Как влюбить в себя босса за 80 дней - Ева Ночь

— По телефону, что ли, болтать? — я моргнула. Одинцов рассмеялся. Необидно и даже с восхищением.

— Я с упоением представляю, как ты их будешь обрабатывать, уговаривать и заставлять купить. Я еще не забыл комнату для отдыха. У тебя замечательно получается ладить с людьми и находить веские аргументы. Анжелика Антоновна, вы утверждены на новую должность. Приступать сегодня. У тебя будет свой кабинетик — крохотный, но удобный. База данных по потенциальным клиентам, компьютер и телефон. Естественно, на первых порах тебя подстрахуют и подскажут. Три дня стажировки — и вперед.

— Это у нас Георг такой умный, что предложил подобное? — спрашиваю, скорее, чтобы время для маневра иметь.

— Он не предлагал, но предполагал вскользь, что у тебя получится. Я согласен с его мнением. Это лучший вариант, чем торчать за прилавком. Тем более, с твоей фобией.

— Да уже как-то и не такая она сильная, эта фобия, — признаюсь честно. — И, наверное, эта должность больше подошла бы Юрику. Он ее заслужил.

Одинцов в лице поменялся. Ну, да. Юрик. Камень преткновения.

— Не переживай так. У Юрика будет своя миссия. Он тоже идет на повышение и будет заключать сделки. Так что ваш тандем полностью не распадается, но общение становится не таким тесным, как до этого. Мы ему только замену подыщем — и вперед.

Одинцов сам проводил меня на новое место работы. Естественно, ко мне прикрепили девочку. Шапочно я с ней была знакома — встречались в комнате отдыха. Только после института, но бойкая и деловая Ирина.

Под конец дня у меня голова шла кругом от новых впечатлений и эмоций, но работать на новом месте мне понравилось. Я чувствовала себя увереннее и сильнее. Словно открылось второе дыхание при заплыве в незнакомом море, где я болталась из последних сил и не знала, доплыву ли до берега.

А вечером я все же достала тест и с замиранием сердца сделала то, что собиралась делать каждый день.

У меня дрожали руки. Я боялась смотреть. Оттягивала, сколько могла, уговаривая себя успокоиться и принять любой результат. Но тревоги мои оказались напрасными. Две полоски. Две хорошенькие, красивенькие, самые лучшенькие в мире полосочки!

— Я беременная! — кружилась, раскинув в стороны руки, по комнате. — Я беременная! — пела на разные лады и плакала от счастья. — Я беременная — упивалась этими двумя словами, как триумфом, успехом, как самым большим достижением в своей жизни.

И все это богатство подарил мне Одинцов — мой хмурый босс. Мужчина, которого я люблю.

Нет, Анька все же права: никому его не отдам! Еще чего! Будет мой! Точка!

Лика

В пятницу, ближе к обеду, позвонила Анька. После того разговора, перед сменой моего рабочего статуса, мы как-то не общались. Ей, видимо, было некогда, а я и хотела позвонить, и боялась сглазить. Я еще перевела несколько тестов, чтобы убедиться, что это не сон, а самая настоящая явь.

Маленькая тайна приятно грела душу. Правда, кое-кто и так знает о моем «положении», но об этом можно и позже поговорить. Я пока не знала, как Одинцову правильно преподнести новость. А пока записалась на вторник в клинику. Надо повторно анализы сдать и послушать врача. Я ведь первый раз беременная — толком ничего не знаю, что можно, чего нельзя.

Пока как-то странно: вкусовые пристрастия меняются и настроение. Или мне все это кажется: я готова каждый чих приписать солнцу, что спряталось у меня в животе.

— Ты почему затихарилась, подруга? — наезжает на меня Анька. — Ни слуху, ни духу, ни писку, ни ора.

— Да вот, как-то вот это… — заикаюсь на каждом слове.

— Короче, беременная, — догадывается Анька. — Решила молчать аки партизанен, чтобы не сглазить. Ясно все с тобой. Ну дык я не заразная, беременность твоя не рассосется, если ты с подругой поговоришь немного.

— Ань, — я чувствую себя виноватой, но подруга моя не обижается. Разве что совсем немного.

— Да ладно тебе, проехали. Обычные женские истерики и предрассудки. Не плавали, но знаем. У нас тут сплошь бабский коллектив, так что все эти этапы пройдены не единожды. Ты лучше расскажи, как наша охота на папу для малыша?

Я воровато оглядываюсь, но, благо, Ирина как раз вышла из комнаты. Анька орет так, что и мертвого из земли поднимет.

— Ну-у-у… — даже не знаю. У меня теперь новая должность, отдельный кабинет. Он как бы меня оберегает, но поползновений не делает.

— А ты чего ждешь? — задает она мне неудобный вопрос.

— А мне что, на шею ему кидаться? Я тебе не продажная женщина. У меня гордость есть.

— Ох, досидишься ты со своей гордостью до статуса «мать-одиночка»! Учить тебя да учить. Взгляды томные кидай, ресницами хлопай. Попой крути, когда мимо проходишь. Лови мужика, лови. А будешь мышью сидеть да глазки прятать — уведут.

— Я им уведу! — сварливо грожусь непонятно кому, и образ Звездюлины всплывает во всю ее дрофиную высоту.

После того, как я поняла, что не бесплодна, играть роль жертвы мне резко перехотелось. Это если бы мой статус подтвердился — да, лучше на Одинцова не претендовать, а уж если все сложилось, как надо, зачем мне его упускать? Может, он ко мне не так уж и равнодушен? Замуж же предлагал? Не совсем уж он отчаялся, я надеюсь, чтобы просто так слова на ветер кидать. В общем, как всегда, в каше своих предположений я определиться не могла.

Одинцов вел себя образцово-показательно. Вежлив, но и только. Никаких вольностей и намеков. И я пока никак не могла его спровоцировать на что-то большее.

В обеденный перерыв он пропал. Исчез с радаров, поэтому не было возможности ни поговорить, ни «хвостом покрутить» по совету лучшей подруги. Но в это время снова зазвонил телефон. Неожиданно. Номер незнакомый.

— Да? — ответила осторожно. К незнакомым номерам у меня предубеждение, но я все равно отвечаю, мало ли кто там.

— Привет, это я, Женя.

Вначале я не поняла. Потом осенило: это ж Зефирка!

— Сашина сестра, — подтвердила она мои мысли.

Интересно, что ей от меня нужно? И где она, спрашивается, взяла мой телефон?

— Здравствуй, — решила я не задавать вопросы, а подождать, когда она перейдет к делу. Мы почти не общались, поэтому вряд ли она позвонила поболтать по душам.

Зефирка вздохнула. Раз, а потом еще раз, но я не собиралась облегчать ей задачу. Кажется, это она мне звонит, а не я ей.

— Как у тебя настроение? — она бы еще о погоде спросила.

— Переходи сразу к главному, — мягко посоветовала я.

Женька еще разок вздохнула.

— Ты бы не могла мне номер телефона брата своего дать? — выдала умирающим голосом. Удрученным до невозможности.

— Жень, я ж тебя предупреждала, — у меня правило: я в Гошкины амуры не влезаю. Он в этом плане достаточно закрытый человек, и ковыряться даже с запалом сестринской любви я не рискую. В этом плане мы совсем не близки.