Канцелярская крыса - Константин Сергеевич Соловьев

был он и агентом Канцелярии. Но Герти воззрился на него с яростью, выработанной за время нахождения на острове.

— Пассажирские перевозки в последнее время в упадке, сэр, — сказал кассир доверительно, — Целая череда случайностей. Корабли то получают предписания о внеплановом ремонте, то сбиваются с курса, то отправляются другим маршрутом, то оказываются в карантине из-за ложного сообщения о вспышке какой-то болезни…

— Словно какая-то сила не пускает их к острову, а?

Герти хотел произнести это шутливым тоном, но прозвучало как-то удивительно зловеще.

Кассир натянуто улыбнулся.

— Полагаю, просто досадные совпадения, сэр. Такое случается, хоть и редко.

«Был бы я более мнителен и подвержен мистицизму, подумал бы, что сам остров не хочет меня отпускать в большой мир, — подумал Герти с мысленным смешком, тоже немного неестественным, — Какие глупости иногда лезут в голову. Однако, к чёрту эти жестяные лохани. У меня есть деньги, а значит, у меня есть возможности. Отправлюсь воздухом! Пора проверить, так ли хорош этот „Граф Дерби“, как пишут в рекламных брошюрах…»

Через полчаса он уже был в «Кассах воздушного сообщения». Обстановка здесь была очень схожей с портовыми кассами, но место кассира занимала привлекательная юная дама в небесно-голубой униформе.

— Боюсь, ничего не получится, сэр, — сказала она с сожалением, — Воздушное сообщение в этом месяце закрыто. «Граф Дерби» временно не совершает рейсов.

Герти оставалось только выпучить глаза. Последняя ниточка, связывавшая его с континентом, норовила оборваться.

— Почему не совершает? — воскликнул он, — Вы же печатаете в газетах расписание! Я желаю купить билет! Любого класса!

Барышня смущённо опустила глаза. Как и все уроженки острова, она была мила и обладала кожей того особенного оттенка, который можно получить, налив слишком много молока в горячий шоколад. Голубая форма, стилизованная под строгий офицерский мундир мужского покроя, необычайно шла ей, как и лёгкая фуражка с эмблемой линий воздушного сообщения. Но Герти был слишком встревожен, чтоб обращать внимание на такие детали. Единственной занимавшей его мыслью была мысль о том, что где-то сейчас покачивается пухлое яйцо дирижабля, в любую минуту готового взмыть над островом и унестись в бездонное синее небо. И неважно, что небесный тихоход не доползёт до Лондона, ему подойдёт любой иной город на континенте. Канберра, Бродфорд или Мельбурн. Не имел он так же ничего против Барнбери и Карнарвона. Или Нью-Плимута. В конце концов, он был согласен даже на какой-нибудь Богом забытый Крайстчерч.

Однако все его надежды в мгновение ока разбились о крохотное стеклянное окошко, как мелкая мошкара разбивается о лобовое стекло локомобиля.

— Дело в том, что по техническим причинам дирижабль не поднимается в небо, сэр. Со вчерашнего числа «Граф Дерби» находится на внеплановом ремонте.

— Господи! — воскликнул Герти, — Что могло стрястись с дирижаблем?

— Небольшая поломка, — профессиональная улыбка помогла барышне стереть лёгкий налёт беспомощности с лица, — Повреждение обшивки.

— Только не говорите, что он налетел на небесный риф!

— Нет, сэр. Не риф, сэр. Возникла небольшая ошибка в тот момент, когда «Граф Дерби» заправляли водородом для дальнейшего рейса. Вышли из строя манометры автоматических насосов, из-за чего объём закачанного газа оказался чрезмерным.

— Он не лопнул, надеюсь?

