Как влюбить в себя босса за 80 дней - Ева Ночь

— Во-первых, на этот вечер у меня уже есть с кем пойти, — пытаюсь говорить спокойно и аргументированно, — во-вторых, мы договорились, что больше никаких женихов и невест. К тому же, мне сейчас не с руки быть чьим-то женихом: есть обстоятельства, и я как бы не совсем свободен в данный момент времени.

— Что же делать? — вздыхает Женька и снова всхлипывает.

— Ты что там, ревешь? — спрашиваю, хоть и так слышу, что рыдает.

— Нет, — гундосит Немолякина. — Придумай что-нибудь, а, Саш?

— Я тебе пропуск достану, — обещаю, — сама сможешь или тебе обязательно нянька нужна. И вообще-то хотел бы я знать, зачем хоть тебя туда несет?

— Мне надо, — я так и вижу, как она упрямо сжимает губы и вытирает слезинки кончиками пальцев. — И я бы не хотела там бродить одна, без поддержки.

Лихорадочно думаю, как же мне выкрутиться.

— Ладно, не раскисай, я что-нибудь придумаю.

Ощущение такое, что меня выжали, как половую тряпку. Вечером я сделаю еще один заход и попытаюсь выяснить, что у нее стряслось. Как-то нехорошо получилось: я погряз в своих делах, а Женька словно брошенка. Она моя семья, а за своих мы горой.

— Мария Андреевна, сделайте мне кофе, — прошу секретаря и устало смотрю, как она услужливо кивает и кидается к автомату.

В кабинете я не сел в кресло, а рухнул. Рукой лба коснулся. Горячий. Только этого мне не хватало — свалиться. Испугался до жути. Я обычно не болею, но если уж какая хворь меня достает, то скручивает в бараний рог. Нет-нет, это от нервов. Мне сейчас никак нельзя.

Мария Андреевна появляется бесшумно. Чашку ставит так, что почти звука не слышно, когда керамика прикасается к гладкой деревянной поверхности стола.

— У нас жаропонижающее есть? — спрашиваю и ловлю ее сочувственный взгляд. — А лучше градусник. Или и то и другое. На всякий случай.

— Вы заболели? Вам плохо? — от ее участия сводит челюсть. Лучше бы Егорова была рядом. У Лики отлично получается быть ненавязчивой. Руку ее прохладную на лбу ощутить. Но приходится довольствоваться тем, что есть.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Мария Андреевна развела такую бурную деятельность, что я устыдился. Нашлись и градусник, и аптечка с лекарствами. Но температуры у меня почти не оказалось: тридцать семь — это, считай, нормально. Стелла и Лика постарались. Да и Женька нервы потрепала.

На секретаря пришлось прикрикнуть. Слишком уж она заботливая — до приторности. Надо менять. Срочно менять.

Когда Марию Андреевну удалось выпроводить, я со вздохом звоню Егорову. Вот кто никогда не унывает. У него на заднем фоне — музыка. Взрывная. По мозгам бьющая.

— А скажи-ка мне друг Егор, ты нашел с кем пойдешь на выставку высоких технологий? — сразу в лоб, пока не очухался. Только так берут пленных, иначе прячутся по кустам, потом их не достать.

— Пока не выбрал! — бодрый и свежий, как огурец. Так и хочется его надкусить, чтобы немного тональность убавить в его жизнерадостности. — Раздумываю, брюнетку или блондинку? Но эскорт мне определенно нужен!

— Тогда возьми мою Женьку, будь другом, — прошу с нажимом. — Раз ты у нас свободный и прекрасный.

— А-а-а… Э-э-э… — неожиданно блеет Егор, что на него совсем не похоже.

— Вот и хорошо. Вот и договорились, — мысленно потираю руки. — Не пожалеешь, друг. Умная, красивая, интеллигентная девочка. Хрупкая и воздушная. Рядом с тобой будет смотреться шикарно. Оттенит твою блистательную красоту, чтобы окружающие не ослепли.

— Ну-у-у, э-э-э… — пытается то ли возразить, то ли согласиться Георг.

— Не подведи меня, Гош, а то шею сверну за нее. Ты меня знаешь!

И я отключаюсь. Откидываюсь в кресле. На губах моих блуждает улыбка. Одну овечку я удачно пристроил. Я не брат, а клад. Надо будет Немолякину обрадовать.

__________________________________________________________

[1] Перековерканная цитата Фаины Раневской: «Под самым красивым хвостом павлина скрывается самая обычная куриная жопа. Так что меньше пафоса, господа.

Лика

Встать утром на час раньше — тот еще квест, особенно, когда организм привык к другому режиму и сопротивляется всеми четырьмя лапами. Я летела на работу в состоянии, мягко говоря, не в духе: позавтракать не успела, про тест забыла, спать хотелось зверски.

Свое дурное настроение жутко хотелось вылить на голову Одинцову. Тот встретил меня чересчур бодро: веселый, до тошноты весь из себя и бодрый, будто прекрасно выспался.

После вчерашнего потопа солнце светило вовсю, но дышалось не очень легко от высокой влажности и тепла. Зато торговый зал был залит светом по самые потолки.

— Какая точность! — подковырнул он меня. — Минута в минуту! Фотограф скоро прибудет, он твоей пунктуальностью не отличается.

— Может, угостишь девушку кофе? — позволила себе покапризничать, раз такое дело.

— Без проблем! — его хотелось приложить доской по голове, чтобы не улыбался ярче солнца за окном. Аж глаза слезятся от его сияющего вида.

Я смотрела, как он уверенно двигается. Как отлично сидит на нем деловой костюм. Как пиджак плотно облегает широкие плечи. Затем фантазия моя спустилась ниже, и я пожалела, что за пиджаком не видно его великолепную задницу.

Поморщилась от подобных мыслей. Фу, Егорова, думать о таком с утра — дурной тон в десятой степени.

— Держи, — протягивает он мне чашку с кофе.

И тут меня перекосило. Наверное, я позеленела, потому что Одинцов реально испугался, когда я сунула ему чашку назад и рванула в сторону туалетов. Пока бежала, тошнить меня перестало. Я умылась и посмотрела на себя в зеркало. Подправила макияж и улыбнулась. Кажется, пора еще разок тест проверить. Или можно уже и не проверять. Как жаль, что не захватила с собой парочку, я бы прям сейчас.

— Лика, — ломится Одинцов в дверь. — У тебя все в порядке?

— Да, я сейчас! — поспешно заканчиваю наводить марафет и выхожу.

Спросить он ничего не успевает: фотограф приехал. Точнее, их два, и оба — мальчики прекрасного фертильного возраста. Один очень даже ничего такой — тот, что постарше.