Рыцари моря - Сергей Михайлович Зайцев

– Ну что?.. – услышал Морталис вопрос Штрекенбаха.

– Нашли на что деньжата тратить! Олухи!… – разочарованно махнул рукой Йоли. – Так у них быстро оскудеют кошельки…

– А отчего горят твои уши?

Карлик злобно покосился на книжную лавку:

– У того долговязого дьявола оказались слишком цепкие клешни.

Когда Месяц и Морталис вернулись на «Юстус», они застали там только Копейку и Тойво Лин-неуса. Штурман выглядел встревоженным, и беспокойна была его речь, когда он советовал Месяцу хотя бы немного умерить разгул россиян. Лин-неус рассказал, что в трактире «Рыцарская кружка» команда «Юстуса» устроила шумное братание с британцами, после чего состоялась крупная попойка, а вслед за ней в том же трактире произошли две ссоры – россияне придирались к морякам со старой посудины «Сабины», какую господин Юхан изволил видеть вчера. Россияне, наслушавшись небылиц от несведущих людей – по большей части грузчиков, не видавших настоящего моря, – обвинили команду «Сабины» во всех бедах английских побратимов и хотели затеять драку. Однако вмешались ландскнехты, привлеченные в трактир шумом, и не дали свершиться кровопролитию. В другой раз россияне задирались с самими ландскнехтами, которые, как показалось россиянам, косо на них смотрели. Но как же было не смотреть на них косо, когда они разворошили, будто муравейник, весь трактир, – правда, за учиненный беспорядок они сполна заплатили серебром, и потому трактирщик помалкивал. Тем не менее – нехорошо! Здесь уже британцы выступили сдерживающей силой, потому что схватка с многочисленными и хорошо вооруженными ландскнехтами могла бы закончиться для россиян плачевно. Заводилой в обоих случаях был новгородец Берета, а за ним всюду шли тверские братья – Михаил и Фома.

Взяв с собой Линнеуса и Морталиса, Месяц тут же отправился в «Рыцарскую кружку», где не застал уже ни ландскнехтов, ни людей с «Сабины». Россияне же и британцы вперемежку с полупьяными девицами сидели вокруг огромного стола, уставленного кубками, блюдами и кувшинами, и, положив руки друг другу на плечи, совершенно расстроенным хором исполняли старинную английскую песнь, – зная слова и не зная, горланя и хохоча, лобызая друг друга мокрыми от вина устами. Был как раз тот момент, когда пиршество незаметно для пирующих обращается в оргию…

Однако оргии не произошло, ибо Иван Месяц, которого до сих пор считали человеком исключительно спокойного нрава, тонкого и возвышенного ума, человеком добросердечным, показал, что умеет носить и другие одежды, и знает немало жестких слов, и, хотя от рождения он боярский сын, – силу в руках имеет завидную… Для начала ухватив растерянного инока Хрисанфа за шиворот и за пояс, он вытащил сего великана из-за стола, чем удивил всех присутствующих; затем, словно грибы из травы, Месяц повыдергивал из круговой поруки Берету и тверских братьев, остальные же, опасаясь стыда, поднялись сами. Англичане и девицы при виде такого насилия вначале возмутились, но потом один купец узнал Месяца и сказал, что этот российский капитан хорошо знает свое дело и возмущение шлюх его вряд ли остановит; еще он, несколько протрезвев, сказал, чтобы другие пирующие британцы, если они сохранили еще хоть чуть-чуть мозгов в головах, поразмыслили, на каком глубоком дне они бы ныне пировали, не подбери их вовремя этот юный капитан… Так задира Берета, а с ним разгоряченная вином компания – инок Хрисанф, Михаил и Фома, также Илья, Корнил, Авдей, Нефед и с ними норвежец Андрее – были оторваны от незатейливых трактирных радостей и заключены в глубокий трюм «Юстуса».

