Балканы. Окраины империй - Андрей Шарый

Центральные кварталы Белграда межвоенного периода. Фото

Белградский стеклобетонный циклоп, с архитектурной точки зрения являющий собой удачный образец школы тотального дизайна, конечно, не один такой не то что в мире, но даже и в близких европейских окрестностях. С Дворцом парламента в Бухаресте, чудом-юдом имени Николае Чаушеску, Палате федерации по степени зодческого сумасшествия точно не тягаться. Оказавшись в таких палатах, думаешь о грехе человеческого тщеславия, о том, что камень оказывается долговечнее и прочнее всесильных учений, какими бы верными они ни казались. Об этом писал Николай Бердяев, считавший человеческую культуру сплошным провалом: люди стремятся выйти к вечным истинам, к новому бытию, к новым земле и небу, но способны создать, сочинить, построить, выдумать лишь картины, романы, соборы, симфонии, административные комплексы.

Вид на белградский район Савамала через Саву. Открытка. 1890 год

Новые времена предложили моду XXI века. Теперь в Белграде созидают сверхсовременный «город на воде», символом которого станет 168-метровая (конечно же самая высокая на Балканах) кукурузина дубайского вида, наполовину оплаченная абудабийскими инвестициями. Выполнение амбициозного проекта с философией «от Савы до неба» рассчитано не на пять лет, а на целых 25. Предполагается застроить прекрасными деловыми, торговыми и жилыми сооружениями территорию, известную как Савский амфитеатр, — две сотни гектаров низкого берега почти от Белградской крепости до корпусов выставочного комплекса. Железнодорожный и автобусный вокзалы со всеми их рельсами и асфальтом Belgrade Waterfront законсервирует или уничтожит, несколько старых кварталов (в том числе дорогой сердцам многих горожан район Савамала) идут под снос. Критики предупреждают: прямо по-над речкой строить в таких количествах и такой высоты опасно, не зря здесь веками ничего серьезнее складов-амбаров не возводили, но азарт устремленного в будущее руководства города и страны берет верх. Я любопытства ради поболтался вокруг громадных раскопок, размышляя о том, как сладко, должно быть, осваивать 3,5 миллиарда евро. Асимметричные бетонные корпуса уже возвышаются над городом и рекой, а с моста через Саву занимательно глядеть, как суетятся в котловане сотни работяг в желтых касках. «Мы построим икону XXI столетия», — обещают инвесторы.

Путеводитель по Палате федерации поясняет: главное коммунистическое здание Югославии символизирует «сложность политических, общественных и культурных отношений, складывавшихся в нашем регионе». В этом смысле тягостная доля резиденции титовских правительств есть всего лишь короткий, но показательный фрагмент 23-вековой, считая от древних римлян, судьбы Белграда, вставшего на слиянии двух больших рек, на рубеже Среднедунайской низменности и Балканского полуострова, пограничного города-крепости, который всем и всегда был интересен, не раз и не два менял государственную принадлежность и название, горел дотла и рушился до подвалов. Может, и не случайно так получилось, что именно Белград стал последней в XX веке столицей европейского государства, подвергшейся систематическим — пусть «умным» и точечным — бомбардировкам.

Они продолжались 78 суток: с 24 марта по 10 июня 1999 года вооруженные силы 14 стран НАТО выпустили — как сообщалось, исключительно по военным и имевшим военное значение объектам на территории Союзной Республики Югославия — почти 25 тысяч управляемых бомб и ракет. Причиной боевой операции послужили этнические чистки, которые проводили в Косове военные и полицейские Милошевича и жертвами которых, по данным международных организаций, стали 10 тысяч человек. Против ударов возмездия в Совете Безопасности ООН выступали Россия и Китай. Страны НАТО оправдывали «гуманитарную интервенцию» массовыми нарушениями прав человека, власти Югославии назвали вторжение «агрессивной войной».

Обреченную на поражение схватку с западным миром застали в Белграде многие мои знакомые. К счастью, никто из них не погиб и не получил ранения. Ни один не поддерживал действий сербских военных в Косове, как не поддерживал и политику Милошевича; ни один не сказал доброго слова в адрес НАТО. Жертвами операции «Союзная сила» стали примерно 1700 человек (из них около 500 гражданских лиц, включая 300 погибших в Косове), политическим результатом — вывод из области югославских подразделений и учреждение там администрации ООН. Прагматики с одной стороны уверены: в 1999 году Милошевич заставил Югославию расплатиться за собственные жестокость, упрямство и спесь. Скептики с другой стороны убеждены: «гуманитарная интервенция» не соответствовала нормам международного права и принесла больше вреда, чем пользы. В Белграде, выдержавшем 212 воздушных ударов, разрушены или пострадали, помимо прочих, здания министерств обороны и внутренних дел, генерального штаба, бизнес-центр Ушће с канцеляриями партийных чиновников, телебашня на горе Авала и телецентр на улице Таковска (16 погибших и 16 раненых), резиденция президента, посольство Китая (по ошибке; трое погибших и 20 раненых), больница Драгиша Мишович (тоже по ошибке; десять погибших).

Монастырь Хиландар в дни визита короля Сербии Александра Обреновича. Фото. 1896 год