Министерство справедливости - Лев Гурский

Я открыл дверь. Звякнул колокольчик. Человек за столом поднял голову.

— Ну здравствуй, Влад, — сказал я. — Обниматься не будем.

На огромном — почти во всю стену — мониторе переливалась всеми красками электронная карта города с его достопримечательностями. В Праге я раньше не был, но кое-что узнавал. Собор Святого Вита топорщился дикобразом, голубой змеей извивалась Влтава, а на нее тяжело наступал Карлов Мост, позвонками-пролетами похожий на бронтозавра.

Монитор с картой столицы Чехии висел у Влада Туватина в главном офисе — большой комнате, набитой всякой всячиной, современной и музейной. По обе стороны от экрана расположились две старинные картины в увесистых золоченых рамах. На одном полотне дама в чепчике и старинном платье ласково обнимала какого-то маленького пушного зверька. На другой картине довольного мужчину в пышном парике окружали два веселых спаниеля.

Сам владелец частного Агентства по розыску домашних животных держался от меня на расстоянии, глядел мрачно и, похоже, совсем не радовался внезапной встрече старых знакомых. Здесь наши чувства совпадали, но выбора у меня сейчас не было.

— И как ты их находишь? — полюбопытствовал я. — Нет, когда к тебе приходят люди, потерявшие собаку или лошадь, — это я понимаю. Они приносят шлейку или уздечку. Ты их касаешься, впадаешь в транс и так далее. А вдруг у кого-то сбежит крокодил?

— Собак и лошадей здесь давно находят без меня, по GPS-навигатору, — с хмурым видом отозвался Туватин. За эти годы Влад заматерел и оброс белой бородой, как шаолиньский монах из фильмов про кунг-фу. Но он всё так же делал паузы между словами. — А насчет крокодила обращались только раз. Там повезло: был обломок зуба. Если предмет контакта мелкий, ты держишь его в кулаке и считываешь по максимуму. И в транс, кстати, впадать не обязательно… Слушай, тебе чего от меня надо? Ты ведь не просто в гости зашел.

Я вытащил из кармана пакетик с тем самым колпачком от ручки и сказал:

— Нужно отыскать его хозяина. Предмет мелкий, в кулаке поместится. На-ка, держи.

Влад отступил еще дальше от меня и демонстративно спрятал обе руки за спину.

— Ты называл меня сволочью, — сухо проговорил он. — Причем два раза. Я хорошо помню. А теперь, после стольких лет, являешься и просишь об услуге. Как-то нелогично.

Если Туватин надеялся, что я пойду на попятную или даже стану перед ним извиняться, он просчитался. Однажды, тридцать пять лет назад, я уже принял его ультиматум — ради Славки. Но сейчас другое время и нас тут всего двое. Такого, как прежде, не будет.

— Могу назвать еще раз, — предложил я. — Хочешь? Бог троицу любит. Я к тебе приехал не потому, что простил и ты больше не сволочь, а потому, что за тобой должок. Поможешь — будем в расчете, и после этого ты меня не увидишь. По-моему, отличная сделка.

Влад внимательно посмотрел на меня. Я чувствовал, как в его голове включился мини-компьютер и погнал по кругу два возможных варианта. Первый: согласиться, нельзя отказаться. Второй: согласиться нельзя, отказаться. Где тут запятая? Холодный разум требовал уступить. Тлеющая обида упиралась. Наверное, за прошедшие годы Туватин уже почти убедил себя в том, что человек он, в целом, хороший. Мой визит подтачивал хрупкое соглашение Влада с его совестью. Тут любой бы, пожалуй, заартачился.

— Я не обязан тебе помогать, — сказал он. — Ты меня никак не заставишь. Я же не генерал КГБ — не расстреливал несчастных по темницам. Ну что ты со мной можешь сделать?

Влад говорил медленно. Еще длиннее стали паузы между словами, и к каждому он осторожно примеривался: так пробуют ногой дно, переходя ручей. Про мои весы Туватин знал в общих чертах — без деталей, а потому меня побаивался. Правильно делал.

— Можешь и отказаться, — легко признал я. — Не в моих правилах кого-то заставлять. Ты только имей в виду: та штука внутри меня реагирует на любую степень вины. Я недавно общался с одним милым человеком. Он тоже лично никого не убил. Но в результате нашего краткого общения он остался со сломанными конечностями и без денег.

— Намекаешь? — голос Туватина еле заметно дрогнул. Кажется, мой бывший сосед по седьмому уровню уже созрел для согласия. Сейчас самое важное — сильно не давить.

— Всего-навсего информирую, — задушевно ответил я. — Но решение за тобой. Так как?

Я снова протянул пакетик, и теперь Влад его взял. Осторожно, за край, двумя пальцами, словно внутри были взрывчатка, кристаллы цианида калия или споры сибирской язвы.

— Между прочим, я официально не занимаюсь поисками людей, — сердито заметил он. — Вывеску мою видел? Только животных. Из-за тебя я могу запросто потерять лицензию.

— Никто не говорил, что ты ищешь человека, — успокоил его я. — Владельцем шариковой ручки, от которой колпачок, может быть… ну, например, лемур. Или, еще лучше, ученая макака, которая любит чесать ручкой в ухе. Раз так, твоей лицензии ничего не грозит. Радуйся, что это не Кинг-Конг, а простая обезьяна, и потеряла она не бетонную сваю, а колпачок. Можешь спокойно зажать его в кулаке и колдовать на здоровье. Ну, действуй.

Туватин хмыкнул: видимо, представил супермакаку, ковыряющую сваей в ухе.

— Размер для меня не имеет значения, — гордо сказал он. Едва он перестал рыпаться, как сделался почти нормальным дядькой, в меру сварливым и хвастливым. — Я универсальный реципиент. Если вещь крупная, касаюсь ее левой ладонью — она считывает информацию.

— А что делает твоя правая рука? — спросил я, поддерживая беседу. Пусть бахвалится.

— Правая работает на результат, — объяснил Влад. — Когда я ищу в городе, включаю вот этот экран и бросаю вслепую дротики с присосками. Когда в пригороде, лучше работают игральные кости или штопальная игла с таблицами Брадиса. Разные, короче, бывают технологии. Главное — элемент случайности, а уж подсознание само повлияет на неживую природу: выдаст цифры и буквы… Твоя макака, я понимаю, находится не в Чехии и даже не факт, что в Европе? Тогда удобнее всего метод «Лас-Вегас». Помоги-ка мне…

Туватин запер входную дверь, а затем поманил меня к своему столу. Смахнув с него бумаги, Влад взялся за край столешницы, он подал мне знак, чтобы я сделал то же самое с другой стороны. Внутри оказалось скрыто колесо рулетки — крайне необычной на вид.

— Заказал в Люксембурге по своим эскизам, отдал кучу бабла, и вдобавок мне же теперь надо ее прятать, — пожаловался Влад. — Хотя самый глупый член Комиссии по азартным играм за секунду сообразит, что игрового поля нет и нельзя делать ставки. Видишь?

Черный цвет отсутствовал. Цифры по внешнему кругу располагались на красном фоне сплошняком, от нуля до ста восьмидесяти, а внутренний состоял из четырех разноцветных сегментов с четырьмя буквами: N на синем, W на сером, S на желтом и E на зеленом.

— Так я добываю координаты на карте полушарий. — Влад зажал колпачок в левом кулаке, а правой рукой раскрутил маховик ротора. Достав откуда-то белый шарик, он дунул на него, что-то пошептал и бросил в сторону, противоположную направлению вращения. После чего закрыл глаза, немного ссутулился и замер, словно впал в каталепсию.