Драконы Пропавшей Звезды - Трейси Хикмэн

Герард подумал, что Рейзор вполне сможет сам о себе позаботиться, и решил выждать, пока не предстанет перед Советом Рыцарей. Там он сумеет доказать всем и каждому, что он на самом деле Соламнийский Рыцарь, и разъяснить свою миссию. Он не сомневался, что Совет поверит его словам, несмотря на отсутствие вещественных доказательств. Не может быть, чтобы хоть один из членов Совета не знал его отца. И, если все пройдет хорошо, он вернется к Рейзору, и они вместе с отрядом соламнийцев отбудут в Квалинести. А от этой рыцарши он потребует самых смиренных и униженных извинений.

Они оставили лесистый участок и оказались на лугу, неподалеку от того места, где приземлился дракон. В стороне виднелась дорога в Солант, на горизонте вставали остроконечные стены и башни.

— Это Солант, неракская деревенщина. — Женщина указала рукой. — То высокое здание слева от тебя...

— Я не деревенщина. И не нераканец. Мое имя Герард Ут-Мондар. А как, интересно, обращаются к вам? — спросил рыцарь.

— Меня зовут Одила Брашпиль.

— Брашпиль? Это такая механическая штука на кораблях?

— Вот именно. Мои предки были мореплавателями.

— Не сомневаюсь, что отъявленными пиратами...

— А я не сомневаюсь, что твои мозги такие же маленькие и сморщенные, как и кое-что еще у тебя, — поддела она Герарда и рассмеялась, увидев его смущение.

Теперь они уже добрались до дороги и стали двигаться быстрее. Одила вела под уздцы лошадь и мула с поклажей, Герард ехал за нею следом. Ростом эта молодая женщина с сильным мускулистым телом превосходила Герарда. Ее кожа не имела того смуглого оттенка, который присущ эрготианцам, известным мореплавателям Кринна. Скорее, теплый оттенок ее кожи напоминал цвет красного дерева, указывая на смешение рас в роду Одилы.

Ее длинные волосы были заплетены в тугие косы, доходившие до пояса. Герард еще никогда не видел таких иссиня-черных, цвета воронова крыла волос. Темные густые брови, слишком большая для женского лица челюсть. Лучшим в ее внешности был, конечно, рот — полные, малиновые, готовые рассмеяться губы.

Герард не назвал бы ее красивой. Впрочем, женщинами он интересовался мало, раз и навсегда сказав себе, что эти хитрые, расчетливые и коварные создания недостойны ни его доверия, ни его внимания. Что же касается этой темноволосой и темнокожей рыцарши, то она по количеству мерзких душевных качеств превосходит многих и многих из них.

Одила продолжала болтать, рассказывая о достопримечательностях Соланта, объясняя свою словоохотливость тем, что Герарду немногое доведется увидеть из окна узилища, в которое его обязательно посадят. Герард не обращал на нее внимания. Он снова и снова обдумывал, что скажет на Совете Рыцарей, подбирал красноречивые и убедительные аргументы, которыми можно было бы дополнить просьбу эльфов. Герард все-таки не оставлял надежды на то, что кто-нибудь из членов Совета узнает его. Он готов был признать, что, будь он на месте этой ужасной особы, он тоже не поверил бы подобным объяснениям. Каким тупицей он оказался, забыв самое главное, с чем его послали, в пещере дракона!

Затем его мысли вернулись к маршалу Медану, Лоране, и он не заметил, как они с Одилой оказались у стен Соланта.

Герард знал, что это один из наиболее укрепленных городов на всем Ансалоне, превосходящий в этом отношении даже слывший «повелителем городов» Палантас. Теперь, разглядывая высокие стены, абсолютно черные на фоне звездного неба и на вид совершенно неприступные, он в это легко поверил. Крепостная стена, окружавшая город, была сложена из нескольких рядов обмазанного глиной камня. С внутренней стороны крепостной стены был вырыт ров. Кое-где стена расступалась, образуя городские ворота, от которых надо рвом шли подъемные мосты. За рвом тянулась внутренняя стена с бойницами и смотровыми щелями. Через равные промежутки на верху этой стены были расставлены огромные котлы, в которых во время осады держали наготове кипящее масло. Вдоль стены сплошной массой росли кустарники и деревья. И только за этой зеленой изгородью начинались улицы города и жилые кварталы.

Даже в поздний час у городских ворот виднелась толпа людей, жаждавших попасть в Солант. Каждого из них останавливали и подвергали краткому допросу часовые в караульне. Леди Одила была стражникам знакома, и они с Герардом прошли впереди толпы горожан. Их встретили веселыми шутками по поводу ее удачной «охоты» и столь необычной добычи.

Герард помалкивал, желая сохранить достоинство. Одила же с удовольствием отзывалась на шуточки, но лишь до той поры, пока один из часовых не выкрикнул:

— Госпожа Одила, я вижу, вам пришлось связать нераканца, как свинью, чтобы он не убежал!

Улыбка мигом исчезла с ее лица, зеленые глаза сверкнули гневом. Она бросила на остряка такой взгляд, что тот, покраснев, поспешил убраться в караульню.

— Балда, — пробормотала она вполголоса. Тряхнув косами, Одила сделала вид, что готова рассмеяться над чужой глупостью, но Герард видел: эта неумная шутка задела в ней какую-то весьма чувствительную струну.

Одила провела пленника, лошадь и мула сквозь толпу, и они углубились в улицы города. Встречные с любопытством провожали их глазами. Стоило кому-нибудь обратить внимание на эмблему Неракских Рыцарей на мундире Герарда, как тотчас вслед ему раздавались злые насмешки.

Легкий трепет страха на мгновение проник в его сердце. Что если ему не удастся убедить Совет в своей правдивости? Что если они не поверят его рассказу? Воображение тут же нарисовало ему впечатляющую картинку. Вот его ведут к плахе, он отчаянно вырывается из рук палача, пытаясь доказать свою невиновность. На голову ему надевают черный мешок, затем тяжелая ладонь прижимает ее к покрытой пятнами крови колоде. Через несколько мгновений на нее опустится топор...

Герард вздрогнул и запретил себе думать об этом. Почему-то он предполагал, что госпожа Одила намерена сразу привести его на Совет Рыцарей. Но она вдруг свернула в узкую и мрачную аллею, в конце которой виднелось угрюмое здание.

— Куда мы идем? — спросил рыцарь.

— В тюрьму, — коротко ответила Одила.

Герард был поражен. Он совершенно уверил себя в том, что самое главное для него сейчас — произнести серьезную и эффектную речь, и никак не предполагал оказаться там, где никакие речи ему не понадобятся.

— Но зачем вы привели меня сюда? — недоумевающе переспросил он.

— А ты догадайся сам, нераканец. Могу подсказать. Либо мы сейчас отправимся на танцевальный вечер с котильоном и шампанским, либо, — тут она приветливо улыбнулась, — ты будешь отправлен в тюремную камеру. Ну так как?

Она натянула поводья, и лошадь остановилась. На стенах тускло мерцали факелы, бросая неверный свет на редкие, забранные решетками окна. Часовые, услышав, что кто-то подошел к дверям, выбежали из караулки. Появился тюремщик, вытирая тыльной стороной ладони рот. Видимо, его оторвали от трапезы.

— Попробую. Первое меня что-то не вдохновляет, выбираю второе, — ядовито ответил Герард.