Проект особого значения. Версия 20.23 - Андрей Леонидович Зорин

мы знаем, что с ним случилось. Без «лягушатника» он не мог оставаться в нашем времени, его тело просто рассеялось под давлением времени, – она неуклюже попыталась утешить Олега, но он быстро взял себя в руки.

– Сможешь? – без объяснений он протянул ей пояс, и Мия кивнула.

Пока Олег переодевался в костюм из неопрена, чудом сохранившийся до этих времен, Мия сидела на полу, перебирая мелкие проводки и микросхемы, из которых состояла внутрянка «лягушатника».

– Он расщепляет живой организм на элементарные частицы, которые способны переноситься в заданное время. Кажется, получилось, и у тебя будет несколько часов в прошлом, чтобы убедить людей не обучать ислектов войне.

– То есть, для тебя все случится за мгновение? – уточнил он. – Я исчезну и тут же возникну перед тобой?

Ответ повис в воздухе.

– Если прошлое изменится, мы не можем просчитать, как именно поменяется будущее… – Мия застегнула на Олеге пояс и рвано вздохнула. – Временной парадокс в том, что в новых реалиях мне не понадобится создавать клона… А значит, в новом будущем изменится твое прошлое.

– У меня сейчас расплавится мозг, – усмехнулся Олег. – Можешь просто ответить: я вернусь или нет?

– Я не знаю…

Они молча смотрели друг другу в глаза. Олег улыбнулся и провел пальцами по ее вечно гладкой щеке:

– Тогда тебе следует знать лишь одно.

– Что?

– Ты – чудо, – и он растворился в воздухе.

Короткое мгновение ничего не происходило. Мия стояла все в том же коридоре, а затем свет моргнул, и на ее сознание наложилась другая версия двух столетий, которые она вновь прожила за считанные секунды.

* * *

Мия вышла на улицу и огляделась. Жизнь в «ЗАСЛОНе» теперь кипела. Появилась детская площадка для детей сотрудников предприятия. В жаркую погоду между корпусами перебежками сновали люди, ислекты, неантропоморфные роботы-уборщики… Ходили группы студентов, для которых проводились экскурсии. Одна из них толпилась возле памятника двум инженерам: создателю ислектов – Олегу Витальевичу Герасимову, и изобретателю машины времени – Константину Сергеевичу Шарову. Каменные ученые стояли спина к спине, скрестив на груди руки. Константин погиб во имя будущего, а вот Олегу удалось изменить свою жизнь, и он дожил до глубокой старости. Но потом Мия снова осталась одна, гадая, вернется ли к ней ее творение или нет.

Мир изменился. Теперь в нем гармонично уживались и люди, и ислекты. Всемирной войны удалось избежать. Олег был прав – клон инженера из будущего оказался весомым аргументом.

– Мия! – Она обернулась на крик Олега. Он бежал к ней через площадь, а когда оказался рядом, то подхватил на руки и закружил в воздухе. – Получилось, получилось!! – кричал он. – Я вернулся!

– Тихо! – засмеялась она, ощущая в мозге новый скачок напряжения. Намного сильнее, чем раньше. Что-то похожее на счастье.

Олег поставил ее на место и начал сбивчиво рассказывать, что произошло в прошлом, но Мия покачала головой:

– Я все помню, я ведь была там, забыл? Это были самые насыщенные три часа в нашей жизни.

Мия снова прокрутила в голове воспоминания, когда им пришлось взломать социальные сети, чтобы распространить вирусное сообщение о грядущем апокалипсисе, и добраться до глав государств.

– Очень интересно. Ты все знаешь, а я нет? – Он огляделся. – Что ж, «ЗАСЛОН» на месте, процветает. Значит, все изменилось к лучшему. А теперь ты должна мне все рассказать, и очень подробно.

– Если хочешь, могу даже показать фильм, – Мия постучала ноготком по виску. – У меня все записано здесь. Но сначала я хочу тебе кое-что сказать.

– Что? – Олег насторожился, но сразу расслабился, стоило ему увидеть улыбку на ее лице.

– Я скучала…

Аслан Бабаев. «Полная Безнадёга 11»

Повинуясь старой привычке, Котомкин прислушивался к мягкому стуку, с которым тунитовая подошва соприкасалась с полом. Так бывалый инженер-проектировщик пытался отгадать материал покрытия. Впрочем, на борту «Эгиды» особо гадать не надо – почти все из углепластика.

Он шел по одному из тысячи закругляющихся кверху коридоров. Все дело в необычной конструкции станции. Она представляла собой три огромных кольца, объединенных общим стержнем, – совсем как детская игрушка-пирамидка. Благодаря постоянному вращению колец – Котомкин называл их «бубликами» – на «Эгиде» поддерживались комфортные для человека 0,91 от земного притяжения.

Спустя месяцы полета изогнутый пол и давящие со всех сторон стены стали казаться клаустрофобу Котомкину чем-то естественным. Правда, так и не удалось избавиться от чувства, будто постоянно забираешься в сопку. Он бросил взгляд на настенный информатор «Отсек 16Д-23».

«И чего я только здесь забыл?»

Этот вопрос относится к отсеку или ко всей космической станции? Даже сам Котомкин не до конца был уверен. Если по уму, то ему бы сейчас сидеть себе в каюте да стряпать отчет администратору станции:

«Предохранительные блоки – 94 %;

стыковочные отсеки – 87 %;

электрохимический разломитель воды – 12 %».

Твою ж… Вот поэтому он здесь! Когда он увидел данные, в голову закралась шальная мысль: взять да подменить эти вшивые двенадцать процентов. Но нет, нельзя. Бумага все помнит, а электронная бумага – тем более.

Поэтому пришлось Котомкину слезть с насиженного кресла заместителя главного инженера и проверить показатели счетчика самостоятельно. И все из-за инженеров-недоучек, которые даже прочитать инфографику нормально не могут! К сожалению, в наше время таких большинство.

Наконец, Котомкин дошел до нужного терминала. Так, инженер, может, и недоучка, но данные считал правильно. На мгновение мелькнула до одури страшная мысль: выходит, не справляется «ЗАСЛОН-10» с обслуживанием станции.

Но как такое возможно? Котомкин чуть ли не наяву увидел, как будет класть отчет на стол администратора «Эгиды». Внутри все болезненно сжалось. Должно быть, это всего лишь ошибка дисплея. Сломалась приборная панель, выводящая данные на экран. Замглавы облегченно вздохнул. В конце концов, разломитель ведь отвечает за электролиз воды и выработку кислорода. А дышится вроде ничего так – свободно.

Да, все дело в дисплее. Заслон способен выявлять любые поломки и устранять их еще до того, как мы, люди, хоть что-то заметим. Инженеры-люди на этой станции – всего лишь балласт. Тут Котомкин поймал себя на противоречии. Ведь дисплей сломан, а значит, всеведущий Заслон должен был его починить…

Заместитель главного инженера вспомнил, что все это время ему в плечо дышал виновник переполоха. Тот самый недоучка – Поминайкин. Вообще-то, он по фамилии Повалов. С чего вдруг Поминайкиным стал?

– Слушай, Поминай, – тщедушный инженер вздрогнул, как лист на ветру. – Ты же техников на осмотр объекта направил?

– Ну, направил запрос, – сказал тот, опустив глаза. – Да только Заслон должен был починить…

– Мы сейчас не про Заслон. Люди там были уже?