Книга историй - Аракел Даврижеци

мой, Иисусе Христе, я, осужденный раб Твой, грешен душою и телом; если Тебе угодно, чтобы я жил, избавь скорее меня от боли и даруй мне здоровье, а если Тебе угодно, чтобы я умер, скорее пошли мне смерть, дабы я избавился от мук боли». И там, в церкви, на том же месте, позвал к себе какого-то старого епископа и исповедался ему во всех своих провинностях и грехах и с верой и надеждой причастился пречистого тела и крови Сына Божьего. Затем, подняв, повели его в дом, где лежал он больной; и в ту же ночь смерть настигла его, и он отдал душу [богу], покончил с жизнью и, как просил, избавился от мук боли. И, совершив над ним похоронный обряд, понесли его и погребли в могиле на кладбище. Вот таков был конец жизни католикоса Саака и вардапета Погоса, которых господь Христос помиловал с присущим ему бесконечным человеколюбием. Аминь.

/249/ ГЛАВА 21

История благочестивых мужей — епископа Саргиса и тэр Киракоса, зачинателей построения и утверждения пустыней, что явилось причиной всяческого благоустройства монастырей, церквей и их обитателей

Епископ Саргис был родом из селения Абени, что близ селения Карби гавара Амберд, то есть Арагацотн Араратской области. Нынче [селение это] разрушено и необитаемо, но во времена предков наших селение Абени, откуда был родом епископ Саргис, благоденствовало. Выехав оттуда, [Саргис] поселился в знаменитой обители Сагмосаванк[185], стал служкой при большом собрании святынь, имеющихся там. Спустя несколько лет он стал настоятелем этого монастыря.

Близ монастыря находилось маленькое селение, выходец откуда некий христианин-охотник скитался изо дня в день /250/ в горах, охотился на дикого зверя. И случилось однажды этому человеку отправиться на охоту на большую гору Арагац; и во время скитаний на вершине горы встретил этот человек какого-то отшельника с клобуком на голове, в фелоне, стоявшего на коленях меж скал. Подойдя, чтобы выяснить, что это такое, он увидел, что это действительно человек; но [даже] мертвый, он так и остался в сидячем положении, а тело его было нетленно. При виде этого страх и ужас объяли охотника, и он не смог больше оставаться на том месте, а, повернув оттуда, пришел к себе домой. Вернувшись в Сагмосаванк, он рассказал всем о смерти отшельника, которого встретил на вершине горы. Епископ Саргис, услыхав об этом, стал расспрашивать и выяснять, где тот находится.

И однажды, поручив себя богу и уповая на предводительство Божье, епископ Саргис вышел и направился к горе Арагац и, скитаясь в течение трех дней там и сям, нашел умершего отшельника. С большим вожделением и набожной любовью целовал он руки и ноги и долго плакал, а затем, подобрав его, похоронил в его одежде и вернулся в монастырь.

И это стало причиной покаяния епископа Саргиса и отказа [его] от мира сего, ибо суетная и тщетная, развращенная и ложная благопристойность мира сего показалась ему отвратительной. И с того дня епископ Саргис все время добивался удаления от мира и следования по светозарному и выспреннему пути добродетельной жизни. Но в то время не /251/ существовало пустыней, [не было] знатоков правил жизни духовенства: бесконечные набеги врагов-грабителей, беспорядки [в стране] и разорение Армении начисто уничтожили и искоренили [даже] намеки и следы благородных деяний и добрых порядков в стране армян.

И епископ Саргис, будучи в таком смятении, задумал поехать в святой город Иерусалим на поклонение [Местам] Страстей господа нашего [Иисуса] Христа и, собравшись, отправился в Иерусалим.

И в это же время нашелся другой муж, по имени тэр Киракос, намерения и стремления которого были схожи с намерениями и стремлениями епископа Саргиса. И был этот тэр Киракос уроженцем города Трапезунда, готовил себя к мирской жизни, но не вкусил ее, ибо спустя несколько дней [после женитьбы] скончалась супруга его, а он, подобно целомудренной горлице, уединился, беспрестанно размышлял о заповедях Божьих и неутомимо читал книги божественные, запоминал пророчества их. И прилежанием и трудом приучал себя к жизни соответственно велению [Священного] Писания.

В то время когда тэр Киракос вынашивал подобные мысли, услышал он от кого-то о епископе Саргисе, что и он-де раскаялся и хочет отречься от мира и следовать благочестивому образу жизни. Поэтому тэр Киракос выехал из Трапезунда и приехал в Араратскую область, в Сагмосаванк, чтобы присоединиться к епископу Саргису. Но ему не удалось повидать его, ибо тот уехал в Иерусалим. Поэтому и [тэр Киракос] решил /252/ отправиться в Иерусалим и, вернувшись из Сагмосаванка в Трапезунд, распорядился всем своим имуществом: часть отдал нищим, дом и земли свои завещал церкви трапезундской, а кое-какую часть взял с собой на расходы в пути — и, выехав, направился в Иерусалим. Встретились эти двое — епископ Саргис и тэр Киракос — друг с другом и после нескольких дней совместной жизни нашли, что помыслы у них одинаковые и что одержимы они одним желанием и одной страстью, и единодушно и единогласно договорились отныне жить всегда вместе. Однако они искали безопасного и удобного места для пустыни, вдали от мирской суеты. Услыхали от каких-то сведущих [людей], что множество таких мест есть в восточной части Армении, и особенно в области Сюник, и что в старое время существовали в этой области пустыни, следы которых там все еще видны. И, проверив слухи, выехали из Иерусалима и радостно поспешили в восточную [часть] страны, в область Сюник; добрались до славной обители апостола Стате[186], которую нынче называют Татевским монастырем. И, пожив там немного, отправились в местечко, именуемое Дзоройван, которое называется [также] Црванц. Спустя немного времени они перебрались оттуда в местечко, именуемое монастырем Танахат, и, покинув его, все еще искали более безопасное, тихое и надежное место, пока не нашли [то самое] место, где теперь построена Большая пустынь. И там построили церковь и кельи, как подобает пустыни и отшельнику, [такие именно], как указывают книги житий отцов и иных страстотерпцев, — очень маленькие, угрюмые и темные. И стали располагаться там.

А владыка владык и бог богов, /253/ всегда желающий и творящий добро, постоянно благоустраивал и направлял дела их и был им пособником и помощником, поэтому многие [откликнулись] на добрую молву о них, пришли и примкнули к ним, стали их единомышленниками и обитателями тех мест. И не только из мирян и безвестных, но и из духовенства и именитых мужей: вардапеты, епископы и священники. И были это вардапет Погос Мокаци; и вардапет Мовсес Сюнеци, ставший впоследствии