Милые обманщицы. Идеальные - Сара Шепард

Ханна пыталась смеяться вместе с ним, но страх еще сидел в ней и не давал расслабиться.

– Пойдем отсюда, – прошептала она дрожащим голосом. – Я хочу домой.

Лукас проводил Ханну до парковки для гостей вечеринки Моны. Она отдала валету квитанцию на свой «Приус» и, когда ей подогнали машину, заставила Лукаса тщательно осмотреть салон – не прячется ли кто сзади. Когда она благополучно села за руль и щелкнула центральным замком, Лукас постучал в водительское окошко и произнес одними губами: «Позвоню тебе завтра, хорошо?». Ханна посмотрела ему вслед, чувствуя себя взволнованной от радости и в то же время ужасно расстроенной.

Она начала спускаться по серпантину подъездной аллеи. Через каждые несколько метров ей попадались баннеры с рекламой новой выставки, открывшейся в планетарии. «БОЛЬШОЙ ВЗРЫВ». Надпись сопровождалась картинками пылающей в огне Вселенной.

Когда просигналил сотовый телефон, Ханна так подскочила на сиденье, что едва не сорвала ремень безопасности. Она съехала на автобусную полосу и дрожащими пальцами вытащила телефон из сумки. Новое текстовое сообщение.

Упс, кажется, это была не липосакция! Не верь всему подряд! – Э

Ханна подняла голову и осмотрелась. В окрестностях планетария стояла тишина. Окна и двери старых домов были наглухо закрыты, на улице ни души. Налетевший ветерок растрепал флаг на крыльце старинного особняка в викторианском стиле и заставил дрожать огонек в светильнике Джека[99]на лужайке перед домом.

Ханна снова перевела взгляд на текст. Странно. Последнее сообщение, подписанное «Э», пришло не со скрытого номера, как обычно, а с определившегося, причем с кодом города 610 – кодом Роузвуда.

Комбинация цифр показалась ей знакомой, хотя Ханна никогда не запоминала телефонных номеров – свой первый сотовый она получила в седьмом классе и с тех пор полагалась только на быстрый набор. Впрочем, что-то ее беспокоило…

Ханна прижала ладонь ко рту.

– О боже, – прошептала она. И задумалась. Неужели такое возможно?

Теперь она точно знала, кто скрывается за буквой «Э».

– Еще кофе? – Официантка, пахнущая жареным сыром, с очень большой родинкой на подбородке, подошла к Арии, помахивая кофейником.

Ария взглянула на свою почти пустую кружку. Ее родители наверняка сказали бы, что этот кофе перегружен канцерогенами, но что они знали?

– Да, конечно, – ответила она.

Вот чем закончилась ее история. Ария сидела в кабинке закусочной возле дома Эзры в Старом Холлисе. Вокруг нее разместился весь ее нехитрый скарб – ноутбук, велосипед, одежда, книги. Идти ей было некуда – ни к Шону, ни к Эзре, ни даже к себе домой. Закусочная оказалась единственным заведением, открытым в столь поздний час, если не считать круглосуточной забегаловки «Тако Белл», но она служила, скорее, притоном для алкоголиков и похмеляющихся.

Девушка уставилась на свой мобильник, взвешивая возможные варианты. Наконец, она набрала домашний номер. Телефон прозвонил шесть раз, прежде чем включился автоответчик.

– Спасибо за звонок семье Монтгомери, – услышала она жизнерадостный голос Эллы. – Сейчас нас нет дома…

Вот те раз. Где, черт возьми, прохлаждается Элла в субботу после полуночи?

– Мам, возьми трубку, – произнесла Ария после сигнала. – Я знаю, что ты дома. – По-прежнему тишина. Она вздохнула. – Послушай. Мне нужно срочно вернуться домой. Я рассталась со своим парнем. Мне больше негде остановиться. Я сижу в закусочной, как бездомная.

Она выдержала паузу, ожидая, что Элла ответит. Не дождалась. Ария могла себе представить, как мать стоит у телефона, холодная и бесстрастная. А, может, и не стоит. Может, услышала голос Арии и пошла к себе наверх, спать.

– Мама, я в опасности, – взмолилась она. – Я не могу сейчас все объяснить, но я… я боюсь, что со мной может что-то случиться.

Бииип. Автоответчик отключился. Ария уронила телефон на пластиковую столешницу. Она могла бы перезвонить, но какой смысл? Она почти услышала голос матери: Я видеть тебя не могу.

Ария подняла голову, обдумывая родившуюся идею. Медленно она снова взяла трубку и прокрутила входящие сообщения. Эсэмэска Байрона с номером телефона еще хранилась в ящике. Глубоко вздохнув, она позвонила. Байрон ответил сонным голосом.

– Это Ария, – тихо сказала она.

– Ария? – эхом отозвался Байрон. Он казался ошеломленным. – Вроде бы два часа ночи.

– Я знаю. – Музыкальный автомат зашипел иглой и сменил пластинку. Официантка сливала остатки кетчупа из двух бутылок в одну. Последние посетители, не считая Арии, встали из-за столика и, помахав на прощание официантке, потянулись к выходу. Звякнули колокольчики на двери.

Байрон нарушил молчание.

– Что ж, рад тебя слышать.

Ария подтянула колени к груди. Она хотела сказать ему, что он все испортил, когда попросил ее держать в тайне его измену, но она чувствовала себя совершенно обессиленной, чтобы затевать очередную ссору. И к тому же… одна ее половина действительно скучала по Байрону. Байрон – ее отец, один-единственный. Это он прогнал змею, которая попалась под ноги Арии во время похода в Гранд-каньоне.[100]Он ходил объясняться с учителем рисования мистером Каннингемом, когда тот в пятом классе поставил Арии «неуд» за автопортрет, потому что она изобразила себя в зеленой чешуе и с раздвоенным языком.

– Твой учитель ничего не смыслит в постмодернистском экспрессионизме, – сказал тогда Байрон, хватая с вешалки пальто, чтобы идти сражаться.

Это Байрон подбрасывал ее в воздух, перекидывал через плечо, относил в постель и укладывал спать. Арии так не хватало его. Она нуждалась в нем. Она хотела сказать ему, что попала в беду. И хотела услышать от него: «Я не дам тебя в обиду». Он ведь защитит ее, правда?

Но тут она услышала голос, прозвучавший фоном в трубке.

– Все в порядке, Байрон?

Ария ощетинилась. Мередит.

– Буду через секунду, – отозвался Байрон.

Ария зашлась от ярости. Секунду? Столько времени он отвел на этот разговор? Голос Байрона снова звучал в трубке.

– Ария? Так… что случилось?

– Неважно, – ледяным тоном произнесла Ария. – Возвращайся в постель, или чем ты там занимаешься.