К назначенному часу Месяц и Морталис поднялись в город, но описанию Клюге отыскали Бюргерхауз, добротный двухэтажный дом в тесном переулке, и в некотором удивлении остановились возле него.

– Глядите-ка, magister navis, – воскликнул датчанин. – Не сдается ли вам, что мы тут уже были!… Посмотрите: вон из того окна имеют обыкновение выпадать горшки. Вспомните: под крышей этого дома живет та, что могла бы стать пассией французского короля. Я где-то слышал, будто при его дворе собраны красавицы из лучших домов Европы. Крепитесь сердцем, господин Юхан…

Месяц взошел на крыльцо:

– Не будем же ждать, пока на голову нам свалится новый цветок. Слышишь – как раз ударил колокол…

И они постучали в дверь.

Их встретила молоденькая служанка и приняла в прихожей плащи и шляпы. Затем она провела Месяца и Морталиса в просторный зал, где уже собрались хозяева и гости: Бернхард Бюргер, его красавица-дочь, молодой господин с неприятными глазами и в одеждах простолюдина и две девицы, – должно быть, подруги дочери.

Господин Бюргер представил гостей друг другу.

Дочь его звали Ульрике. Месяц и Морталис преподнесли ей несколько собольих мехов, на что хозяин дома молвил: «Истинно российский подарок!». Подруги Ульрике – худенькая Алина и толстушка Гертруда – приветствовали подарок восторженными восклицаниями: «Ах, какой чудный мех!», «Ах, счастливица Уле!…».

Когда подошла очередь представить молодого господина, Ульрике это сделала сама:

– А вот Герд. Говорят, он мой жених.

– Нет дыма без огня… – опустил глаза Герд.

Правая рука у него была перевязана платком. Герд слегка поклонился новым гостям: как бы с прохладцей, но и достаточно учтиво. Месяц только краткий миг видел его настороженные глаза.

Герд сказал:

– Мне отчего-то знакомы ваши лица, господа. Но никак не могу припомнить, где мы встречались.

– Быть может, в море… – с поспешностью произнес Месяц, видя, что Морталис собрался напомнить про случай с горшком.

– В море?.. – Герд усмехнулся своим мыслям. – Это маловероятно… Меня вообще на море мутит…

– Герд шутит, – сказал господин Бюргер. – Он опытный мореход.

Герд предпочел сменить тему:

– А вы, значит, с «Юстуса»… Да, я уже слышал о вашем судне. Особенно много о нем говорилось сегодня в «Рыцарской кружке». Был даже какой-то шум… Впрочем умные люди не придали этому шуму никакого значения: от него, согласитесь, не подует ветер вправо или влево, и тем более не остановится солнце. Трактирные недоразумения подобны эху – вот они есть, и вот их уже нет, и ничего вокруг не переменилось, все осталось на своих местах. Кроме того, весьма часто бывает, что самая шумная на берегу команда при первой же опасности в море обращается в сущих ягнят.

– Что за опасности? – спросил Месяц.

– Вы, господин россиянин, счастливый человек, если задаете такие вопросы. Со времен знаменитых витальеров Штёртебеккера, а может, и того раньше, в Восточном море полно разбойников-висельников, полукупцов-полуграбителей, воров, убийц, каперов и просто лихих молодчиков, ищущих себе славы и нескучной жизни. Неужели вы не встречались ни с одним из них?

– Миловал Господь!… – ответил Месяц. – Я – простой российский купец, хочу жить безбедно, хочу своим делом приносить пользу отечеству. И никому не желаю зла.

– Что ж! Дай Бог вам добраться до Нарвы… Здесь в их разговор вмешалась Ульрике и сказала, что молодые господа злоупотребляют вниманием других гостей. Ульрике заметила, что беседа о ворах и убийцах – не самая лучшая беседа для девичьих именин. Герд пытался было возразить, говоря, что новые люди – это новые разговоры; но Ульрике ответила ему, что люди-то новые, а вот тон для разговоров он задает старый. И больше не желала слушать возражений.