Тень драконьего крыла - Ирина Матлак

– Ненормальная, – выдохнула я, выпуская облако белого пара, и, разозлившись, передразнила: – «Вот и подумай над своим поведением». Да чтоб тебя родной муж в облике дракона сожрал!

Злость частично усмирила страх и даже в некотором роде согрела. Конечно, я не сомневалась, что Иветта моих слов не забудет, но все же не ожидала, что она станет действовать незамедлительно и напролом. Неужели не понимает, что, узнай об этом правитель или Шайрэн, ей же потом и достанется? Или, может, то, что невесты престолонаследника неприкосновенны, – всего лишь слова, а мое нынешнее положение – обычные меры «воспитания»?

Я тряхнула головой, отгоняя ненужные мысли. Даже если такое предположение имело небольшую вероятность быть правдой, думать так сейчас не стоило. Самое лучшее, что я смогла придумать, чтобы отвлечься, – это смотреть на горы, отмечать красоту пейзажа и ни в коем случае не бросать даже мимолетный взгляд вниз.

Рано или поздно за мной придут. Не буду же я сидеть здесь вечно? Надо просто немного потерпеть и… Дарх возьми, да я превращусь в сосульку раньше, чем накроют ужин!

Спустя еще некоторое время зубы начали мелко стучать. Я обхватывала себя руками, дышала на ладони, растирала предплечья, но все без толку. Было страшно не столько из-за перспективы замерзнуть насмерть – подозревала, что за мной все же придут раньше, чем это произойдет, – а из-за существующей вероятности задремать. Когда человек замерзает, его клонит в сон, что в моем случае совершенно непозволительно. Вот так заснешь – и проснешься, уже летя вниз с огромной высоты, а потом то, что некогда было Эльвирой Соколовой, придется соскребать с плит, которыми вымощен двор… Кошмар!

Время текло медленно. Слишком медленно. Я вязла в нем, точно в трясине, как никогда желая убыстрить его ход. Но даже теперь не жалела ни об одном сказанном слове. Упрямство всегда было моей отличительной чертой, особенно там, где дело касалось несправедливости.

Решила, что, выбравшись отсюда, никому ничего не расскажу. Если спросят – отвечу, но сама жаловаться и ябедничать не стану. Я привыкла справляться с трудностями своими силами и самостоятельно решать проблемы. Давно свыклась с мыслью, что положиться в этой жизни можно только на себя. Вот и сейчас, пойди я к тому же Шайрэну, это равнялось бы признанию своей слабости перед Иветтой. Но она сильно ошибается, если думает, что эта тюрьма меня сломит.

Я цеплялась за эти мысли, как за спасение. Они не давали провалиться в сон, куда меня так стремительно клонило, и частично отгоняли страх. А страх отпускать не желал, цеплялся за душу противными липкими лапками и холодил сердце не хуже мороза. Я казалась себе нереально крошечной, обдуваемой всеми ветрами песчинкой среди огромного замка и величественных гор.

В какой-то момент мысли сделались совсем бессвязными, а веки – тяжелыми. Даже не заметила, как глаза медленно закрылись, и последней связной мыслью стала та, что я лишь несколько секунд отдохну… да, всего несколько секунд, мне ведь так хочется спать…

Казалось, вокруг меня водят хороводы маленькие снежные феи.

«Феи совсем не маленькие», – всплыла невнятная мысль где-то на краю сознания и тут же исчезла.

Феи осыпали меня снежной крошкой, но она была не холодной, а теплой и уютной. Я укутывалась в нее, как в пуховое одеяло, и по телу разливалась блаженная нега… Я замерзала. Какая-то часть меня это понимала, но как-то отстраненно, и это понимание было слишком незначительным, а одеяло оказалось таким пушистым и приятным на ощупь… Трепетали кружевные крылья, маленькие фигурки мелькали со всех сторон, вскидывали ручки и кружили, кружили, кружили…

Я зарывалась в одеяло все глубже и глубже, натягивала его до самых глаз. А потом наклонилась, чтобы опустить голову на тоже созданную феями подушку. Я знала, что она будет мягкой, и я утону в ней, чтобы наконец полностью погрузиться в такой долгожданный безмятежный сон…

Едва не свалившись с крошечного каменного островка, я далеко не сразу поняла, что спасло меня от неминуемой гибели. Резко вдохнув колючий воздух, распрямилась и, очнувшись, начала задыхаться от накатившего ужаса.

– Господи… – только и оказалась в силах прошептать.

А потом, немного успокоившись, осознала, что, начав падать, я наткнулась на какую-то преграду, которая и не дала мне свалиться вниз. Ощущая легкое головокружение, приподнялась на коленях и осторожно протянула вперед руку. Пальцы коснулись чего-то плотного и прохладного, похожего на стекло. Немного осмелев, я положила на это «что-то» обе ладони и убедилась, что меня действительно окружает некий барьер.

– Интересно, он здесь всегда или появился сейчас стараниями вэйры? – спросила саму себя.

Разговор вслух благотворно подействовал на многострадальную психику, и я продолжила:

– Вряд ли всегда. Видимо, Иветта решила себя обезопасить. Напугать меня до смерти, но в то же время не подвергать смертельной опасности. Только о морозе не то забыла, не то намеренно не пожелала вспомнить…

Мой голос звучал хрипло, на грани слышимости, и я едва его узнавала. Несмотря на сделанное открытие, находиться здесь было по-прежнему невыносимо. Живя в Закрытом мире, я не верила в магию, но верила в мистику. И испытывала твердое убеждение, что места, где раз за разом случалось нечто плохое, впитывают в себя негатив и имеют соответствующую энергетику. И вот теперь казалось, что страх и ужас, боль и отчаяние тех, кто некогда находился в этой воздушной тюрьме, передавались мне. Пронизывали, точно тот самый ветер, что, будто издеваясь, не щадя обрушивал на меня свои порывы.

Ведь эта часть замка явно была старой. Сохранившейся еще с тех незапамятных времен, когда Райхар’вод являлся логовом одного дракона. На уроках нам рассказали об истории замка и о том, каким был его хозяин. Разоряющим и сжигающим дотла целые города, похищающим молодых девушек. Что становилось с последними, нам не поведали, но догадаться было несложно.

– А еще рассказывали, что вэйры получают доступ к клановой, охватывающей замок магии, – переключилась я на другое, поскольку мысли о страшном прошлом оптимизма не прибавляли. – Кажется, кто-то упоминал, что у Иветты нет магического дара… Но, раз она может пользоваться клановой магией, значит, и этот барьер воздвигнуть могла. Вон и дверь от ее прикосновения открылась…

Последние слова я произнесла на грани слышимости. Руки и ноги окоченели настолько, что я просто перестала их чувствовать.

Поднеся пальцы к таким же холодным губам, я тщетно попыталась их согреть и, не надеясь ни на что, прошептала:

– Помоги мне… помоги…

Знала ли, к кому обращаюсь? Нет. Представал ли перед глазами образ Шайрэна? Возможно, хотя намеренно я о нем не думала. В эти мгновения не думала вообще ни о чем и ни о ком, как не надеялась ни на чью помощь. Слова срывались с обветренных губ сами – тихие, бесполезные, лишенные смысла…

Внезапно я уловила боковым зрением какое-то движение. Нет, не так… движения не было. Фигура появилась незаметно и как-то вдруг. Ее неожиданное появление меня скорее испугало, чем обрадовало, и, беззвучно вскрикнув, я обернулась. А обернувшись, обнаружила рядом с собой одетого в черное мужчину.