Брусиловский прорыв - Максим Оськин

Вот и вышло, что удар наносила лишь одна-единственная дивизия (9-я пехотная), частично поддержанная второй дивизией своего же корпуса – 52-й пехотной (ген. Н. М. Иванов). Третья дивизия 10-го армейского корпуса – 31-я пехотная дивизия ген. Л. В. Федяя – атаковала на следующий день, 20 июня. Русские атаковали восемью волнами, имея два батальона на полк в линию. Несмотря на артиллерийскую подготовку, уцелевшие германские пулеметы, защищенные бетоном капониров, остановили русских и отбросили их с громадными потерями.

Немцам потребовался минимум. Например, только лишь два пулемета смогли отбить атаки русского 124-го пехотного Воронежского полка. Вторая бригада дивизии атаковала 21-го числа с тем же результатом. А. Г. Малов-Гра верно характеризует такие атаки как «страшную трагедию»[148].

Схожие итоги имели удары русских корпусов и на прочих атакуемых участках на барановичском направлении. Например, те же гренадеры сумели лишь занять передовые неприятельские окопы и закрепиться в них. Так, 19 июня 6-й гренадерский Таврический полк (командир полка – полковник А. Н. Суворов, впоследствии советский военный историк, неоднократно цитируемый в данной работе) из состава 2-й гренадерской дивизии ген. В. Е. Скляревского одним ударом взял деревню Якимовичи. На следующий день 7-й гренадерский Самогитский полк захватил важную высоту 88,1.

При поддержке прочих полков своей дивизии – 5-го Киевского и 8-го Московского – гренадеры сумели отразить контратаки немцев. Однако и сами дальше не продвинулись. Но даже и за это главкозап и командарм-4 благодарили гренадерские полки. Как говорилось в одном из приказов по Гренадерскому корпусу, солдаты и офицеры 2-й гренадерской дивизии, заняв важные объекты атаки, «при дружном и могучем содействии артиллерии всех калибров, доблестно и упорно отстаивают их, несмотря на громадные потери и в высшей степени тяжелые условия обороны»[149].

Однако наибольшего успеха добилась как раз та самая 46-я пехотная дивизия генерал-лейтенанта Н. А. Илькевича, что обеспечивала стык 9-го и 25-го армейских корпусов. Солдаты 46-й дивизии, ворвавшись в германские окопы, захватили в качестве трофеев два тяжелых артиллерийских дивизиона и более тысячи пленных. Захваченные полсотни офицеров и около полутора тысяч солдат противника принадлежали к германскому 34-му ландштурменному и австрийскому 2-му пехотному полкам.

Атаковавшими войсками были взяты оба рубежа неприятельской обороны. Но все резервы были сосредоточены за участком 9-го армейского корпуса, и пока высшие штабы решились приступить к перегруппировке и развить успех 46-й пехотной дивизии, немцы уже нанесли контрудар, и русские были отброшены в исходное положение. Тактика непрерывных контратак при поддержке неподавленной артиллерии второй линии обороны неизменно приносила успех германцам: «Хотя русские довели артиллерийскую подготовку до высшей степени мощности и не боялись никаких человеческих жертв, защитники непоколебимо выдерживали натиски массовых атак и постоянно выравнивали вновь небольшие колебания в обладании позиции путем контрударов»[150].

На Скробовский участок противник бросил все наличные резервы, так как немцы превосходно знали о той массе войск, что должна была развить успех русского прорыва. Поэтому прорыв немецкого оборонительного фронта вследствие нехватки войск для ведения маневренной обороны был бы равносилен катастрофе. Именно поэтому в бой были брошены отдельные части рекрутских полевых депо, где обучали пополнения, учебные команды, ландштурменные подразделения. Характерно, что бестолковщина длилась около суток: именно столько времени солдаты и офицеры 46-й пехотной дивизии дрались на немецких позициях, и именно столько времени высшие штабы не могли подать им помощи.

Таким образом, успех 25-го армейского корпуса также мог быть развит и должен был быть развит, однако резервов, как всегда, не оказалось именно там, где они были необходимы. Немцы же сразу подтянули резервные войска к месту обозначившегося прорыва и охватили 9-ю русскую дивизию, которая, понеся большие потери, была вынуждена откатиться назад. В этот же момент атака 25-го корпуса была блокирована противником, и развитие атаки собственными усилиями со стороны ген. Ю. Н. Данилова оказалось безрезультатным.

Свои контратаки немцы, как правило, подготавливали не только артиллерийским огнем, но и газовыми атаками. Это позволяло германцам выводить из строя часть занявших их окопы русских войск, ослабляя у остальных волю к обороне. Соответственно, русские пытались компенсировать принципы ведения военных действий врагом. Например, в наступлении под Барановичами в составе 64-й артиллерийской бригады участвовал будущий советский писатель В. П. Катаев. Он вспоминал об атаке 255-го пехотного Аккерманского полка из состава 64-й пехотной дивизии ген. А. Е. Жданко, проведенной 21 июня, следующим образом: «Бой продолжается всю ночь до утра. На рассвете все стихает. Мы ложимся отдыхать возле своих пушек прямо на земле, среди стреляных неубранных гильз и осколков. Сквозь сон слышу, что Аккерманский полк залег между второй и третьей линиями неприятеля. Слава Богу! В наказание за газы пленных не брали. Перекололи всех»[151].

Итак, левый фланг – 25-й, 9-й и правофланговые части 10-го армейских корпусов овладели двумя укрепленными линиями. Наибольшего успеха добился 25-й армейский корпус ген. Ю. Н. Данилова, который прорвал фронт противника на стыке между германскими и австрийскими частями, занял позиции неприятеля на всю глубину и удерживал их в течение сорока восьми часов. 20-го числа в плен попало 72 офицера и 2700 солдат противника.

Но на большей части прорыва германцам уже к вечеру 20 июня удалось контратаками восстановить положение, так как русские резервы вводились в бой несвоевременно и разрозненно. Бетонные пулеметные точки и тяжелые батареи противника, стоявшие в глубине обороны, остановили наступательный порыв русских. В отличие от австро-германцев, «русская армия не использовала железобетонных конструкций – вместо этого строили глубокое убежище, прикрытое сверху несколькими рядами бревен с расчетом, чтобы такой потолок мог выдержать 152-мм снаряд»[152].

Основной удар наступавших частей пришелся на ландверный Силезский корпус ген. Р. фон Войрша. Часть войск из корпуса генерала Войрша уже была переброшена под Ковель, к ген. А. фон Линзингену, так что под Барановичами дрался ослабленный корпус, который, тем не менее, смог выстоять перед яростной атакой русских, пока не подошли резервы. При этом генерал Войрш был уверен в своих войсках и стойкости оборонительных порядков, отдавая подразделения на наиболее опасное направление – под Ковель. Так, к Линзингену была отправлена 86-я пехотная дивизия, которую на позиции сменила 201-я дивизия ландштурма «Данциг».