Море сновидений. О муравьях и динозаврах. Песня кита. Удержать небо - Лю Цысинь

Дин И не поехал домой с женой и дочерью. Проводив их, он вернулся в центр управления. Ночью там оставалось всего несколько дежурных, и сейчас, когда завершились строительство и двухлетняя отладка аппаратуры, в здании и во всей округе стояла полная тишина.

Дин И поднялся на верхний этаж и вышел на крышу. Оттуда он смотрел на трубу ускорителя, которая как будто отмеряла сегмент земного шара, и ему казалось, что звезды – это глаза и все эти глаза пристально разглядывают проложенную по Земле линию.

Немного постояв там, Дин И спустился в свой кабинет, лег на диван и уснул. То, что он увидел, не могло присниться никому, кроме физика.

Он сидел в тележке в начальной точке Эйнштейновского экватора. Вот она тронулась с места, и Дин И почувствовал неимоверную мощность ускорителя. Он несся вдоль 45-й параллели, оборот за оборотом, как шарик в колесе рулетки. Когда он разогнался до околосветовой скорости света, масса его тела резко увеличилась и оно превратилось в твердый кусок металла. Он осознал, что в теле содержится сила, способная создавать миры, и исполнился наслаждением бога-творца. На последнем витке его увлекло на боковую дорогу и унесло в незнакомое место, где была лишь пустота. Он увидел цвет пустоты: ни черный, ни белый, но поистине бесцветный, хотя и не прозрачный. Здесь само пространство и время ожидали сотворения, осуществить которое предстояло ему. Дин И увидел перед собой маленькую черную точку. Она стремительно увеличилась, и он смог разглядеть, что это еще одна капсула, а внутри еще один Дин И. Собственной персоной. Капсулы сблизились и столкнулись со скоростью света, затем исчезли, оставив только безразмерную сингулярность посреди пустоты. Это семя всего сущего взорвалось, превратившись в быстро расширяющийся высокоэнергетический огненный шар. Красный свет постепенно угасал, растекался, превращаясь из пылающей точки в бесконечную Вселенную, энергия охлаждалась в небе, как снег. Сначала возникло тонкое облако туманностей, а затем образовались неподвижные звезды, их скопления, галактики. В этой новой Вселенной Дин И обладал квантованным «я». Он мог за мгновение перепрыгивать с одного конца Вселенной на другой. Вернее, даже не перепрыгивать, а скорее существовать во всех точках Вселенной одновременно. Он был подобен безграничному туману, пропитывающему космос. Внутри тела разгоралась серебряная пустыня неподвижных звезд; он был везде, даже когда его не было нигде. Он знал, что все его существование всего лишь иллюзия вероятности, его дух, имеющий бесконечное количество воплощений, появляющийся в бытие и исчезающий из него, просматривающий всю Вселенную в поисках самого себя, конденсирующегося в плотное тело. Видение появилось уже во время его поисков. Оно воплотилось в образе пары глаз, парящих в космосе за серебряной завесой звездных скоплений. Глаза были наделены красотой и длинными ресницами Фан Линь и живым духом Вэньвэнь. Эти глаза вглядывались в бескрайнюю даль, но так и не смогли уловить квантованное «я» Дин И. Волновая функция дрожала, как ветерок над безмятежным озером, но не могла достичь бытия. И как раз в тот момент, когда Дин И готов был распроститься с надеждой, бесконечная россыпь звезд все же начала сливаться воедино. Закружились и стали разбухать туманности; затем все стихло. Звезды Вселенной образовали единый глаз, глаз шириной в миллиард световых лет, похожий на узор из алмазной пыли, рассыпанной по бархату. Он уставился на Дин И – и в следующий миг волновая функция схлопнулась, как видеозапись фейерверка, прокрученная задом наперед.

Квантованное существование Дин И наконец материализовалось в какой-то крошечной, незначительной точке Вселенной. Он открыл глаза и вернулся к реальности.

Его тряс за плечо главный инженер центра управления, а вокруг стояло еще несколько физиков и инженеров. Все смотрели на него так, будто на диване лежал не Дин И, а какое-то ужасное чудовище.

– Что случилось? Неужели я проспал? – Дин И взглянул в окно и увидел, что, хотя небо и просветлело, солнце еще не взошло.

– Нет, – ответил главный инженер. – Но случилось… нечто непонятное.

Лишь тогда Дин И понял, что причиной всеобщего изумления является не он, а нечто иное. Главный инженер повел его к окну. Но Дин И едва успел сделать два шага, как кто-то цепко взял его за локоть и остановил. Обернувшись, Дин И увидел, что это Мацуда Сейити, японский физик, недавно награжденный Нобелевской премией.

– Доктор Дин, – сказал Мацуда, – вы сейчас увидите нечто такое, что может чрезмерно сильно повлиять на неподготовленного человека… Я не стал бы придавать слишком большого значения конкретике. Несомненно, в данную минуту мы все видим сон или галлюцинируем. – Мацуда был очень бледен; Дин И ощущал, что пальцы, держащие его за локоть, дрожат.

– Но я сам только что видел сон… – пробормотал Дин И. – Что случилось?

Все так и стояли с растерянными лицами, и никто не ответил на его вопрос. Главный инженер снова подтолкнул Дин И к окну. Он выглянул и действительно усомнился в своем рассудке. Реальность, явившаяся его взгляду, оказалась еще более странной, чем недавнее сновидение.

В предутренних сумерках он увидел там, где еще вчера находилась хорошо знакомая снаружи и изнутри труба ускорителя, разрезавшая пустыню пополам, протянулась лента зеленой травы. Да-да, зеленой травы, от восточного до западного горизонта.

– А теперь посмотрите на пункт управления! – воскликнул главный инженер. Дин И пошел за ним и получил еще одно сильнейшее потрясение: в просторном помещении ничего не было! Все оборудование исчезло без следа. Зато там тоже выросла трава – прямо из антистатического покрытия пола.

Дин И как безумный выбежал из центра управления, обогнул здание, выскочил на полосу травы и уставился на восток, туда, где она исчезала из вида и где вот-вот должно было взойти солнце. В холодном утреннем воздухе пустыни из его рта вырывались облачка пара.

– А что с остальными частями ускорителя? – срывающимся голосом спросил он у главного инженера.

– Они полностью исчезли – все, что было над землей, под землей и на дне океана.

– И превратились в траву?

– Э-э… Насколько я знаю, нет. Трава лишь в той части, где ускоритель проходил по пустыне. В других местах просто ничего не осталось. На земной поверхности и морском дне остались только опорные сооружения, а под землей – пустой туннель.

Дин И наклонился и сорвал травинку. Она показалась бы ничем не примечательной в любом другом месте, но не здесь, поскольку совершенно не походила на суккуленты или тамариски, приспособленные к засушливым условиям пустыни, а, напротив, хрустела от сочности. Ее просто переполняла влага. Такое растение могло расти только на юге, в ровном теплом климате и при большом количестве осадков. Дин И размял травинку пальцами; кожа окрасилась зеленью. Разлился слабый чистый травяной запах. Дин И долго смотрел на руки. Затем