Анатолий Букреев. Биография величайшего советского альпиниста в воспоминаниях близких - Галина Анатольевна Муленкова

воспринимаешь жизнь, и на другой день мы дошли до вершины. Просто, без рекорда, и Нил радовался, как ребенок, а я радовался за друга. Для Нила было важно вернуться к своей невесте Эмми живым и невредимым, без обморожений и обязательно – с победой».

Потом Букреев ходил по лавкам в Тамиле и распродавал свое снаряжение, чтобы наскрести денег на обратный билет до дома. Далее он был приглашен на Чо-Ойю в качестве ассистента гида американской экспедиции, которой руководил Нил Бейдлман.

Из интервью Букреева: «Чо-Ойю находится на границе Непала и Тибета. Как только мы установили базовый лагерь, к нам повалили тибетские беженцы. Американцы напряглись – невозможно было оставить вещи без присмотра, они все время просили поесть, и так каждый день. На эту гору было много экспедиций. Маршрут проходит до перевала по непальской стороне, выше уходит на китайскую сторону. Прокатился слух, что там выставили экспедицию альпинистской ассоциации Китая, чтобы не пропускать экспедиции из Непала. Американцам все это не нравилось, и они свернулись. 29 сентября я был в Намче-Базаре, узнал, что Индия закрыта из-за вспышки холеры, самолеты не летали, домой не попасть. Я пошел в базовый лагерь под Эверестом, надеясь подключиться к экспедиции на Лхоцзе, но время было упущено. Меня взяли гидом англичане, я работал на семитысячниках и прошел трекинг, рекламируя Тянь-Шань».

В 1995 году Анатолий завел восьмерых клиентов на Эверест с севера. Он работал в качестве лидера экспедиции «Гималайские гиды». «Это была одна из самых успешных экспедиций с севера, – говорил мне Анатолий. – Первый бразилец, первый датчанин, первый представитель Уэльса взошли под моим руководством на Эверест».

Летом Букреев привез на Тянь-Шань знакомых британцев. Они сходили на Мраморную Стену и на Хан-Тенгри. Спустя годы Денис Урубко рассказывал: «Мы, совсем молодые ребята из ЦСКА, помогали им совершить восхождение на вершину Мраморная стена (6400 м). За символическую плату таскали грузы, нам приходилось собирать за клиентами палатки, это был один из первых и неприятных уроков. Анатолий Букреев был для нас непонятным, незнакомым, непостижимым. Мы не могли его принять, он был просто другим. И конечно же, это была ошибка. Оглядываясь назад, я понимаю, как много нужного и важного я мог бы с этим человеком постичь. И если бы сейчас у меня была возможность вернуться в то время, я бы подошел к Букрееву, о чем-то спросил, что-то узнал, чему-то научился. Просто, когда мы молоды, мы не думаем о будущем, и я пропустил этот момент так же, как в свое время не расспросил о чем-то важном Хрищатого. Есть вещи, ценность которых мы понимем, только когда они упущены».

Осенью Анатолий оплатил свою часть пермита для участия в грузинской экспедиции на Дхаулагири. На вершину он поднялся с высоты 7400 в скоростном темпе за 17 часов 15 минут и в одиночку, чтобы не испортить показатели грузинам. На предвершинном гребне слетел вместе со снежной массой, но сумел задержаться. Когда он вернулся в Катманду и шел по туристскому району Тамил, услышал свое имя.

– Бука!

Толя увидел алмаатинцев, которые ехали в такси из аэропорта, и тут же согласился примкнуть к экспедиции на Манаслу. В Катманду место встречи изменить нельзя, и в том сезоне, в Тамиле, Анатолий встретился со Скоттом Фишером. Он считал Фишера одним из сильнейших альпинистов Америки и пригласил известного высотника принять участие в зимней экспедиции на Манаслу, но тот работал с клиентами, и ему было не до спортивных достижений. Тогда-то Анатолий и получил от Скотта Фишера предложение поработать в его экспедиции на Эверест.

Володя Сувига рассказал мне, как топтали на Манаслу немереные снега, периодически сменяя друг друга, а Букреев все время шел последним, по следам. Сувига посоветовал ему поработать первым, на что Толя ответил: «А мне это надо?» В команде было много молодых альпинистов, но Сувига – тертый калач и умеет поставить на место. Толя отработал впереди, не сменяясь, целый час. «Ну что, на сегодня с меня хватит?» – мрачно поинтересовался он у руководителя группы. «Хватит… но только на сегодня». Что там писали газетчики перед первой советской гималайской экспедицией о коллективизме в альпинизме?

Вершины Манаслу достигли Шавхат Гатауллин, Юрий Моисеев, Владимир Сувига, Дмитрий Муравьев, Олег Маликов, Александр Баймаханов, Дмитрий Соболев и Анатолий Букреев. Из-за угрозы обморожений на вершину не взошли только Дмитрий Греков и Михаил Михайлов, они ждали восходителей в штурмовом лагере, а на спуске в лагерь 2 сильно отстали. «Мы ходили с Толиком на Канченджангу, на Дхаулагири, на Манаслу, где случилась критическая ситуация, – вспоминает Владимир. – Уже стемнело. Миша Михайлов с Димой Грековым не пришли в лагерь, куда мы уже спустились после восхождения. На связи Казбек Валиев мне открытым текстом говорит:

– Сувига, у тебя там наверху могут оказаться два трупа, давай, выходи на спасработы.

Первым собрался и вышел из палатки Толик, я за ним, следом пошел Шавхат. Мы нашли в себе силы после восхождения вернуться за отставшими товарищами. Толик поступил очень просто – он забрал у Михайлова рюкзак и пошел вниз». Зазвездился «гималаец», но тут же исправился…

Казахстанская экспедиция на Манаслу под руководством Казбека Валиева зимой 1995 года стала третьим успешным восхождением в зимний период в Гималаях за всю историю альпинизма.

В 1995–1996 годах Анатолий Букреев установил рекорд СНГ: Эверест по классике с севера, Дхаулагири (соло, из базового лагеря до вершины за 17 часов 15 минут); Манаслу; Эверест по классике с юга; Лхоцзе (соло, из базового лагеря до вершины за 21 час 16 минут. Это восхождение Букреев посвятил памяти Скотта Фишера); Чо-Ойю (штурм с высоты 7000 м); Шиша Пангма (Северная вершина, соло, штурм с высоты 7000 м).

Букреев выжил ночью на склоне Эвереста, спасая клиентов, но смерть подстерегала его повсюду: то соскользнула кошка, а он и сам не понял, как задержался, пролетев полтора десятка метров, то случился срыв на снежном склоне. После Дхаулариги он признался, что никогда так не рисковал.

Он попадал в аварии, лежал в больницах, лечился, снова калечился, но упорно возвращался в горы. В 1996 году в аварии Букреев получил черепно-мозговую травму, у него были проблемы со зрением. Но даже после этого, рискуя своим здоровьем, он повел на Эверест команду индонезийских военных. Он не мог сойти с набитой тропы, а когда мы долго ходим одним и тем же путем, то становимся добычей для судьбы. Она словно подкарауливает людей на предсказуемых маршрутах, и