— Нет, сэр. Но ремонт его оболочки займёт длительное время. Наша компания приносит извинения за эту непредвиденную задержку. В целях компенсации неудобств всем пассажирам следующего рейса будет преподнесён альбом для фотографических карточек и…

Не слушая её дальше, Герти выскочил на улицу. Что это, нелепое стечение обстоятельств или злой рок, грозовым облаком висящий над ним? Можно подумать, он подобно мелкой железной опилке прилип к огромному магниту по имени Новый Бангор, и нет никакой возможности оборвать магнетическую связь. Не торгуясь, Герти поймал парокэб и приказал ему двигаться обратно в порт.

Следующие три часа он провёл на солнцепёке, мечась между пирсами, от одного корабля к другому. Корабли покачивались на ленивых волнах подобно тучным перезревшим плодам, удерживаемых ветвями какой-нибудь тропической пальмы, но не собирались отрываться. Кораблей в порту Нового Бангора было великое множество, всех возможных типов, размеров и форм. Были среди них высушенные солнцем ялы, растрескавшиеся и пропитанные океаном настолько, что походили на засолённых рыбёшек, выложенных рядком на столе. Были катера на паровом ходу, деловитые и покрытые копотью, как трубочисты. Вёсельные баркасы сонно тыкались бортами в раскалённые каучуковые ограждения пирса.

Все эти корабли не были жителями Нового Бангора, лишь его гостями, свободными от магнетического притяжения. Они поставляли в порт сахар и уголь, гвозди и песок, мачтовый лес и стекло. Товары стекались на остров тысячами ручьёв и под сердитый треск портовых кранов ручьи эти стремительно мелели, пересыхая. После чего корабли под радостное трепыхание парусов или монотонный бубнеж паровых котлов отчаливали от берега. Герти провожал взглядом счастливчиков, быстро превращавшихся в раскиданные по морю щепки на горизонте.

Ни один из них не принял Герти на борт. Тщетно он говорил с их хозяевами и капитанами, тщетно убеждал и демонстрировал пачку банкнот. С тем же успехом он мог изъясняться на суахили и размахивать банановыми листьями. Пассажиры здесь не требовались, даже такие, что могли заплатить втрое против обычной цены билета первого класса.

— Извините, сэр, становимся в док. Обратитесь-ка лучше к старому Итеру с «Восточного Волнолома», может он вас возьмёт.

— Нет. Нет. Двести раз нет. Мне проблемы не нужны. Требуется корабль, так ждите «Дымного», это грузовой клипер, а не пассажирский корабль. Почём мне знать, кто вы? Может, вы рыбак или мошенник какой? А меня потом, значит, за жабры возьмут? Ступайте-ка себе, мистер…

— Извините, по контракту я не имею права брать пассажиров на борт. Если узнает компаньон, это будет стоить мне побольше ваших бумажек.

— Что? Хотите отправиться с нами? Сэр, вам известно, что мы идём на плантацию сахарного тростника «Хэмпдэн»? Вам всё равно? Вот как? Наверно, вы никогда не были на «Хэмпдэне», да? Там сидит орава чернокожих людоедов, а белый парень без пары «кольтов» не может прогуляться даже до выгребной ямы. К тому же, свирепствует лихорадка, которая может уложить в гроб за неделю, да в таком виде, что Святой Пётр, пожалуй, при виде вас запрётся за небесными вратами. Что? Передумали? Верный выбор, сэр, мудрый выбор.

— Ни шагу на палубу! С острова, значит, решил сбежать? Угольщик что ли? Ну-ка открой рот!.. Да шучу я, проваливай к чёрту. А на корабль и не смотри, линём угощу!

— Ох, даже и не знаю, сэр… Это всё от капитана зависит. Мы тут, знаете ли, крепко корни пустили. Ждём, когда склад освободится, да ещё и покраситься надо… Может, на этой неделе отойдём, может, на следующей… Ну, вы подойдите, скажем, в пятницу, там оно и видно будет…

Отчаявшись заполучить билет из Нового Бангора, Герти уселся на бухту просмолённого каната, от соли сделавшегося каменным, и тоскливо