Лучи смерти - Николай Свечин

Теперь следовало решить, как быть дальше. И не ошибиться при этом. Гейдельберг производил впечатление городка из средневековой сказки: старинные домики, кирхи, буйные студенты. Но было бы наивно полагать, что здесь нет потаенной жизни. Разуваев находится под прикрытием немецкой разведки. Выкраденные им бумаги ревизует лучший в стране специалист по электричеству. Наверняка и беглеца, и эксперта охраняют молчаливые люди в статском. Или как минимум присматривают за ними. Следует изловить ассистента, допросить, обыскать его жилище, конфисковать бумаги – и при этом не попасться.

Лыков вернулся в номер и сообщил Олтаржевскому о своем открытии. Тот загорелся: вот удача! Он предложил не ждать завтрашнего дня, а навестить шпиона сегодня вечером.

– Но как войти? – стал размышлять сыщик. – Конторщик, скорее всего, предупрежден. И сразу телефонирует куда следует, что к русскому явились трое неизвестных.

– Взять изменника на улице, – подал мысль поручик. – И предложить показать свой номер. Он согласится! Иначе выдадим немцам, будет только хуже.

– И ввалиться вчетвером? Давайте так, Мариан Ольгердович. Вы идите сейчас за нашим коммандером. Он должен сидеть в ресторане своей гостиницы. Все ему рассказываете и приходите вдвоем в номера к Разуваеву. Я буду уже там. Зайду один, попрошу конторщика провести меня к такому-то гостю…

– Вы же не знаете языка.

– Сыграю поляка. Покажу паспорт. Кое-как по-немецки и я изъяснюсь, не бойтесь. Австрийский пан, притом в одиночестве, больших подозрений не вызовет. А когда я возьму Петра Никодимовича в оборот, заставлю спуститься и предупредить портье, что он ждет еще гостей. И их нужно без промедления провести к жильцу. Около часа времени у нас будет. Господин за стойкой или вообще не заинтересуется нами, или позвонит куда следует не сразу. Мы успеем.

План был принят. Олтаржевский поспешил за джи-меном, а Лыков отправился прямо в гостиницу «У Неккара».

Начало было удачным для сыщика. Он вошел и положил на стойку свой австрийский паспорт. Портье удивленно вылупился на него и сказал, что мест нет.

– Ихь бин геноссе руссише херрен Разуваев, – на ломаном немецком пояснил коллежский советник. – Им вельхе нуммер ист эр воллен?

Немец, что удивительно, понял из этой галиматьи: гость хочет попасть к Разуваеву. И спрашивает, в каком номере тот живет. Он внимательно изучил аусвайс, удовлетворенно кивнул и сказал:

– Nummer sieben[43].

– Danke schön, – поблагодарил Лыков и пошел искать седьмой номер. Всем своим видом он старался напоминать заурядного торговца: сутулил плечи и смешно семенил.

Нужная ему дверь отыскалась на втором этаже. Сыщик оглянулся: в коридоре никого. Он бесшумно опустился на колени, осмотрел замок, тихо потрогал ручку. Беглый ассистент проявил необъяснимую беспечность: дверь оказалась не заперта. Видимо, антураж средневековой сказки подействовал на Разуваева расслабляюще.

Лыков быстро вошел в номер и закрыл дверь изнутри. Разуваев сидел у окна и что-то писал. Он удивленно оглянулся через плечо и вздрогнул:

– Вы?

– Здравствуйте, Петр Никодимович. Или лучше агент Макс? Вот, зашел вас навестить.

– Как вы меня нашли?

– От русской полиции не скроешься, пора бы это знать.

Ассистент вскочил и попытался убрать бумаги в стол. Сыщик вырвал у него листы и просмотрел. Очень странно! Текст был написан рукой доктора Филиппова – он узнал его округлый почерк. Но чернила были бледные, будто бы застиранные, и текст едва читался. Разуваев обводил его заново пером.

– Что это?

Предатель молчал. Вдруг он кинулся мимо сыщика к двери. Тот мгновенно вытянул руку и сбил противника на пол.

– Не советую, – сказал менторским тоном коллежский советник. – Здешней полиции лучше не сообщать о нашей встрече. Иначе мне придется открыть на допросе, что вы обманули германское правительство.

– Что значит обманул? – выкрикнул Разуваев, не торопясь подниматься.

– То и значит. Всучили им второсортные бумаги, а первый сорт предложили купить Моргану.

Физико-химик встал, отряхнул брюки. На Лыкова он смотрел волком.

– Вы не сумеете это доказать!

– Еще как сумею. По вашу душу в Гейдельберг приехал не я один. Второго господина вы помните, это мой помощник граф Стырье. А третий приплыл из-за океана, капитан второго ранга Мак-Алай, военный разведчик. Ваша писулька миллиардеру у него при себе.

Разуваев схватил ртом воздух.

– Где он?

– Мак-Алай? Придет сюда через пять минут вместе с графом. Вы сейчас, Петр Никодимович, спуститесь вниз. И попросите конторщика принести в номер пиво и четыре стакана. Заодно сообщите, что ждете двух приятелей – пусть их пропустит.

– Зачем все это? Вы арестуете меня? Но они не позволят вам!

– Петр Никодимович, возьмите себя в руки и осмыслите ситуацию здраво. Мне не нужна ваша жизнь. И ваша свобода тоже. Даже деньги, что заплатили вам за измену германцы, можете оставить себе. Мне нужны лишь две вещи.

– Какие?

– Первое: ваш правдивый рассказ. Как вы убили Филиппова, как скрыли преступление и как украли его труды. А второе: мне нужны эти бумаги. Отдайте их нам и идите на все четыре стороны!

– Бумаг при мне нет, они в Берлине, в банковской ячейке, – быстро сообщил Разуваев. Было понятно, что он не врет.

– Жаль… – Тут сыщик спохватился и приказал: – Идите немедленно вниз и сделайте, как я велел. Быстрее возвращайтесь, и чтобы без глупостей.

Физико-химик постоял секунду и вышел вон.

Лыков рисковал, отсылая его к портье одного. Но если пойти с ним, это будет подозрительно. Тогда немец снизу точно позвонит в полицию. Надо надеяться, что у Разуваева хватит ума не поднимать тревоги. И откупиться от русских, оставив немцев в неведении относительно своей проделки.

Физико-химик вернулся быстрее, чем ожидал Алексей Николаевич, и не один. С ним был портье: он принес поднос с бутылками и стаканами. Поставил его на стол, огляделся и вышел. Хорошо, что проверил, подумал сыщик. Убедился, что все в порядке, люди мирно беседуют…

– Итак, продолжим. Бумаги не здесь, а в Берлине. Что ж, сегодня же едем туда, все четверо. Вы без скандала отдаете нам рукописи, и мы вас отпускаем. В Россию, правда, вам лучше не возвращаться, но преследовать вас за границей Департамент полиции не станет. Согласны на такой расклад?

– Вы оставляете меня без средств к существованию!

– Ваши средства ворованные.

– Но…

Тут распахнулась дверь, и вошли Челубей с Олтаржевским.