Через вселенную - Бет Рэвис

— Что ты хотел? — спрашивает Эми, и, хотя в голосе ее не слышно раздражения, я спрашиваю себя, не хочет ли она избавиться от меня, чтобы остаться с Харли наедине.

Харли идет в ванную и возвращается со стаканом воды.

— Чем ты расстроена? — спрашиваю я.

— Ничем, — Эми отпивает из стакана.

Я опускаюсь в кресло у стола. Харли садится на кровать рядом с Эми. Надо было оставить ему кресло.

— Зачем кому-то убивать замороженных людей? — спрашиваю я. Харли и Эми, кажется, удивила внезапность вопроса, но я уже достаточно ходил вокруг да около с Орионом. — Двое умерли. Умерли. Безо всякой причины.

— Что сказал Старейшина, когда ты его нашел? — спрашивает Харли.

Я не отвечаю так долго, что они понимают, что что-то не так. Я не пытаюсь делать из разговора тайну — я просто не знаю, что сказать. Что не доверяю Старейшине? Харли видел его только в образе доброго дедушки; для него Старейшина — мудрый лидер. И как я ему скажу, что подозреваю его больше всех на корабле?

— Мне кажется, нужно понять, почему на замороженных охотятся, — начинаю я наконец. — Это самое главное, и на этом надо сосредоточиться. По пути у меня возникла мысль. — Я беру со стола Эми пленку, получаю доступ и включаю карту вай-комов. — Вот криоуровень, — говорю я, передавая карту Эми. Наши пальцы соприкасаются, и я еще долго чувствую на коже тепло ее руки.

— Что это? — Эми указывает на мерцающую голубую точку.

— Нажми на нее.

Она нажимает, и на экране появляется имя.

— Старейшина/Старший? Но ты же здесь.

Киваю.

— Это значит, что там — Старейшина. У нас одна степень доступа ко всему, так что компьютер определяет нас обоих одинаково, помнишь?

Эми стискивает пальцами края пленки.

— Я знаю, что ты думаешь, — успокаивающе говорю я. — Но он в лаборатории. Криокамеры вот тут.

Эми, кажется, это не утешает.

— Смотри, — Харли указывает на точку Старейшины, которая движется по экрану, а потом исчезает.

— Что это значит? — с удивлением спрашивает Эми.

— Там лифт. Он сейчас появится на уровне фермеров. Но я подумал, что тебе лучше держать ее при себе. Когда я сканировал твой от печаток, то настроил ее так, чтоб у тебя был доступ. Можешь следить, кто приходит и уходит.

— Спасибо, — говорит Эми. — Но… этого мало. Нам нужно быть там самим. Все время. Нужно идти прямо сейчас. — Она встает, но вид у нее растерянный. — Сейчас же. Если мы их не защитим… вот почему люди умирают! Потому что их некому охранять!

— Нет, — голос мой звучит спокойно и уверенно. — Люди умирают, потому что на корабле появился убийца.

Эми открывает рот, скорее всего, собираясь настаивать на том, чтобы спуститься на криоуровень, но Харли снова сует ей в руки стакан воды. Я так сосредоточился на Эми, что не заметил, когда он успел встать и принести воды из ванной. Эми вырывает стакан у него из рук.

— Не налегай на воду, — советую я, вспомнив второй насос, который Старейшина прячет на криоуровне. Но Эми выпивает все залпом, и почти сразу розоватые пятна пропадают с ее белой кожи, а дыхание успокаивается. Харли нерешительно садится на самый край кровати, готовый вскочить и в любой момент снова побежать за водой.

— Я буду и дальше охранять их, когда смогу, — говорит он Эми, глядя куда-то вдаль. Интересно, он предлагает помощь, только чтобы снова оказаться рядом с дверью к звездам? Сколько раз он открывал ее, чтобы еще раз на них взглянуть?

Вдруг мне в голову приходит пугающая мысль. Харли был там всю ночь. Он мог открыть камеру мистера Кеннеди и оставить его таять. Перед глазами у меня возникает картина: Харли стоит над размороженным человеком и смотрит, как тот умирает. Он мог это сделать.

Вот только зачем?

Еще одна пугающая мысль шепчет мне на ухо о приступах депрессии, о дополнительных таблетках, которые Док ему прописал, о том, что со всей этой кутерьмой Харли, должно быть, не принимал их не меньше недели.

Мне приходится глубоко вдохнуть, чтобы выбросить все это из головы.

Харли — не убийца.

Правильно?

Нет… нет. Харли никогда бы не…

— А… — начинает Эми.

Бип, бип-бип.

Я поднимаю руку к вай-кому одновременно с Харли. Мы смотрим друг на друга. Странно, что нас обоих одновременно кто-то вызывает.

— Что случилось? — спрашивает Эми, нервно глядя то на меня, то на него.

И тут у меня в ухе раздается знакомый голос. Глубокий старческий голос.

— Внимание всем жителям «Годспида». У меня очень важное объявление.

— Что случилось? — снова спрашиваю я. Ребята одновременно начали прислушиваться к своим вай-комам. Мне вспоминается прошлый общий вызов, настроивший против меня всех в комнате для отдыха. Внутренности словно сжимает ледяной рукой, все тело напрягается. Что, если Старший и Харли тоже отвернутся от меня? Кроме них у меня никого нет.

— Что случилось? — повторяю я настойчивее. Старший отмахивается от меня, словно от надоедливой мухи. Поворачиваюсь к Харли, но у него на лице такая сосредоточенность, словно он слушает что-то ужасно важное. Я хватаю его локоть, но он стряхивает мою руку. Старший поднимает на меня глаза.

Нельзя допустить, чтобы они меня возненавидели. Не знаю, что они слышат, но видно, что что-то плохое. Лица у них очень серьезные. А теперь еще Старший смотрит на меня в упор, и глаза его темнеют. Я не дам им меня ненавидеть. Ни за что.

Хватаю со стола Эмбер и прижимаю к себе. Чувствую вкус меди — кажется, я в кровь искусала губы.

Схватив пустой стакан, я бегу в ванную и наполняю его водой.

Выпиваю до дна секунд за пять. Наполняю снова. Осушаю залпом.

Харли неспроста все суетится вокруг меня; вода и вправду немного успокаивает. Словно глубокий вдох перед началом соревнований.

Возвращаюсь в комнату.

Старший с Харли выпрямляются. Оба глядят на меня.

Так и знала. Они теперь меня ненавидят.

Что бы эта кнопка им ни наговорила, она приказала меня ненавидеть. И теперь они от меня отвернутся, точно так же, как отвернулись остальные в Палате. Лицо между глазами и переносицей словно немеет. Становится трудно дышать.

— Что случилось? — спрашиваю я не в силах больше это переносить.

— Что-то нехорошее, — только и отвечает Старший.

— Откуда ты знаешь? — говорит Харли.

Старший поворачивается к нему.

— Больше нечему.

— Что случилось?!

— Старейшина сделал общее объявление. Еще одно. Всем сказано идти на уровень хранителей. — Губы Старшего сжимаются, в уголках рта залегают глубокие, встревоженные морщинки.