Божья девушка по вызову - Карла ван Рэй

Когда я пришла забрать выигрыш, отец не смог проявить любезность: он ненавидел расставаться с деньгами. Он выглядел недоверчивым и даже ревнивым, поскольку в нем все еще жило дурное желание быть выше своих детей, даже если это означает их провал. Он не желал, чтобы я достигла того, чего сам он достичь не смог.

УЗНАВ о том, что родители оплачивали мою жизнь в монастыре, я решила прямо расспросить об этом мать.

Я ушам не поверила, когда, наконец, услышала от нее всю историю. Деньги вносила в основном она (как она умудрялась это делать, я так и не выяснила), а мои братья Адриан, Маркус и Виллем, как и сестра Лизбет, иногда ей помогали. Я была вне себя от ярости.

Моя бедная мама не хотела иметь никаких неприятностей с монастырем. Семья зависела от монастыря из-за дома, в котором жила. На протяжении почти двадцати лет взаимоотношения с монахинями должны были оставаться миролюбивыми: отец был садовником и уборщиком, а мать периодически работала на них в качестве швеи.

Некоторое время я подумывала подать на орден в суд. Мой уход вдохновил еще шесть монахинь уйти из монастыря до конца 1969 года, и я хотела объединить силы со всеми женщинами, чьи родители пострадали от вымогательств. Мы могли бы привлечь к этому вопросу общественное внимание и получить некоторую компенсацию. Мы не должны были оказаться на улице ни с чем после стольких лет тяжкой работы, притом что монастырь годами пополнял свою казну средствами, полученными от наших семей. Да, нам дали образование, за что большое спасибо. Но я бесплатно преподавала в Брюсселе и четыре года в Бе– налле, и мне должны были выделить достаточно средств, чтобы сразу после ухода из монастыря мне было, на что жить в мире домов, мебели, машин и одежды. Однако из-за непрочного положения родителей я не стала подавать в суд. К тому же, что я тогда знала о своих правах? Так или иначе, лучшим выходом казалось не будить спящих собак – или кошек.

«Кошки» теперь седые, не слишком тощие и голодные, а отец с матерью умерли. Их дом снова перешел к монастырю. Время для судебной тяжбы давно ушло.

ЖИЗНЬ в моей квартире становилась очень одинокой. Я пыталась смириться с такой реальностью. Но потом я встретила Шерил, стильную, общительную девушку с добрым нравом, и мы решили жить вместе. Она любила танцевать, и я снова оказалась на танцплощадках Мельбурна. Всегда ли там было столько людей, которые не смотрят в лицо партнеру, танцуя сельский танец? Парни передавали меня так, будто я была мешком пшеницы с ногами. Тем не менее музыка и танцы доставили мне много приятных минут.

Вопрос моего замужества был теперь на уме у каждого, включая и меня. «Кажется, я знаю подходящую для тебя пару, – как бы к слову сказала однажды мать. – Он голландец, зовут Барт. Его мать попросит тебя поехать с ним на пикник». Она действительно попросила, Барт согласился, взял корзину с приготовленной едой, и на его машине мы отправились на природу.

Барт оказался высоким мужчиной старше сорока лет, никогда не покидавшим дом и никогда не целовавшимся. С утра до ночи он работал мойщиком окон и, возможно, слишком уставал для того, чтобы вести социальную жизнь. Он накопил довольно много денег, поскольку он не знал, на что их тратить. Эта деталь особенно понравилась моей матери.

Сидя на травянистом склоне в парке, он рассказал мне, что недавно побывал у врача. Врач рекомендовал ему книгу «Азбука секса», которую он купил и прочел. Больше ему не надо было ничего говорить: я не хотела иметь дело с такой же святой невинностью, как я сама, – мне нужен был понимающий мужчина или хотя бы тот, кто знал, что делать. Я ни в малейшей степени не соблазнилась богатством и сочла неуклюжесть Барта чрезвычайно скучной; короче говоря, я не проявила ни сочувствия, ни понимания к этому застенчивому маленькому мальчику в теле взрослого мужчины.

После нашего возвращения надежда, написанная на лицах наших родителей, пропала. Они вздохнули: моя мать – из-за меня, его мать – из-за отказа ее сыну. Что им делать?

Когда к нам пришла Эйлин, подруга моей матери, они вновь подняли тему моего замужества. «А не внести ли ее в список службы знакомств?» – предложила Эйлин.

«Куда?» – спросила я. Мне все объяснили, я согласилась и отправилась на собеседование.

В маленьком офисе у самого входа стояла конторка по грудь высотой. Секретарь сидела за столом у конторки, а слева находилась комната для собеседований, откуда появился начальник, стройный мужчина лет пятидесяти в темном костюме. Он осмотрел меня с головы до ног, и на его лице отразилось недоумение, будто он не был до конца уверен, что я человек. Без всяких угрызений совести они взяли деньги, но прошло много дней, прежде чем я позвонила узнать, что они сделали, чтобы найти мне партнера.

«Для вас сложно подобрать пару, вы очень высокая», – ответил начальник. Однако на той же неделе они дали мне телефон человека с безупречным характером, правда, разведенного – но разве это проблема?

Это не было проблемой. Я встретила Леона в агентстве, и он отвез меня в ресторан на своем «мерседесе». Мне это показалось многообещающим началом. Я люблю элегантность и стиль, а у него были деньги, чтобы их купить.

Будучи весьма искушенным мужчиной, Леон, скорее всего, невероятно скучал в моем обществе. Возможно, ему было просто любопытно общаться с одинокой молодой женщиной, которая хорошо выглядит, но обладает умом ребенка, а потому мы встречались регулярно. Он даже возил меня осматривать дома, чтобы узнать мой вкус! Лишь позже я узнала, что он занимался недвижимостью и сочетал свои исследования с удовольствием от моей компании.

Настал день, когда Леон пригласил меня к себе домой, оказавшийся для холостяка довольно странным. «Знаешь, – невинно заметила я, – здесь чувствуется женская рука. Милые кружевные занавески, бархатный ковер. Прекрасные вазы и цветы». Жена, объяснил он, его оставила. И дом оставила тоже.

В спальне он сделал первый ход. Я до сих пор считаю, что не представляла для Леона серьезного сексуального интереса. Я казалась ему недостаточно зрелой, и у него, несомненно, было много любовниц. Тем не менее он хотел увидеть тело девочки– женщины, которая была монахиней и до сих пор оставалась девственницей. Насколько тесным будет ее влагалище? Действительно ли ее девственная плева невредима? Бывает ли такое в наше время?

Солнце вливалось в окно спальни, минуя закрытый сад у дома, приятно освещая и согревая комнату. Я позволила Леону медленно раздеть меня. Он уложил меня на покрывало и начал легко поглаживать. Я будто плыла, все меньше осознавая происходящее… доверяя Леону. Сам он не разделся, лишь ослабил узел галстука.

Он попросил меня раздвинуть ноги. «Так нормально?» Я кивнула, и он опустил взгляд, желая узнать, что же можно обнаружить под светлыми волосами, слегка разведя их в стороны. Он был первым приятелем, увидевшим мой половой орган, и единственным, чей интерес состоял лишь в том, чтобы смотреть, а не трогать и не заниматься сексом.

Однажды Шерил сообщила, что мне звонила мать. Голос ее был встревоженным, и она хотела срочно встретиться. Приехав, я увидела, что мама расстроена и взволнованна.