Эфемер - Роман Прокофьев

— Да? Ты хочешь что–то спросить?

— Мы что, какие–то особенные? — спросил Ожог, слегка усмехаясь, — Я не хочу сказать ничего плохого, но особенное задание — это звучит не очень весело. Почему мы?

— Да. Вы особенные, — сказал Грэй. Он неожиданно стал серьезен, во взгляде, устремленном на Ожога, появилось напряжение.

— Видишь ли, я кое–что должен. И выполняю свое обещание. Вы нашли друг друга здесь, так было и в прошлом, так будет и в будущем. Именно поэтому — вы, вместе. Есть и еще причины, но вам их не нужно знать. Поймете сами, когда придет время.

А дальше он заговорил о деталях задания. И Льдинка мгновенно провалилась в черную бездну космоса, где сиял разрушенный обод Мира–Кольца, где огромные ковчеги, груженые «живой материей» и бесценными технологиями Утопии, бороздили пространство Солнечной Системы, где в криокапсулах спасли десятки тысяч людей, не видевших Импакта, а за штурвалом стояли бессмертные капитаны, такие же Инкарнаторы, как они. Им нужно было отыскать эти корабли, найти, восстановить связь и вернуть обратно к Земле, иначе все шансы на выживание оказывались тупиком. Это действительно была важнейшая миссия, и крайне странно, что их тройку хотели отправить именно туда. Ведь они — Льдинка отдавала себе отчет — были очень слабыми Инками, даже в школе имелись ученики, превосходившие их во всем, а уж сравнивать с бессмертными Первого Легиона, прошедшими парочку эволюций, их было и вовсе нелепо.

— Вы будет третьей группой, вспомогательной, — сказал Грэй, — Две другие команды — это опытнейшие Инки, прошедшие огонь и воду. Вы пойдете вместе и будете всецело поддерживать их. Выполнять их приказы и учится у них. Но помните, на вас возлагаются особые надежды.

— Один вопрос, — произнес Ожог, выслушав до конца, — Мы можем отказаться?

— Это не добровольная миссия, — ответил Грэй, — Но исключительно для вас у меня есть особая награда.

— Хм, интересно, — потер подбородок Ожог, — Особенное задание, особая награда. И какая?

— Обещаю, что в отличии от всех остальных вы получите назад свои старые имена. И память о прошлом. И все что захотите — в придачу, если это все еще будет вам нужно.

Они согласились, конечно. Тем более, выбора–то и не было.

Я проводил тройку трибутов задумчивым взглядом.

Анимафикация — очень странная штука. По всем подсчетам, она может длиться от нескольких месяцев до десятков лет. Влияют много косвенных факторов, например, генетические модификации, не совпадающие с прежним Фенотипом. Поэтому внешность нового носителя почти всегда чуть–чуть отличается в деталях. Замечено, что возвращение к истинному облику происходит значительно быстрее, если Инк активно развивается и потребляет много Азур. А–энергия как бы подстегивает изменения: например, я ненамного «старше» этих ребят, но от внешности Свена Грэйхольма уже мало что осталось, в моих чертах отчетливо прорезался Прометей.

А вот с ними пока было иначе. Ожог очень походил на Кота манерой разговора, хотя доставшийся ему долговязый носитель-Бродяга обладал совершенно другим типажом, молчаливая миловидная Льдинка казалась темным, непроницаемым омутом, и лишь ярко–рыжая, как будто поцелованная огнем азиатка Ярость немного смахивала на свой прежний образ. Но пока, не зная заранее, опознать в них старые «я» стало бы сложной задачей. Но сколько еще это продлиться?

В Тимусе новых Инков держали на «голодном пайке», тщательно контролируя получаемый ими Азур. Развитие намеренно запускалось другим путем, чтобы за счет нового Фенотипа уменьшить шансы негативных рецидивов. Но мы не могли держать их взаперти вечно — первые шесть месяцев подошли к концу, тем, кто выдержал все испытания и проверки, пора выходить в открытый мир. Пройти боевую практику в Первом Легионе. Они должны набраться опыта, Азур и необходимых Геномов в сражениях с настоящими А–существами, и тут никак нельзя будет проконтролировать их анимафикацию. Рано или поздно все обнуленные превратятся в самих себя.

Новых Инков в Тимусе семь с половиной сотен — в пять раз больше, чем Инков Первого Легиона. Получив силу, эта волна способна смести и нас, и Город. Не все с ними шло гладко — больше сотни не самых безобидных инцидентов за полгода, тринадцать попыток завладеть оружием, семь попыток побега, четыре драки со смертельным исходом, три нападения на персонал… На этом фоне подлог с гранатой (его, естественно, зафиксировали, но не стали трогать Кота раньше времени, чтобы не спугнуть фактом скрытого наблюдения), выглядел детской шалостью. Большинство зачинщиков и особо агрессивных было «отчислено», сейчас здесь оставались более–менее нормальные. Но это не давало никакой гарантии.

Я знал, что Кота по–прежнему разыскивают его Котята. Появление новых Инков не останется ими незамеченным, всех изучат под микроскопом, и когда сходство Ожога будет вычислено, а оно будет вычислено, они найдут способ связаться с ним. То же самое касается его подруги.

Выпускать сладкую парочку в открытый мир наравне со всеми остальными означало их потерять. И, возможно, породить нарастающую лавину «разоблачений» — потому что Кот, вернувший память, наверняка захочет отомстить. Он вполне способен испортить наши планы, он видел новый Тимус изнутри, он станет невероятно опасным врагом.

Я обещал, что верну торговцу его подругу. И формально сдержал свое обещание. Да, их пришлось обнулить сразу после встречи, но новое возрождения не стало преградой: они опять нашли друг друга. Как после этого не поверить в судьбу? Снова разделять их, изолировать от внешнего мира или ликвидировать во избежание было бы страшной несправедливостью — в новой жизни они не совершили никаких преступлений.

Им стоило дать шанс.

На Земле нет мест, которые недоступны клану Кошек. Значит, их практика, их взросление, их испытание пройдет там, где меркаторов нет и быть не может. В открытом космосе, в цитаделях Мира–Кольца, в поисках ковчегов проекта «Космо». Возможно, там они поймут, что значит быть Инкарнаторами и как важна наша миссия для человечества. И — я ни капли ни лгал, когда сказал, что они особенные. Кот делал вещи, которые были не по плечу другим Инкам. Говорили, что вместе с Ткачихой они представляли мощный тандем. Пусть поработают для благого дела. Если кто и способен выполнить это задание, так это они.

А потом, когда они вернутся… Если они вернутся и найдут ковчеги, это будет означать, что мы сможем возродить «Аврору» и самостоятельно выпускать новых Инкарнаторов. Перед этим фактом все прочее потеряет смысл — потому что начнется заря нового мира. Что будет с нами тогда — уже совершенно неважно, Первый Легион отправится в последний поход.

Однако до всего этого — еще далеко. Сейчас в нашем распоряжении имелась «живая материя» из логова Прайма, доступ к Ядру Стеллара, старое оборудование для «Инкарнации» на Звезде и двести пятьдесят пять свободных онтоприонов. Те, что я собрал с помощью Десницы, приводя в исполнение приговоры и расщепляя тех заключенных Куба, чье исправление оказалось невозможно. Не использовать такой ресурс было бы преступлением. Арахна уже начала производство «виртуальных когиторов» для новой, свежей, последней партии Инков, которые уже не будут выходцами из Куба.