Черный риелтор, или Квадратные метры жулья - Михаил Болле

— А что ты рассказал?

— Ну, что у меня теперича внучка есть любимая. А она и говорит: «Без внучки не приезжай! Не пущу без внучки!» Так и сказала. Вот такая она, моеная сеструня Галя.

— Дед, а скажи, какое оно, море? — спросила Лиза, снизу вверх поглядывая на счастливого Давыдовича.

— Море-то? Море — оно очень большое и красивое. Там даже берегов не видать. И тепло там, внученька, на море знаешь как?

— Как?

— Как в Африке, внученька, как в Африке, дорогая моя.

— Дед, а крокодилы в море есть? — серьезно спросила девочка.

— Да вроде нет. Точно нет. Там только дельфины да медузы разноцветный.

— Дед, а я плавать не умею! — виновато призналась Лиза.

— Не боись, я тебя научу. Я теперича тебя всему научу. Мы теперича с тобой не разлей вода. У нас ведь родней друг друга никого в этом мире и не осталося. Так что ты теперича ничего не боись… — с такой убежденностью произнес бывший алкоголик, что у самого на глазах навернулись слезы.

Они подошли к вагону, на котором висела табличка с надписью «Москва — Сочи» и Давыдович извлек из кармана своей телогрейки железнодорожные билеты, купленные неделю назад за вырученные деньги от проданного на дрова деревенского дома неподалеку от реки Упа. Он гордо протянул их проводнику, стоявшему у входа в вагон, и тот кивнул: дескать, входите. Давыдович и Лиза зашли в вагон и исчезли с московской земли.

Как только состоялась сделка купли-продажи квартиры с условием одновременной покупки дешевой комнаты в районе Капотни, куда Маша должна была выписаться, Аркадий начал заниматься срочной распродажей мебели, некогда принадлежавшей Машиным родителям. Он делал это столь успешно, что к моменту получения зарегистрированных договоров удалось распродать большую часть обстановки. Маша беспрекословно выполняла все его указания. Со стороны даже могло показаться, что девушка находится под действием гипноза, но поскольку она практически ни с кем не общалась, то и грамотных советов ждать было не от кого. Маша уволилась с работы и с нетерпением ожидала дня отъезда из страны. Тем временем Аркадий позаботился о том, чтобы в ее загранпаспорте стояла шенгенская виза, дающая право на въезд во Францию.

Наконец-то настал момент получения денег из банковской ячейки, находившейся в депозитарии в Даевом переулке. Во второй половине дня Аркадий с Машей приехали на такси по указанному адресу, и наш герой разыграл хорошо знакомую сцену с некстати подвернувшейся ногой. Затем он дал указания девушке, что именно надо делать, и остался поджидать ее в машине с искривленной от «боли» физиономией. Продемонстрировав охране банковское соглашение, Маша прошла внутрь большого стеклянного здания и поднялась на второй этаж. Там, в центре оформления сделок, она получила зарегистрированные договора купли-продажи и уже с ними спустилась в подвальное помещение депозитария. Предъявив работнику банка все необходимые документы, Маша получила доступ к ячейке, взяла оттуда деньги и заспешила обратно к Аркадию.

А тому вдруг вспомнилась ужасная сцена недавней разборки с бандитами. Искаженные лица, брань, болезненные удары, выстрелы… выстрел в Митю, повторявшийся несколько раз подряд. Пули летели отовсюду и ударялись о Митино тело, оставляя после себя большие окровавленные раны. И как финал всего этого кошмара — окровавленный Митя, пристегнутый к сиденью «шкоды», медленно опускавшейся на дно озера. Неожиданно его мертвый друг поднял голову и, прижавшись лицом к боковому стеклу, принялся умолять: «Аркаша, друг! Не бросай меня здесь, не топи заживо! Не бери греха на душу, вытащи отсюда!»

Аркадий бросился к тонущей машине, но ничего не смог сделать, поскольку наполнившаяся водой «шкода» быстро ушла под лед. Он упал рядом с прорубью на колени и закричал: «Нет! Нет! Нет!»

Неожиданно Аркадий почувствовал на своем плече чью-то руку и услышал голос таксиста:

— Мужик, ты чего? Чего с тобой, мужик?

Аркадий открыл глаза, потряс головой и, словно отрезвляясь от мрачных воспоминаний, постучал себя кулаком по лбу. Через лобовое стекло было видно, как Маша приближается к машине.

— Вон и девушка твоя возвращается, — заметил таксист. — Ты уж ее-то так не пугай…

— Не буду… Как дела, Машуня?

— Все нормально. Я пересчитала доллары. Ровно двести восемьдесят тысяч пятьсот. И все-таки я за тебя волнуюсь.

— Не волнуйся, все славно. Теперь давай лучше займемся их переводом в Европу, и тогда мы будем окончательно спокойны. Жаль, что этот банк не занимается переводами в таком режиме, который нужен нам, — сказал Аркадий и открыл дверь такси перед Машей.

Она села на заднее сиденье, а Аркадий последовал за ней. Когда оба устроились на заднем сиденье, Аркадий скомандовал:

— Теперь, шеф, в сторону Никитских ворот. Есть там одно представительство зарубежного банка. Будем подъезжать — на месте покажу.

— Вот, все здесь. Убери их куда-нибудь, — тихо сказала Маша, доставая из сумки пакет с деньгами. Аркадий положил его во внутренний карман плаща.

День закончился как нельзя лучше. Воскресенский удачно перевел всю сумму с помощью Маши на нужный ему счет через тот же банк, который недавно помог ему в перечислении «бандитских» денег. Необыкновенная открытость девушки, ее способность дорожить любимым человеком больше, чем самой собой, не просто обезоружили Аркадия, а дали ему возможность ощутить себя живым. Именно живым и способным не только брать, но и отдавать. В тот вечер Аркадий вспомнил Надю. Свою дорогую жену, мать любимых детей, наконец, просто подругу, готовую пойти ради него на все. Но любил ли он когда-нибудь Надю той страстной любовью, которая пришла к нему сейчас в облике Маши? Готов ли он был хотя бы раз в жизни довериться своей жене полностью и бескомпромиссно? Да и хотел ли он этого? Вряд ли. Ведь Аркадий женился на Наде, будучи эгоистичным и самовлюбленным Нарциссом. А общение с Машей сулило Аркадию начало новой жизни, не обремененной мрачными воспоминаниями о днях ушедших. Потеря Нади не особенно расстраивала Аркадия, другое дело — его маленькие ангелочки. Ради них он был готов пойти на многое, но не на все. Он решил, что впоследствии дочерей вместе с Надей тоже вывезет за границу и устроит где-нибудь неподалеку, чтобы принимать посильное участие в воспитании детей.

«А Маша? Маша конечно же все поймет, но не теперь. Сейчас она еще не готова узнать всей правды».

Дни полетели быстрее ветра. В конце апреля у наших влюбленных уже были куплены билеты в Париж. Единственное, что оставалось сделать Аркадию в России, так это съездить в Санкт-Петербург и проститься с семьей.

Пробило пять утра, и Аркадий нажал педаль тормоза, чтобы припарковать свою машину около гостиницы «Прибалтийская». Он заглушил двигатель и посмотрел на спавшую Машу. Она пристроилась на откинутом назад сиденье, и ее легкая улыбка говорила о приятном сновидении. Аркадий глубоко вздохнул, потянулся и поцеловал Машу. Она сразу же встрепенулась.