Мой худший друг - Мария Высоцкая

Реальность навалилась, лишь когда в комнату к себе поднялась.

В голове снова уроки закрутились, поступление, тест… Последний делала второпях. На некоторые вопросы просто наобум галки ставила, потому что время поджимало. Не отправлю до одиннадцати, зачтут как несдачу.

Как результат даже средний порог не переползла. Впервые.

Боже, с появлением Тима в моей жизни появилось так много этих «впервые» …

Когда результат пришел, мне кажется, я на несколько минут онемела. Смотрела на свои баллы и злилась. На себя и на Азарина. На него больше, потому что он так не вовремя появился в моей жизни! Как ураган. И ничего я с этим поделать не могу. С чувствами своими, с этой непреодолимой тягой быть с ним рядом, и плевать на все…

Страшно. Меня так это перепугало. Такие ужасные перспективы в голове промелькнули, а он еще и в клуб уехал.

Просто взял и бросил меня. Я по нему с ума схожу, у меня все цели медленно на второй план переползают, а он в клуб. Один.

От его высокомерного тона тошно было. Ничего он во мне всерьез не воспринимает: ни стремления, ни желания. Может быть, и правда только переспать хочет? Постоянно же на это намекает…

Ужасная была ночь. Самая темная и страшная.

Но ничего из этого толком я ему после так и не озвучила. Мы пришли к какому-то мутному согласию. А на деле я просто сдалась, вот и все. Снова закрыла глаза и пошла за ним следом.

– Ну все, моя красота, приехали, – напоминает о себе мама.

Выныриваю из размышлений, улыбаюсь. Больше на автомате.

– Пока, мамуль, – целую ее в щеку.

– Пока, Ариш. Вечером позвоню.

– Хорошо.

Взмахнув рукой, спешу в жилой корпус. Вообще, все при мне, и я могу смело идти на урок. Но шагаю в другом направлении. Тиму звоню параллельно.

– Привет, я в школе, иду к жилому.

– Все, спускаюсь.

Поправляю сумку, заворачиваю за угол и замираю.

Азарин уже вышел, по ступенькам сбежал, а потом обернулся. Посмотрел на все еще открытую дверь, из-за которой выплыла Янка.

Она его позвала, иначе зачем он повернулся?

Пока я сжимаю руки в кулаки, она подходит к нему ближе. Оступается. Ее штормит, еще немного, и грохнется, но этого не происходит.

Тим подхватывает. На рефлексах же… Тогда почему его ладонь вот уже несколько секунд лежит на ее талии?

Кусаю губы. Отчетливо слышу, как мое сердце разгоняется. А вот все, что вокруг происходит, нет. Тишина. Абсолютная.

Романова улыбается. Ее рука скользит по предплечью, по его предплечью! На Янке распахнутое пальто, под которым рубашка. Пуговицы расстегнуты так, чтобы демонстрировать внушительное декольте.

Тим склоняет голову, она ему что-то говорит, он отвечает. А ладонь все еще на ее талии. Росток злости пробивается к солнцу мгновенно. И так хрупкое доверие покрывается уродливыми трещинами. Мои негативные эмоции как сорняк. Душат. Убивают все хорошее.

Чувствую во рту привкус крови, потому что прикусила щеку. Немного отрезвляет.

Разворачиваюсь. Лучше уйти.

Месяц прошел. Если я пересяду на первую парту к Лизе, преподаватель против не будет. Так и сделаю. Возьму паузу… Наверное, она нам все-таки нужна.

Эмоции захлестывают. И ничего я с этим сделать не могу. Перебираю ногами, быстрее-быстрее, а потом, потом останавливаюсь. Прирастаю к земле и шумно выдыхаю.

Веду себя как дура. Не я должна сбегать, а Янка.

Уверенно разворачиваюсь и иду обратно. Медленно, каждый шаг звоном в ушах отдается. Сердце не щадит, шарашит по всей грудной клетке.

Смелее, Арина, просто смелее.

Заворачиваю за угол. В глаза снова эта неприятная картинка бросается. Янка продолжает улыбаться, но теперь держит руки при себе. Азаринские же в карманы спрятаны.

Это хорошо. Очень хорошо.

Хватанув воздуха, целенаправленно топаю к этой «сладкой парочке».

– Привет, – взмахиваю рукой и почти сразу кладу ее Тиму на предплечье. – Прости, что задержалась.

Изо всех сил делаю вид, что, не я его там ждала, а он меня тут.

– Привет, – Тим вытягивает руку из кармана и закидывает ее мне на плечи. Я влетаю ему в бок и без зазрения совести опоясываю талию.

Янка сконфуженно улыбается. Белеет вся. Мое появление в ее планы явно не входило.

– Ну, я пойду, – бормочет, – спасибо за помощь.

Стараюсь держать себя в руках, чтобы прямо тут не высказать свое фи и не докопаться до Тима с претензией. Какая, на фиг, еще помощь?

Романова уходит.

Мы остаемся вдвоем.

Азарин опускает голову. Смотрит на меня. На лице ни эмоции, будто он морально уже к самому худшему подготовился.

– Что за «спасибо»? – киваю Янке вслед.

– Ревнуешь?

Первое, что хочу ответить, —нет. И это было бы правильно. Но, видимо, сегодня меня точно огрели по голове пыльным мешком. Иначе как еще можно объяснить мое короткое, брошенное второпях да?

– Да?

Тим перепрашивает. Смотрит не то чтобы удивленно, но явно такой прямоты от меня не ожидал.

– Угу. И очень бы тебе советовала не увлекаться. – Снова смотрю на уходящую Янку. Она, кстати, пошагала не в учебный корпус, а в сторону хоккейного корда. – «Помощью».

– Это угроза?

– Это предупреждение. Звонок через три минуты. Пошли, опаздываем.

Уверенно беру его за руку и тащу за собой. Тим не сопротивляется. Только ухмыляется. Уверена, все происходящее ему нравится. Маньяк чертов!

А как еще это назвать?

На большой перемене я не успеваю толком из класса выйти, а он меня уже в угол зажал.

На первом этаже, недалеко от спортзала. Как мы тут оказались, понятия не имею. На губы обрушивается поцелуй. Вихрем. Пальчики на ногах поджимаются, и все, обида схлынула. Нет ее. только трепет и зашкаливающие эмоции. Плотные, как воздух, что скопился вокруг нас.

– Я сегодня к тебе зайду, – ставит в известность, отрываясь от моего рта. – Катьку выставим, сериал досмотрим.

– Хорошо, – киваю, все еще ведомая его ласками. Ресницы подрагивают. Лицо горит. Вот вечно он так на меня влияет…

– Красивая.

Пальцы Тима скользят по моей щеке. Нежно. Приятно.

Прижимаюсь ладошками к его груди, голову запрокидываю так, чтобы в глаза ему смотреть. Умопомрачительные, темные, еще пару месяцев назад пугающие. А сейчас… сейчас самые родные.

«Я тебя тоже…» – не срывается с губ. «Кажется, и правда – я тебя тоже…»

Дышу часто. Глотаю воздух как попало. То кислородное голодание, то перенасыщение.