Пламя клинка - Денис Чекалов

Маг парил высоко над полом в позе лотоса и шептал заклятия каббалы. Глаза его были закрыты. Белые искры переливались на стенах камеры. Вихри, золотые и алые, вились вокруг волшебника.

— Что это? — резко спросил Димитрис. — Отчего не наложили руны Бессилия?

— Шесть наложили, — отвечал Улхарь. — Маг наш сказал, что больше нельзя. Иначе перекрытия лопнут.

Молодой офицер подошел чуть ближе.

Он знал, что это опасно, но какая-та сила неудержимо влекла его вперед.

Лицо колдуна казалось расплавленным.

Кожа тонкими струйками стекала с него, дымилась и нарастала снова. Волосы выстрижены в три круга, один внутри другого.

Правая ноздря была выдрана, а в плечи закручены четыре серебряных штифта, чтобы лишить черномага астральной силы.

— И со всем этим он еще так силен? — прошептал Димитрис.

Маг открыл глаза.

В долю секунды черный колдун оказался возле решетки. Впился в нее дрожащими пальцами и упер в Димитриса взгляд.

— Ты сын лорда Мортерна? Я узнаю тебя…

Юный офицер отшатнулся.

Быстрая, безумная улыбка пронеслась на лице у мага.

— Я знал твоего отца… Вы похожи. Очень! Те же глаза, тот же упрямый лоб. Помню, как лорд Мортерн летел перед нами в битву, на белом крылатом единороге…

Чародей закашлялся смехом.

— А вот когда бой начался, чегой-то исчез сиятельный полководец. Не видел я его больше до того часа, как раненых сбирать стали…

Димитрис в упор посмотрел на мага.

И уже хотел уйти.

— Хочешь знать правду?! — крикнул чародей. — Правду о том, что было на этой войне? За что мы сражались на самом деле? Правду о том, чем она закончилась?

Молодой офицер обернулся.

— Правду? — спросил он. — Ты знаешь правду?

— О да…

Тихий безумный смех заструился в камере узника.

— Я там был… все видел… Я был одним из тех, кто создавал Великую Ложь. Иначе как, ты считаешь, я оказался бы здесь?

— Ты здесь потому, что татьствовал на дорогах, — резко произнес Димитрис. — Резал глотки прохожим и портил сельских девиц.

— И это было, — скромно кивнул колдун. — Но уже потом. А сперва они…

Его глаза метнулись куда-то в сторону.

— Назвали меня предателем, хотели убить, там, без суда и следствия, на Черной Реке. Просто я много знал. Знал о Великой Лжи. Мне удалось сбежать, да, так я и стал разбойником. Но вот здесь…

Он постучал себя по виску крючковатым пальцем.

— Здесь спрятаны все ответы. Ты хочешь их узнать, сын лорда Мортерна? Завтра меня казнят, сожгут на костре, я это хорошо знаю. А ты? Я твой — последний шанс услышать ответы…

— Думаешь, что я тебя отпущу? — спросил Димитрис надменно. — Нарушу закон и клятву в обмен на пару историй?

— Нет, — зашептал колдун, — и это самое главное. Тебе ничего не придется делать, лишь выслушать. А я, сгорая на костре, стану хохотать, ибо ты будешь знать правду и сможешь ее передать другим.

— Не дело это, сынок, — негромко проронил свирфнебблин.

Он взял Димитриса за руку, хотел отвести от камеры.

И сам не заметил, как назвал офицера.

— Не слушайте сумасшедшего. Кто знает, вдруг в его болтовню прошиты злые заклятья, и вы, сами того не ведая, станете их носителем? Я повидал немало, и не такое…

Розыскной стоял неподвижно, глядя на мага.

Димитрис и сам не знал, хочет ли выслушать рассказ безумного пленника.

Может, не окажись рядом седого свирфнебблина…

— Конечно, вы правы, Улхарь, — ответил молодой офицер.

Он с трудом оторвал свой взгляд от глаз колдуна — те словно притягивали его.

— Наложить на двери руны молчания.

С этими словами Димитрис зашагал прочь.

— Да я и так уже два раза накладывал, — забормотал тюремщик. — Не помогают; эх, начерчу еще раз…

Медленно, с трудом, словно шагая по глубокому снегу, Димитрис подошел к лестнице.

Кровь его стучала в висках, губы похолодели.

«Я был одним из тех, кто создавал Великую Ложь, — сказал смертник. — Только я знаю все ответы».

Что он имел в виду?

Какой поганый секрет зарыли боярские воеводы в болотах возле Черной Реки?

«Ладно, — подумал молодой офицер. — Я его выслушаю. Большого вреда не будет; если солжет, я сразу это пойму. Но если поведает правду…»

Он вновь направился к камере и хотел было уже окликнуть волшебника, но в этот момент скрипучий, сдавленный голос окликнул его из сумрака:

— Лорд Мортерн?

Димитрис в бешенстве обернулся.

Кто осмелился назвать его так?

На ступеньках стоял боярин.

Алая бляха имперского дознавателя сверкала на широкой груди.

— Лорд Мортерн, — повторил он, коротко поклонившись.

Юный офицер снова дернулся.

Еще не успел привыкнуть.

— Я сожалею о том, что случилось с вашим отцом, — вкрадчиво произнес дознаватель. — Великий был человек и храбрый офицер. Броситься на меч — вот смерть настоящего дворянина!

Димитрис ничего не ответил, только скрипнул зубами.

— Боррояр, — негромко произнес розыскной. — Что привело вас в острог? Я слышал, вы еще на Черной Реке.

— Война закончена, и мне там больше нечего делать.

Он спустился по выщербленным ступеням.

— К вам привезли черномага, верно?

— Да, — отвечал Димитрис.

Им со свирфнебблином стало ясно, что Боррояр знал обо всем заранее, даже нумер яруса, где держали волшебника.

— Утром он должен быть казнен, — сказал дознаватель.

— Знаю, — Димитрис снова кивнул.

— Я здесь, чтобы провести обряд очищения.

Боррояр коротко улыбнулся.

Хлопнул в ладоши.

— Приступим, господа.

Он зашагал по темному коридору.

— Обряд очищения? — переспросил свирфнебблин испуганно.

— Сейчас? — Димитрис нахмурился. — Мы делаем это утром, перед самой казнью.

— Возможно, — отвечал Боррояр, — но нет причины тянуть; у меня мало времени. Утром я должен ехать в Золотой Дол; мужичня там принялась бунтовать.

Его лицо снова озарилось улыбкой.

— Чернь очень неблагодарна, милорд. Они роптали, что их забривают в армию и посылают служить на Реку; а теперь, Стояние там закончилось — людям бы ликовать и молиться во здравие государя-императора; так нет же, вновь мятежничать начали.