Мировой кризис. Восток и Запад в новом веке - Тимофей Сергейцев

Ведь Московская декларация СССР и Японии 1956 года, в принципе открывающая путь к мирному договору, была подписана нами исключительно ради достижения политической цели нейтралитета Японии, аналогичного швейцарскому. Неудивительно, что дальнейшему дипломатическому процессу в этом направлении жестко воспрепятствовали США, после чего Япония и выдвинула нам неприемлемые требования, сорвав дальнейшие переговоры.

Кстати, терминология и формулировки Московской декларации, на которую так любят ссылаться многочисленные «добровольные помощники» Японии в ее противостоянии «русскому империализму», однозначно признают и презюмируют суверенитет СССР над всеми островами, в том числе над Шикотаном и Хабомаи, свободную волю СССР в распоряжении своей территорией.

Возможен ли такой мирный договор? И нужен ли он нам? Ведь он имеет смысл только в том случае, если другая сторона сама обладает необходимым суверенитетом, чтобы соблюдать и исполнять подписанное. А обладает ли таким суверенитетом современная Япония?

Публичный риторический энтузиазм японского премьера следует воспринимать с большой поправкой на остро необходимые ему пиар и рекламу, прежде всего внутри самой Японии. Он должен хотя бы делать вид, что в «проблеме «северных территорий» им достигнут хоть какой-то прогресс – в японском понимании, конечно. Ради доказательства этого сомнительного утверждения можно напустить тумана и по поводу «помощи Путину» в решении его геополитических проблем с США (а других у России и нет), раз уж именно геополитика является для России принципиальной рамкой в территориальных вопросах. Конечно, и для экономики Японии разрешение конфликта стран G7 с Россией, навязанного и инициированного США, сулит прекращение убытков и возвращение к прибылям. Последние, правда, США предлагают получить не от сотрудничества с Россией, а от ее развала.

Вообще, есть одно маленькое, но существенное препятствие. G7, «группа семи» (просто «группа», а вовсе никакая не «большая семерка», как мы с пиететом назвали ее в 1990-х) есть один из инструментов глобального мирового управления и власти, осуществляемых США, а Япония – деталь этого инструмента.

Вассальная зависимость Японии от США основана не только на поражении в войне, но и на общей для двух стран конструкции долговой экономики. Япония начала жить в долг лет на десять раньше, чем США, ее финансовая система без мировой долларовой системы немыслима. США – рынок для японских товаров, от которого Японии не отказаться. Кроме того, без США Японии нельзя оставаться в регионе один на один с Китаем, который уже совсем не тот, что был после войны, и даже не тот, каким он был в 1980-е.

Геополитическая цель США в отношении России между тем ясно сформулирована и оглашена президентом Бараком Обамой: порвать Россию в клочья. Так что никакого конфликта у нас с США нет и урегулировать просто нечего. Единственный вариант, при котором США отзовут эту цель: только если Россия ликвидирует себя сама. А что? СССР же на это пошел.

Впрочем, есть еще один сценарий, который заключается в том, что демонтированы будут сами Соединенные Штаты. Здесь Синдзо Абэ вряд ли нам поможет.

Россия, приняв в свой состав Крым, необратимо покинула подчиненное место в системе глобальной власти США. Что, собственно, и «обострило отношения». Сирийская операция российских ВКС дополнительно предъявляет и объясняет этот факт тем, кто не усвоил и не понял его после Крыма-2014. Поэтому никакой «группы восьми», то есть с нашим участием, больше уже быть не может.

Зачем же нам отдавать наши Южные Курилы, завоеванные в ходе советско-японской войны, пусть даже Япония с этим якобы и не соглашалась? Пусть японцы радуются и благодарят И. В. Сталина за то, что советским не стал еще и остров Хоккайдо, чем вполне могла закончиться история с японской империей. Вот уж точно, не знают люди своего счастья. А кто им голову заморочил? Кто главный дока в искажении истории и значении результатов Второй мировой войны?

Сейчас Обама съездил в Хиросиму, но извиняться не собирался – не за что, да и не требуют этого официальные японские власти. Ведь это же якобы «атомная бомбардировка принесла победу над имперской Японией», а вовсе не реальный и полный разгром русскими Квантунской армии и выход Красной армии ровно к Хоккайдо. А ведь СССР начал войну с Японией уже после Хиросимы. И ничего не закончилось, пока не была выиграна собственно советско-японская война.

Постоянные «сигналы» и посулы пригласить В. Путина в Японию, которые регулярно звучат из уст Синдзо Абэ, не обеспечены реальным предметом переговоров, да и чисто процессуально выглядят неубедительно: ну зачем Путину туда ехать? Что ему, собственно, могут там предложить в принципе? Тем более – в обмен на японско-американский «прогресс» в вопросе островов. Несмотря на то что перспективу «конструктивного участия» Путина Синдзо Абэ «увидел» еще в июне прошлого года, сразу по окончании предыдущего саммита «группы семи», приглашение от него так и не пришло и вряд ли придет в ближайшее время.

Высокопоставленные чиновники президента Обамы да и он сам открыто заявляли, что случившееся на Украине – это их действия, их политика, их интересы. Сказано это уже не в отношении несуществующей политической субъектности Украины, а в отношении пусть условной, но все же пока не отмененной полностью политической субъектности Старого Света. Украина таким вот манером «идет в Европу», но хозяин тут – США, и эта самая «Европа» должна с этим считаться.

Теперь интересующая нас сущность говорит с нами сама – и не в режиме ввода нас в заблуждение (чего тоже никто не отменял), но донося до нас свое открытое намерение, от своего собственного имени. Мы имеем дело с явлением, феноменом, который мы и должны понимать как политическое. Феномен, явление представляют себя сами, говорят с нами, требуют внимания и понимания в первую очередь, и лишь после – наблюдения и исследования.

Почему сделано такое заявление? Что оно дает и что отнимает у политического субъекта? Налицо переход к публичности влияния и приказов, то есть осуществлению власти. США не могут больше осуществлять свою роль центра силы в режиме управления, скрытого как по средствам, так и по целям влияния, скрытой субъектности, в режиме действия, имеющего точкой приложения чужое действие. Теперь США вынуждены действовать сами. До самого последнего времени цветные революции происходили «сами собой», «естественно-исторически», благодаря «демократии».

Однако в период борьбы за Сирию (которую, в отличие от Ливии, Россия на быстрое растерзание не отдала) и возвращения Крыма в Россию мировому сообществу стало очевидно, что США ситуацию не контролируют. Все это произошло на фоне общей высокой изношенности декораций «прав человека» и «всеобщей демократии» как цивилизационной панацеи. Стали очевидны финансовые интересы США как безнадежного должника и намерение защищать эти интересы угрозой применения силы, в том числе и управляемой, т. е. чужими руками.

Очевидно, что границы американского контроля пролегают совсем не там, где хотелось бы главной стране мира. Уже Ирак не принес положительного финансового эффекта от захваченной нефти, ее хватило только на удовлетворение потребностей инициаторов войны. Бюджет же получил резкое увеличение долга. Уничтоженный Ирак перестал быть геополитическим балансиром антиамериканскому Ирану, который сам представляет собой американское фиаско времен двуполярного мира (но это не наш полюс власти лишил США Ирана!).