьезно. — Мы не вассалы, а то бы и этого не получала.

— Знаю, извини. Вживаться, так по полной программе, не отказываясь от жалованья.

— Ты-то чем занимался?

108

Я объяснил. Без особых подробностей, с основными фактами, как в нормальном рапорте.

— Не нравится мне это, — сказала она после паузы. — Может закончиться большой кровью.

Я все же не сталь их учу выплавлять, хотя мог бы. Признаки железа видел в горах. Но на такой кардинальный шаг не готов.

— Или лэрд решит запретить.

— Тебя непременно запрягут при любом варианте. Воровать серебро или прямо резаться. Зачем было нарываться?

— Так уж вышло, — неловко произнес. Теперь и самому прежние соображения казались не особо умными. Плохо, когда делаешь ставку на одно, а получаешь совсем другое. — Лезть на рожон не собираюсь.

— Ладно, вечером нормально поговорим. Опять зовут, — показала на служанку, машущую руками не хуже мельницы. На реке полным-полно как ветряных, так и водяных.

Без нас сообразили. На этом не продвинуться.

Она убежала, а я прошел к комнате номер одиннадцать. Приложил ладонь и получил синий цвет. Открыто. Я было заподозрил, что за время отсутствия могло нечто измениться, но все в порядке. Мы вдвоем числимся пользователями помещения? В любом случае проверять, не цапнет ли забывчивого сиденье для унитаза, не тянуло. Извлек одного из голубей из корзинки. Он попытался дергаться, однако был употреблен по назначению на малом алтаре. Отрезал головку и в очередной раз полюбовался на исчезновение мяса. Как и ожидалось, не столь важно, чье мясо. Между прочим, прятать тела таким образом самое милое дело. Или мертвечину не жрет? Не мешало бы проверить.