Финальный аккорд - Кевин Алан Милн

– Потому что. Потому что я устал держаться за прошлое. То, что я увидел во время войны, все, что я пережил, и то, что я сделал, не исчезло волшебным образом, когда я вернулся домой. Это крутилось в моей голове… и в моем сердце. Порой у меня было чувство, что я весь во власти ненависти. И вины тоже, из-за моих действий, которые разрушили маленькую невинную семью, не говоря уже про то, что произошло с Карлом. В конце концов я решил, что мне необходимо выкинуть эти переживания из головы.

– И что?

– Вот и все.

– Ну и что с дверной ручкой?

– Разве я не сказал, что хотел выкинуть прошлое из головы? Эта дверная ручка была просто одной из тех вещей, которые не были мне больше нужны. Я держался за нее, словно это было что-то важное, а это было не так. В конце концов, это была простая дверная ручка – от сортира одного из самых известных мужчин, когда-либо ходивших по земле, не меньше. Какая мне от нее была польза? Вообще никакой, как и от всего того эмоционального багажа, который я тащил на себе. И вот однажды я вышел на длинный пирс и швырнул ее в залив Тилламук. Звучит глупо, возможно, но я на самом деле получил огромное облегчение от этого.

Дедушка замолчал, и в палате стало тихо. Его глаза блуждали по лицу Анны. Я посмотрел туда же. На мгновение были слышны только гудки и хриплые звуки работы аппаратуры, подключенной к Анне. Дедушка наклонил голову в ту сторону, куда я смотрел.

– Травмирующие события могут покалечить тебя, Итан, если ты не будешь бороться с ними должным образом. Это то, что я узнал, прожив жизнь с постоянной душевной болью. Я также узнал, что независимо от того, насколько плохо сейчас идут дела, это всего лишь временно. «И это пройдет», как говорится. То, через что я прошел, было ужасно, но я выжил.

У меня загорелись щеки от неожиданного прилива крови.

– О, понимаю. Ты успешно выдержал тяжкое испытание, поэтому я должен суметь справиться со своим, ведь так? Поэтому ты решил, наконец, поделиться своей историей со мной? Типа, если я услышу, через что ты прошел, то, возможно, глядя на умирающую жену, мне не будет казаться, будто жизнь настолько ужасна? Могло бы быть и хуже?

– Итан, это не…

– Что не? Разве не поэтому ты принес свою деревянную коробку и военную байку? Конечно, для этого! Иначе зачем бы ты выбрал именно этот момент, чтобы поведать историю про концентрационный лагерь? Только не говори, что потому, что мне необходимо было узнать, почему ты назвал гитару Карлом. Это выходит далеко за рамки этого! Это, вероятно, просто какой-то терапевтической эксперимент для тебя.

– Хм… давай посмотрим, способен ли еще старый психолог на это, да?

– Может, достаточно на сегодня подводить итоги?

По выражению его лица я мог бы сказать, что он задет. Дед демонстративно сильно стукнул тростью по полу.

– Сию минуту остановитесь, молодой человек! Это не было моим намерением. Ты не мой пациент, ты мой внук, и это единственное, кем ты для меня являешься. Сын. Да, я на самом деле поделился историей потому, что решил, это может помочь тебе справиться с тем, что тебе приходится переживать сейчас, но не так, как ты думаешь. У меня не было никакого намерения сравнивать наши беды. В ночь аварии, когда ты позвонил, я мог сказать сразу же, что тебе будет тяжело. Я подумал, может быть, когда ты прочитаешь… или если ты услышишь, как просто это может быть для…

– Для чего? – настаивал я.

Дедушка медленно покачал головой.

– Нет, я не хочу все разжевывать и класть тебе в рот, Итан. Если ты действительно хочешь знать, по моим расчетам, моя история может помочь, то просто призадумайся немного над тем, что я рассказал Анне, когда ты подслушивал. Или, еще лучше, открой коробку и прочитай дневники. Там все написано черным по белому. Я знаю, что я не особенно хороший писатель, но я обещаю, что ответ находится прямо там, ясный как день. При этом не копай слишком глубоко – это не высшая математика. Поищи низко висящие фрукты, потому что самые сладкие вещи в нашей жизни находятся там, где мы их можем достать.

Я вскинул руки.

– Ты серьезно ничего не собираешься сказать?

– Конечно, нет. Что хорошего тебе это даст?

– Например, избавит от чтения твоего удручающего дневника. У меня негатива сейчас и так предостаточно.

Дедушка вновь заулыбался.

– Тебя никто не заставляет, Итан. Но если захочешь, то коробка рядом.

Он посмотрел на часы.

– Ничего себе, как поздно. Мне пора выдвигаться. Надо успеть на самолет.

– Ты действительно уезжаешь?

– На самом деле.

Он встал, шагнул вперед и обнял меня одной рукой.

– Ах да, Итан. Играй на гитаре, хорошо?

– Не думаю, дедушка.

– Я на самом деле считаю, что тебе надо это делать. Осмелюсь сказать, Анне, вероятно, понравилось слушать твою игру. Но более всего я думаю, что это будет полезно для тебя.

– Я подумаю, – солгал я.

Я все еще крепко спал на следующее утро, когда зазвонил мобильный телефон. Надо было посмотреть на номер, прежде чем отвечать.

– Итан, приятно знать, что ты еще жив. Как твой отдых?

От голоса Джессики по спине побежали мурашки.

– Не очень.

– Жаль слышать это, – сказала она с таким безразличием, что мне стало понятно, что ее это меньше всего волнует.

– Как бы то ни было, но заказы нарастают как снежный ком. Какие шансы на твой выход на работу на несколько дней, просто чтобы помочь с парой новых крупных клиентов, которых мы пытаемся подцепить на западе рядом с тобой? Я знаю, ты планировал отдохнуть еще несколько дней, но не мог бы ты передумать?

Я совершенно забыл о работе. Из-за всего того, что сейчас происходило, я даже забыл позвонить начальнице и сообщить, что случилось с Анной. Честно говоря, я был удивлен, что Джессика сейчас звонит мне не для того, чтобы сказать, что я уволен уже за одно, что посмел подумать, что могу провести время со своей семьей.

– Джессика, это нереально.

– Да ладно. Ты мой парень номер один.

– Брось, я твой просто парень. А если серьезно, это невозможно.

– Ну, если ты не можешь прийти в офис, как насчет конференц-связи? Просто несколько часов завтра, а затем по три или четыре часа в последующие дни. Ну, а если у тебя есть ноутбук, мы могли бы…

Одним нажатием кнопки я закончил разговор. Телефон зазвонил снова через десять секунд.

– Привет, Джессика.

– Итан? Я думаю, связь прервалась.

– Нет, – сказал я как ни в чем не бывало. – Я сам не дал тебе договорить.

На другом конце ненадолго замолчали.

– Я надеюсь, что ты шутишь, или у нас есть серьезные проблемы.