Государственное управление в России в 2000—2012 гг. Модернизация монетизации - Лидия Сычева

Многочисленные «челобитные» по всевозможным инстанциям — в прокуратуру, минобороны, в другие министерства и ведомства имели результатом только «бумажный взрыв». Правда, есть вывод прокуратуры Свободненского района, что эксплуатация котельной в нынешнем виде «может повлечь угрозу жизни и здоровья человека, окружающей среды и наступлению чрезвычайной ситуации на территории п. Орлиный Свободненского района».

Вот так! Опаснее, чем жизнь рядом с ядерным арсеналом, оказалось бытие «разоружённых» — существование почти двух тысяч людей (четыреста из них — дети) целиком зависит от того, рванёт ли здешняя котельная с агрегатами 1956 года выпуска или нет. Если рванёт — всё пойдёт по накатанной: вызов МЧС для «ликвидации последствий», охи и ахи в прессе, торопливое вбухивание денег («власть заботится»), а потом, когда шум уляжется (возникнет новый информационный повод — что-то утонет, упадёт, сгорит и пр.), стойкая амнезия — подумаешь, какие-то человеческие букашки… Копошатся где-то в тайге, на Дальнем Востоке… То ли дело Сколково, яйца Вексельеберга, суд Абрамовича и т. п. и т. д.

1956 год — время правления Никиты Хрущева. С тех пор у нас были: Брежнев, Андропов, Черненко, Горбачев, Ельцин, Путин, Медведев. Советские котлы времён «оттепели» пережили застой, перестройку, гласность, ускорение, лихие 90-е, несколько кризисов, ядерное разоружение, суверенную демократию и модернизацию. Но и у металла есть предел. И у людей — тоже.

Считается, что протестные настроения в обществе подогреваются наймитами-блогерами, возжелавшими вдруг «прав человека» и «демократии» (разумеется, за некий «процент» от «руки дающей» — масонской, олигархической, вражьей). Стационарной телефонной связи и интернета в Орлином нет, но здесь можно услышать такое о наших властях, «тандеме» и министре обороне Сердюкове-табуреткине, что мало не покажется. Нет, публичного сквернословия здесь себе не позволяют — всё-таки народ тут образованный, преимущественно с высшим образованием; но высказывания некоторых военных пенсионеров в адрес нынешнего социального строя не представляется возможным напечатать — они могут травмировать нравственность «охранителей». Но, чего, спрашивается, этим людям бояться?! Они и так — на Дальнем Востоке, на китайской границе.

В вольном же пересказе общественные настроения таковы: армия развалена, соцобеспечение шаткое, власть живёт для себя… А главное, у Орлиного нет никаких перспектив. Если бы посёлок сейчас вдруг испарился с лица земли вместе со своими военными пенсионерами, требующими квартир, женщинами, ищущими работу, детьми, жаждущими просвещения и всем остальным населением, живущим рядом с этой котельной, как с техногенной бомбой, власть только бы спокойно вздохнула — вот, исчезли эти кляузники и сутяги, а то, понимаешь, мешают процветанию Отечества!..

Кто был ничем, тот станет всем. И последние станут первыми… Библейские пророчества и строки из «Интернационала» мешались у меня в голове, когда я слушала наполненные обидой и отчаяньем монологи жителей посёлка. Элита советского строя, офицеры-ракетчики, те, кто были нашим «всем», стали «ничем». А кто же стал нашим всем?! Торгаши ураном и другими природными ресурсами, торгаши в широком смысле этого слова, те, кого считали «последними» в иерархии советского общества. Это они теперь «первые» — самые богатые, самые влиятельные, самые могущественные.

Но значит ли это, что наша новая элита, победившая в результате «естественного отбора» своих соотечественников, действительно более жизнеспособная, а значит, имеет больше прав на главенство в обществе?! Раковые клетки иногда побеждают здоровые. И что? Их тоже надо холить и лелеять?!

«Если завтра война», то весь Дальний Восток голый — здесь почти не осталось боеспособных войск. Дальневосточное командное училище еле дышит, обучает несколько десятков африканцев, многие части выведены и расформированы. Но если армия сама себя не сумела защитить, то как она может защитить нас всех?! Это во-первых. А во-вторых, разве у торгашей есть Отечество? Их родина там, где находятся их «сундуки». И в этом смысле никакая армия им не нужна. Как и другие «отягощения», вроде пенсионеров и сельских жителей. За деньги всё можно купить: продовольствие, иностранную рабочую силу, голоса на выборах, славословия в прессе и пр. А в-третьих, у нас есть «народный фронт», и уж он, конечно, надёжней любого ядерного щита.

По одной теории история развивается циклически, по другой — волнообразно. Давно ли Китай был «ничем», а теперь — он мировая супердержава, чей военный бюджет уже превышает наш. Экономически Дальний Восток с каждым годом всё более подчиняется Японии и Корее (правый руль главенствует на дорогах), а демографически — Китаю. Чужой народ — не Ванька-безответный, с ним властям бороться тяжелее. Китай, конечно, с нашей элитой справится — это видно уже сегодня, по нефтяным и газовым переговорам, на которых «восточный партнёр» уверенно диктует Кремлю свою волю.

Вот так и живём — то за железным занавесом, то в «ржавой клетке». Перемены неизбежны. «Либо мы убережем Россию, либо мы погибнем вместе с ней», — пророчески сказал поэт Валентин Сорокин. Выбор пока есть, но только не у нынешней элиты — кто был ничем, тот станет всем.

Много лет в России действует Формулярный комитет РАМН — авторитетный экспертный орган в области политики лекарственного обеспечения. В состав комитета входит почти полсотни признанных лидеров медицины по различным направлениям.

В середине февраля 2009 года Формулярный комитет собрал пресс-конференцию, на которой представил доклад о положении с лекарственным обеспечением населения России. В документе показано, как можно создать систему лекарственного обеспечения в стране при дефиците ресурсов. Государство, по мнению членов комитета, должно взять на себя оплату затрат на жизненно необходимые лекарственные средства (ЛС) для всех граждан страны. Назначение подобных средств должно регулироваться стандартами медицинской помощи и протоколами ведения больных.

Эксперты считают, что отбор жизненно необходимых ЛС должен проводиться открыто, публично, с применением доказательств эффективности и экономической целесообразности. А что на деле? «При регистрации дженерики не проходят клинических исследований на соответствие оригинальному препарату. Никто не знает, какими эффектами обладают эти лекарства и насколько они безопасны. Речь не о том, что тратятся колоссальные государственные деньги — это своим чередом. Но, к сожалению, больные не могут быть уверены, что они получают препараты эффективные и безопасные», — заявил президент Общества фармакоэкономических исследований Павел Воробьев.

Например, для больных с пересаженными органами, которые вынуждены принимать лекарства для предотвращения отторжения, большим «сюрпризом» оказалась замена швейцарского селлсепта малоизученным аналогом — индийским майсептом. Любопытно, что ни на этапе аукциона (кстати, 94-й ФЗ Павел Воробьев назвал «законом-убийцей»), ни на этапе регистрации мнения врачей-экспертов не выслушивал никто. Организация нефрологических больных «Право на жизнь» трижды отправляла запросы в Росздравнадзор по поводу проведения клинических испытаний препарата, но им отвечали отпиской.