Твой шёпот в Тумане - Мария Лунёва

И я спала, но его слова чётко отпечатались в голове. Услышав, как Вульфрик ушёл в ванную, распахнула глаза. Всё услышанное не могло мне послышаться. Этот мужчина признался в своих чувствах. Поджав губы, крепко зажмурилась.

Что он наделал?! Я не хотела этого. Не желала любви. Зачем?!

«Не обманный себя» — шепнул голосок в душе.

Да, это была ложь. Я боялась и пыталась оправдать свой страх, скрыть его от себя же. Память услужливо подбросила мне картины из прошлого.

Два года назад в такую же светлую ночь из Тумана вернулся отец. Он хрипел и хромал. Я видела как много ран на его теле. Но он всё ещё был живой. Папа зашёл за сарай и упал на могилку матери.

«Я должен был вернуться, — шептал он, — я не могу оставить вас. Я обещал ей защитить вас всех» — протянув руку, папочка погладил испачканными в крови пальцами надгробную дощечку с именем мамы.

Дверь снова скрипнула, возвращая меня в реальность. Позади продавился матрас.

Вард лёг: его тяжёлая большая ладонь скользнула по моему бедру и, поднявшись, улеглась на низ живота. Я оказалась в крепких надёжных объятьях.

Мужчина тяжело дышал. Но вскоре дыхание выровнялось. Его тело расслабилось.

Мой же сон развеялся без следа.

Услышанное не выходило из моей головы. Я не знала, то ли мне смеяться от счастья, то ли плакать от ужаса. Лёжа в темноте, всматривалась в окно, на котором отсутствовали занавески. В комнате, вообще, было неуютно и как-то пусто.

Но в ней чувствовалась жизнь и это главное.

А за окном тихо и спокойно. В доме, напротив, за забором тоже было темно. Кто там живёт? Хотя, какая разница. Пролетела птица. Тихо проехала повозка, груженная деревом. Работа кипела и в столь темное время. Неудивительно, что за такой короткий срок варды успели воздвигнуть так много новых домов. Появились конюшни, загоны, амбары и кто его знает, что ещё.

Зевнув, тяжело вздохнула.

— Почему не спишь? — раздалось тихое надо мной.

Вздрогнув, я растерялась на мгновение. А потом неопределённо передёрнула плечами.

— Давно проснулась? — ещё тише шепнул северянин, на мгновение я ощутила его дыхание на своих волосах.

— Нет, — повернувшись на спину, бросила осторожный взгляд на мужчину. Он был обеспокоен и смотрел на меня внимательно, напряжённо вглядываясь в мои глаза.

— Я в ванной уснула. Усталость навалилась. А теперь видимо выспалась.

— Бывает, — тихо произнёс Вульфрик и теснее прижал меня к своему телу. Не удержавшись, я легонько скользнула ладонью по его талии и обняла. Не знаю, что со мной было, просто захотелось тепла и нежности.

— Что с обозом? — спросила первое, что пришло в голову.

— Шайка разбойников, явно неместные, — вард легонько потёрся щекой о мои волосы, — когда я приехал, в живых там остался только один. Он и рассказал, что просто проходили мимо и увидели плохо охраняемую повозку. Они и не подумали, что это северяне.

— Ты его убил? — я замерла, подсознательно и так зная ответ.

— Нет, зачем, — услышанное меня удивило, — отпустил.

— Просто отпустил?! — подняв голову, я глянула ему в лицо.

— Нет, предварительно у него на глазах сделал гирлянду из голов его дружков и подарил на память, — Вульфрик криво усмехнулся.

Сглотнув, я представила эту картину и меня передёрнуло.

— Это жестоко, — выдохнула я.

— Нет, это урок, — мой вард отвёл пару прядок волос с моего лица и, приподнявшись, навис надо мною, — жестоко — это оставлять такие шайки разбойников на дорогах, чтобы они грабили и убивали местных. Беззащитных людей, что не могут дать отпор. Жестоко с моей стороны ничего не сделать, чтобы обезопасить жителей. А уничтожать убийц — это не жестокость. Скорее долг.

— Но одного ты отпустил, — я плохо понимала логику в действиях северянина.

— Да, чтобы передал всё остальным. А убить его я всегда успею, — тихим ровным голосом шепнул Вульфрик. — Тебе понравилась ванна? — сменил он тему.

— Очень, — призналась я. — Раньше у нас тут бани были, а потом воду в тазах таскали, каждая помывка — это целая морока.

— Тебе здесь лучше, чем дома? — такого вопроса я не ожидала и растерялась, не зная, что и ответить. — Здесь безопаснее, — неуверенно выдохнула я, — наш дом разрушался, я плохая хозяйка. Калитка и та упала.

Вульфрик осторожно коснулся губами моего виска.

— Нет, мечта моя. Просто ты слишком много на себе тянула. Ты хорошая хозяйка, я это вижу, но и твои возможности ограничены.

— Я была не одна. Лестра помогала с уборкой и готовила, а Эмбер по мелочам: то окно подмажет, где дыры заделает.

— Твоя сестра, Томма, рассказала Саю немного другую историю, — я напряглась и внутренне приготовилась услышать что-нибудь неприятное. — Я могу передать тебе её рассказ, если пообещаешь, что Эмбер об этом не узнает. Она разговаривала с Саем, и он не должен был передавать мне её слова. Но я думаю, тебе полезно это знать.

— Что она сказала? — я напряглась, уже не зная какой удар от жизни ожидать. Но думается то, что скажет Вульфрик, радости и счастья мне не доставит.

— Лестра запрещала Эмбер ремонтировать дом. Это она повытаскивала гвозди с калитки, подпилила столбы, на которых крепится забор, так в скором будущем свалился бы и он.

— Нет, — я покачала головой, не веря, — она бы не стала. Да и вообще, невозможно разрушить дом. А крыша? У нас вся крыша в дырах. Эмбер просто немного приукрасила. Они в последнее время не ладили с Лестрой.

От возмущения я села. Вульфрик поймал меня за талию и положил свою голову мне на бедро. Его густые локоны разметались по моим коленям. Неожиданно для себя, пригладила эту роскошь. Как же он был непохож на обычного мужчину. Лёгкий иней коснулся его висков, улыбнувшись, я провела по ним указательным пальцем.

Вульфрик шумно выдохнул и прикрыл глаза. Пепельные волосы лежали волной на простыни, почти сливаясь с ней.

— Твоя сестра делала всё, чтобы увести вас отсюда, — шепнул Иной.

— Она не могла, — повторила я. но уже не столь уверенно.

— Она очень хотела уйти и делала всё, чтобы склонить тебя к мысли, что пора убираться из деревни.

— Но Эмбер…

— Лестра готовила её к тому, что ей придётся идти с вами. Знаешь, твоя средняя сестра была довольно хитра и жестока, но её действия имели смысл. Ты слишком крепко держишься за привычный уклад жизни, чрезмерно опекаешь близких, а твоя сестра хотела перемен, и своего добиваться она умела. Жаль её. Мне действительно её жаль.

— Вы, правда, похоронили ее рядом с родителями и братом? — я не могла не задать этот вопрос. Поднявшись, Вульфрик снова уложил меня на спину и. укрыв одеялом, навис надо мной, подперев голову рукою.