Летучий голландец - Эрик МакКормак

– Теперь ты можешь ехать домой, – сказал Уилл. – Я тебе завидую.

Этого момента и ждал Роуленд.

– Я хочу сделать тебе одно предложение, – сказал он. – Я думаю об этом уже некоторое время. Это может быть довольно привлекательно для тебя. Это может оказаться нужным нам обоим. И еще одному человеку. – Он на минуту задумался. – Это будет что-то вроде… социального эксперимента. – После чего Роуленд обрисовал свой план более подробно.

Уилл покачал головой. Он сказал, что не станет даже и думать об этом.

– Я только хочу, чтобы ты подумал, и все, – сказал Роуленд. – Просто подумай об этом и дай окончательный ответ завтра.

Было около восьми часов вечера.

– Вечер еще только начинается, – сказал Роуленд. – Это наш последний вечер. Давай праздновать.

Они вышли на улицу и остановились под навесом бара, прячась от дождя. Прямо напротив они увидели вывеску, светившуюся красными лампочками: «КЛУБ ИНФЕРНО». Рядом остановилось такси; четверо людей вылезли из него и вошли в клуб.

– Давай попробуем, – сказал Роуленд. Они, нагнувшись, пробежали под дождем по булыжной мостовой.

За дверью их встретили тьма и запах пива. Самое удивительное – учитывая то, что Роуленд только что видел, как сюда вошли четверо, – похоже, посетителей здесь не было. Несколько беспорядочно расставленных столов были пусты: на них стояли только пепельницы. Роуленд и Уилл увидели бармена, который возился за стойкой. Они в сомнении продолжали стоять у дверей, пока бармен не заметил их.

– Заходите, парни! – позвал он. Они подошли к бару.

– Хотите развлечься, ребята? – спросил бармен. Он кивнул на зеленую дверь, 'обитую войлоком, сквозь которую были слабо слышны музыка и шум голосов.

– Клуб вон там, – сказал он. – Заплатите мне по доллару, и я вас пропущу.

– Почему бы и нет? – сказал Роуленд. – По крайней мере, сможем там выпить.

«Инферно» – правильное название для этого клуба, подумал Роуленд – если под адом понимать тусклый свет красных лампочек на потолке, громкую музыку, завесу табачного дыма, смесь ароматов парфюма, пива, жареной рыбы и пота слишком большой кучи людей на ограниченном пространстве.

Официантка провела их к двум оставшимся местам за столиком, освещенным свечами; за ним уже сидели две пары. Те четверо, которых Роуленд видел выходящими из такси. Мужчины были в матросской форме. Лица обеих женщин были такими белыми, а глаза такими черными, что показались ему похожими на мертвые головы с какой-то старинной картины.

Все пили пиво и смотрели шоу, которое давали на крошечной эстраде. Человек в бабочке выходил из-за кулис и объявлял каждый номер. Сначала выступали певцы, исполнявшие разнообразные баллады; потом комик, по правде говоря – не слишком смешной. После него громко заиграл джаз-бэнд, и Роуленд сделал Уиллу знак: может, им стоит пойти куда-нибудь еще… Но как раз в тот момент джаз перестал играть, и лампы на потолке клуба почти совсем погасли. Остался только прожектор на сцене.

Вышел человек в бабочке:

– А теперь, леди и джентльмены, тот, кого вы все ждали, гвоздь программы. Встречайте: Помпельмус Дивный!

Конферансье ушел под негромкие аплодисменты, и на эстраду выскользнул очень худой лысый мужчина, на котором были только черные шорты. Свое тело – невероятно бледное – он, похоже, намазал белилами. В правой руке человек нес обычный с виду синий жестяной таз, вроде тех, в которых моют посуду; а в левой – стеклянный кувшин с водой. Виду него был довольно жалкий, и некоторые зрители, в том числе и мертвая голова рядом с Роулендом, захихикали.

Помпельмус Дивный непринужденно окинул зрителей взглядом, зная, что сейчас совершит такое, что всех потрясет. Он осторожно поставил таз прямо под прожектором, кувшин с водой – рядом. Потом человек очень аккуратно встал в таз – так, будто там была горячая вода. Осторожно выпрямился и встал абсолютно ровно; потом раскинул руки, как на распятии.

Какое-то время Роуленду казалось, что ничего не происходит; другие зрители тоже стали нетерпеливо перешептываться. Вдруг все заметили, что лодыжки мужчины начали чернеть; потом они увидели, как эта чернота – особенно удивительная, поскольку сам мужчина был таким белым – медленно поднимается вверх, как будто его тело – губка, и его плоть впитывает какую-то черную краску из таза. Эта краска поднималась все выше и выше, пока все тело Помпельмуса не стало черным; краска затем растеклась по его рукам вплоть до кончиков пальцев. Когда она медленно поднялась по шее, он закрыл глаза. Краска поднялась по подбородку, и за несколько минут все лицо Помпельмуса и вся голова стали черными. Его лысая голова превратилась в абсолютно черный шар.

Помпельмус Дивный минуту стоял совершенно спокойно.

А потом открыл рот – круглое розовое отверстие во всей этой черноте. И вдруг чернота полилась ему в рот – как река, стремящаяся в водосток. На его конечностях – на тощих ногах, на кончиках пальцев – вновь выступила белизна. Казалось, она возвращается быстрее, чем отступала.

С отвращением зрители наконец поняли, что происходит.

Чернота была живая. Она состояла из миллионов черных насекомых, которые выползали из синего таза, пока не покрыли все тело Помпельмуса Дивного. Теперь огромный поток насекомых хлынул ему в рот – артист их глотал.

Со всех сторон вокруг Роуленда неслись вопли отвращения.

Помпельмус Дивный глотал, пока насекомые не остались только на лице; а потом и оно побелело. Артист открыл глаза, закрыл рот и вышел из таза. Судя по виду, он спешил. Поднял кувшин, запрокинул голову и вылил всю воду себе в глотку. Еще минуту Помпельмус держал голову запрокинутой, затем снова шагнул к синему тазу и наклонился над ним. Открыл рот, и слабое тело задергалось: человека рвало чернотой – миллионы насекомых, мокрые и блестящие, падали обратно в таз.

Когда утих последний спазм, Помпельмус Дивный встряхнулся и выпрямился. Зрители аплодировали. Артист улыбнулся, несколько раз поклонился, потом взял таз и кувшин и ушел за кулисы.

– Я никогда не видел ничего подобного, – сказал Роуленд Уиллу, который недоверчиво качал головой.

– А я уже видел такое, – сказал один из моряков за их столиком. Они с «мертвой головой» сидели подле Уилла; матрос был немного пьян. – Такое делают с муравьями на одном из островов рядом с Ватуа. Туземцы едят мед, и это притягивает муравьев к ним в рот. Потом люди пьют соленую воду, чтобы выгнать их обратно.

– Ватуа? – спросил Уилл, внезапно заинтересовавшись. – Я знал человека, которого звали Ватуа. Где это?

– Это остров в Южных морях, – ответил матрос. – Настоящая дыра, поверь мне.

Но Уилл не отступал.

– Там у женщин есть татуировки на лодыжках? – спросил он. – Как змея, что глотает свой хвост?

– У многих есть, – сказал моряк. – А что?