Нечто чудесное - Джудит Макнот

Мир и люди, населявшие его, вновь стали такими же волнующимии манящими, как в ту пору, когда она, совсем еще девочкой, сидела на коленях удеда.

Один из поклонников поднес Александре бокал пенящегосяшампанского. Поблагодарив его нежной улыбкой, она поднесла бокал к губам.Наблюдая за танцующими. Стоявший на другом конце комнаты Родди поднял свойбокал в молчаливом тосте, и она ответила ему тем же. Родди Карстерз во многомбыл для нее непостижимым явлением, но она, как ни странно, по-своему любила егои была тому чрезвычайно благодарна.

Только однажды за все это время старая неприязнь вновьвсколыхнулась в Александре, когда он разгласил всему свету историю еезнакомства с Джорданом, которую девушка рассказала ему по секрету, взяв словоне говорить об этом ни единой душе.

В течение двадцати четырех часов весь Лондон бурлилсплетнями об Александре Таунсенд, в семнадцать лет спасшей жизнь самому Хоку.Не прошло и двух дней, как покров тайны, окружающей Александру, стал совершеннонепроницаемым. Популярность и число обожателей увеличились вдесятеро.

Когда Александра обвинила Родди в предательстве, тотуставился на нее как на совершенную идиотку.

– Дорогая моя, – небрежно протянул он, – я дал слово неговорить никому, как вы застрелили человека, чтобы спасти обожаемого Джордана,и сдержал его. Однако я не обещал молчать о том, как вы спасли его, ибо такойлакомый кусочек невероятно восхитителен, чтобы наслаждаться им в одиночку.Видите ли, ваш покойный муж, – объяснил он с пренебрежительной ухмылкой, – слылвесьма опасным человеком, которому лучше не переходить дорогу. Он был меткимстрелком и прекрасным фехтовальщиком, что испытал на себе не один соперник,включая лорда Уитмора и графа Грейнджфилда.

Хотя Александра была возмущена ханжеством обманутых мужей,простивших неверных жен, она старалась не судить их слишком строго. Она вообщестаралась никого не судить слишком строго, по собственному опыту зная, каковоэто – бить отвергнутой обществом. И потому застенчивые молодые люди толпилисьоколо нее, зная, что прекрасная герцогиня Хоторн никогда не унизит их нипрезрительным взглядом, ни язвительной насмешкой. Люди постарше и поопытнееедва не сражались друг с другом за право сидеть с ней рядом за ужином илипригласить танцевать, потому что она не требовала от них вестиутомительно-банальную, ни к чему не обязывающую беседу. Вместо этого они моглиговорить с ней на любые интересные темы.

Золотая молодежь восхищалась не только ее необычайнойкрасотой, но и искусством владения рапирой и старалась наведываться в дом наАппер-Брук-стрит как можно чаще и с утра пораньше в надежде увидеть, как онафехтует. Правда, им это позволялось крайне редко, зато все пытались сразиться сХоторном, чтобы произвести впечатление на прекрасную герцогиню и завоевать ееулыбку.

Однако всех превзошел молодой лорд Сивли, чересчурнеуклюжий, чтобы фехтовать, и чересчур робкий, чтобы пригласить ее на танец.Услышав, что леди Мелани Камден и престарелый помощник дворецкого Хоторнов.казавшийся совершенно глухим, зовут Александру уменьшительным именем, оннаписал и опубликовал «Оду к Алекс».

Не собираясь отдавать пальму первенства такому «молокососу»,как Сивли, уже немолодой сэр Дилбек, увлекавшийся ботаникой, назвал новый сортвыведенных им роз «Несравненная Алекс».

Остальные поклонники, раздраженные такой неслыханнойвольностью, тем не менее последовали примеру, и вскоре девушка навсегдапревратилась в Алекс.

Повинуясь зову вдовствующей герцогини, Энтони как послушныйвнук немедленно отправился в гостиную. Стая у окна, герцогиня смотрела навереницу модных экипажей, возвращавшихся на Аппер-Брук-стрит послеобязательного дневного променада в парке.

– Подойдите ко мне, Энтони! – строго приказала она. –Поглядите на улицу и скажите, что вы видите.

– Кареты возвращаются из парка – ничего особенно нового.

– А что еще?

– В одной сидит Александра с Джоном Холлидеем. Позадиследует фаэтон Питера Уэслина, а рядом с владельцем – Гордон Бредфорд. Тотэкипаж, что впереди, принадлежит лорду Тинсдейлу, а сам он уже давно ожидает всалоне в обществе Джимми Монфорта. Бедняга Холлидей! Он прислал мне записку спросьбой уделить ему несколько минут для разговора с глазу на глаз. Как,впрочем, и Уэслин, Бредфорд и Тинсдейл. И каждый, конечно, собирается сделатьей предложение.

– Конечно, – мрачно кивнула герцогиня, – именно это я имелав виду. Сегодняшний день – точное повторение вчерашнего, позавчерашнего и такдалее. И все это продолжается почти месяц – поклонники прибывают толпами,задерживая движение и теснясь в нижнем салоне, но Александра не собираетсявыходить замуж и недвусмысленно дает им это понять. Однако несчастныепродолжают осаждать дом с букетами и охапками цветов, а выходят отсюда, готовыеприкончить мифического счастливого соперника.

– Но, бабушка… – успокаивающе начал Энтони.

– Не смейте задабривать меня, словно ребенка! – снеожиданной яростью обрушилась на Энтони герцогиня. – Я, конечно, стара, ноотнюдь не глупа! И вижу, что у меня на глазах происходит нечто крайненеприятное и даже опасное! Александра стала чем-то вроде вызова для вашего неслишком умного брата! Как только она узнала правду о Джордане и позволилаКарстерзу взять ее под свое крыло, разительные перемены произошли прямо наглазах! И теперь ее семейные связи вкупе с огромным приданым служат почтинепреодолимым соблазном для каждого холостяка, вознамерившегося обзавестисьженой!

Герцогиня помедлила, ожидая возражений, но Тони стойко молчал.

– Выкажи Александра предпочтение кому-то из поклонников илихотя бы определенному типу мужчин, – не отступала герцогиня, – остальные быпоняли, что надеяться не на что, однако этого не случилось. И именно этопоставило нас в весьма критическое положение, за которое я виню весь мужскойпол!

– Мужской… – в изумлении пробормотал Тони. – Но что выимеете в виду?

– Видите ли, когда мужчина сталкивается с чем-тонедосягаемым для него, он просто не может не стремиться заполучить это, хотя быв попытке доказать, на что способен. – Она обвиняюще уставилась на беднягуЭнтони. – Мужчины обладают этой совершенно омерзительной чертой с самогорождения, и тут ничего не поделать. Зайдите в детскую и понаблюдайте за малышомв окружении братьев и сестер. Вне зависимости от того, старше они или младше,он все равно попробует завладеть игрушкой, из-за которой все перессорились. Нето чтобы он по-настоящему хотел ее – отнюдь нет, – просто утверждает свою силуи ловкость.

– Благодарю, бабушка, – сухо заметил Энтони, – за огульноеосуждение половины рода человеческого. – Я просто констатирую факт. Вы ведь невидели ни одной женщины, торопящейся оказаться в числе участников любогодурацкого соревнования?