Кремль 2222. Ярославское шоссе - Владислав Выставной

Книжник взял заготовку. Тяжелый такой, угловатый клин. Сразу и не поймешь, что эта штуковина должна после обработки стать боевым топором. Точно такие он видел у тех варваров, что напали на поселок древлян. Вот, значит, откуда берется оружие для экипировки «варваров». Выходит, враг не оставил попыток вновь погнать в бой своих безмозглых «зомби». И какое-то беспокойство поселилось в душе, назойливо требуя: это надо остановить.

– Я должен пройти за Кольцо, – проговорил Книжник. Посмотрел в усталые, но твердые глаза Механика. – Я знаю, вы можете мне помочь. И думаю, даже знаете как.

Механик поглядел на него своим жестким пронзительным взглядом и сказал тихо:

– Как ты думаешь, почему я с тобой вожусь? В чем мой интерес?

Парень растерялся. Пожал плечами, проговорил неуверенно:

– Вы хотите победить Тех, Кто Приходит. Так?

– Победить Тех, Кто Приходит, – безумие, – усмехнулся Механик.

– Выходит, вы – безумец?

– Выходит, что так.

Книжник ждал продолжения. Он все еще не понимал, к чему клонит этот суровый, трудолюбивый и умный человек.

– Ты напоминаешь мне сына, – сказал, наконец, Механик. – Таким я его запомнил – перед тем, как его забрали Те, Кто Приходит.

– Они угнали вашего сына? – повторил Книжник.

– Здесь у каждого есть потери. В каждой семье. Но кто думает о чужих семьях, когда беда приходит к тебе? – лицо Механика стало черным, морщины – еще резче и глубже. – Вот и спроси меня, могу ли я отказаться хотя бы от крохотного шанса вернуть сына?

Книжник промолчал. Есть такие вопросы, на которые не нужно отвечать. Здесь все понятно без слов.

Его поселили в небольшом деревянном домике, уютном, как и все эти домики, сложенные из аккуратных брусьев. Поначалу удивило – откуда взялся этот пустой дом у основания железной стены? Не для гостей же его специально строили.

– Сестра здесь жила, – пояснила Дана, открывая дверь. – Угнали ее.

– Угнали… – непонимающе повторил Книжник.

– Она не успела убить себя, – спокойно продолжила Дана. – Надеюсь, она уже мертва.

Парень поглядел на девушку с ужасом. До него дошло: его хотят поселить в доме амазонки, освободившемся после ее гибели или рабства. В любом случае, от мыслей о хозяйке-покойнице становилось не по себе.

– Ну что же ты, проходи! – Дана подтолкнула его, и он вошел.

Все здесь было непривычно, странно. Как в кукольном домике из детской книжки. Сам он не привык к такому уюту, он даже не думал, что дом может выглядеть так – красиво, спокойно, мило. Сам он вырос в семинарском общежитии, в комнате на десять коек, после получил персональную келью – два на полтора метра личного пространства – и думал, что поймал за хвост птицу удачи. Так оно и было – в Кремле колоссальная проблема с жилой площадью и всплеск роста населения в придачу. Это одна из причин необходимости экспансии туда, за стены.

А здесь… Книжник немного прошелся, осторожно коснулся изящного дивана. Грубая деревянная основа была обтянута мягкой замшей, украшена искусной вышивкой. Надо думать, амазонки умели не только воевать – более традиционные женские ремесла были им не чужды. Все эти скатерти, занавески, горшки с цветами – всего этого он не видел в своей убогой юности.

Жутко думать, что хозяйка этого славного дома попала в лапы Тех, Кто Приходит. Если она действительно была сестрой Даны – это вполне возможно. Книжник поднялся с кресла, поглядел в лицо амазонки.

– Твоя сестра… – Книжник запнулся. – Она такая же красивая, как и ты?

Дана вспыхнула и резко сказала:

– Располагайся, отдыхай. Утром зайду за тобой, пойдем к Механику. И ничего здесь не трогай!

Девушка ушла, закрыв за собой дверь. Книжник бросил оружие и вещи на пол крохотной прихожей, упал в кресло. Некоторое время сидел неподвижно. Не отпускали тяжелые мысли – об этом доме и судьбе его обитательницы, о предстоящих испытаниях. Сидеть было неудобно – что-то давило на ребра. Сунув руку в нагрудный карман, он извлек из него вещь, о которой почти позабыл – записную книжку погибшего майора. Пальцы сами сняли покореженный пулей зажим, открыли и пролистали слипающиеся страницы. Взгляд остановился на одной из фраз, написанной более отчетливо, чем прочие строчки, нацарапанные второпях, неровным мелким почерком.

«…скоро нас накроют ответным ударом – я знаю, но не сообщаю бойцам. Пусть отдыхают, может, кому-то удастся выбраться из этой мясорубки. Так надо: мы просто вызываем огонь на себя, чтобы отвлечь этих подонков и оставить их без боеприпасов. Наверное, это глупо, бессмысленно – так умирать. И сейчас, когда жить, может, осталось недолго, чувствуется и вспоминается особо остро: что не успел, что оставлял «на потом», что считал пустяком, чему не придавал значения. А ВЕДЬ У НАС БЫЛО ВСЕ! ВСЕ, ЧТО НУЖНО ДЛЯ СЧАСТЬЯ!!! ЗАЧЕМ?!! КОМУ НУЖНА БЫЛА ЭТА ВОЙНА?!! Если я выживу – я научусь быть счастливым. Если погибну, то знайте: за меня СЧАСТЛИВЫМИ ДОЛЖНЫ СТАТЬ ВЫ.

Ведь это так просто…».

Он не заметил, как тихо вернулась Дана, как склонилась над ним. И только когда ее густые черные волосы упали на древние страницы, он ощутил ее пьянящий запах – поразительная смесь оружейной смазки, юного тела и чарующих ароматов Чащобы.

Записная книжка тихо упала на мягкую циновку из сушеных трав. На пару часов все затмило пьянящее ощущение счастья.

Подъемник был мощный, но очень медленный. А может, это только казалось – ведь затянувшийся подъем больше всего напоминал пресловутый «лифт на эшафот». Широкая грузовая площадка, мелко вибрируя, под звяканье цепного привода ползла вдоль вертикально установленных рельсов. Где-то внизу пыхтел, надрываясь, паровой привод. А высоко над головой виднелся изломанный край Каньона. Утреннее солнце с трудом пробивалось сюда, освещая дальний край пропасти.

Казалось, поверхность земли не приближается – напротив, она все дальше и дальше от него. Наверное, этого хотел глубоко засевший в нем страх. Там, на поверхности, начиналась неизвестность. А неизвестность – лучшая почва для страха. Сколько бы он ни бодрился, но чем ближе была открытая земля, тем чаще колотилось сердце.

Время от времени в памяти всплывали пьянящие картины минувшей ночи. То, что произошло у них с Даной, – это действительно было или только померещилось? Амазонка ушла так же внезапно и тихо, как и появилось. Может, у них так принято, а может, просто решила таким приятным образом «приобщиться к избраннику Духа Огня»?

Он перевел взгляд в сторону. Дана стояла рядом. Она просто не могла видеть его взгляда за дырчатым металлическим «забралом», но словно почувствовала его и улыбнулась. Даже взяла и погладила его руку, будто он мог это почувствовать. Рядом стояли ее боевые подруги, в отличие от Даны – в полной боевой амуниции, со знаменитыми «штыреметами» на изготовку. Похоже, амазонку это ничуть не смущало. Она просто смотрела в его железное лицо.