Око за око - Марина Александрова

Ярослав невольно поморщился. Неприятен был ему Зотов.

Льстив, угодлив не в меру, а случись что, так продаст сразу. Таких людей Ярыш терпеть не мог. Но раз уж Михаил так хочет ему услужить, что ж не согласиться?

Архипа не было довольно долго. Наконец он прибежал запыхавшийся и красный, как только что сваренный рак.

— Все сделал, как вы приказали, господин. Девки в людской все до единой.

— Так поди вон, — милостиво разрешил Михаил.

Второй раз Архипу повторять не пришлось. Через мгновение его уже и след простыл.

— Ну, пойдем, Ярослав. Посмотрим, чем мой дом богат! — гаденько ухмыльнулся Зотов.

В людской — длинной палате с низкими потолками — было душно и жарко. В неверном свете можно было различить, что здесь собралось не менее дюжины баб. Боле ничего разглядеть было нельзя, поскольку помещение освещалось лучиной, дававшей совсем немного света.

— Вот Архип! Вот дурья башка! — завопил Михаил, поняв, что и сам-то не в силах различить лиц своих служанок. — Архип! — что есть мочи заорал он, призывая слугу.

Архип появился почти мгновенно.

— Что угодно? — испуганно спросил он, видя, что хозяин изволит гневаться.

— Свечи неси, болван! — зло сказал Зотов.

Вскоре в людской стало светло, как днем. Теперь Ярыш видел, что в людской собралось четырнадцать баб. Самой младшей из них, наверное, было лет пятнадцать от роду, а старшая уже наверняка была бабкой.

Зотов тоже заметил престарелую молодку.

— Архип! — простонал он, давясь от смеха. — Это за каким же лешим ты сюда Аксинью притащил? Сказал же я, молодок!

— Так она еще того, — заикаясь начал оправдываться Архип, — она еще ого-го-го!

— Ну, это тебе, конечно, виднее! — фыркнул Михаил.

Бабы, поняв, что происходит что-то не слишком для них хорошее, сбились вместе и испуганно таращились на хозяина и пришедшего вместе с ним незнакомца.

— Ну, выбирай, — широко взмахнув рукой, предложил Михаил Ярышу.

Ярослав внимательно оглядел баб и сразу же заприметил одну из них. Была она худенькой и черноволосой, а глаза у нее были голубые.

— Вон ту, — указал он на девушку.

— Ксюха, поди сюда, — грозно сказал Зотов.

Девушка послушно сделала шаг вперед и снова остановилась.

— Хороша девка, — хмыкнул Михаил. — Как это я сам ее не углядел? Да уж ладно, для доброго друга ничего не жалко! Забирай!

Девушка тотчас ударилась в слезы.

— А ну, подбери нюни, — рявкнул Михаил. — Ежели друг мой будет тобою недоволен, то я с тебя живьем шкуру спущу! Поняла ли?

— Да, боярин, — хлюпая носом, ответила девушка.

— То-то же, — усмехнулся Зотов.

Ярослав не стал задерживаться в доме у боярина. Он сразу же повез Ксюшу к себе в дом, только что подаренный ему новым государем. Из слуг там была только старая кухарка, конюхи, да еще один юнец, помогавший Ярышу одеваться и исполнявший другие поручения.

Ксюша не переставала плакать всю дорогу. Правда, делала она это украдкой, но Ярослав все равно видел, что девушка жутко напугана. Происходи это все с тем, прежним Ярославом, боярским сыном из Углича, он, конечно, пожалел бы девчонку и отпустил ее восвояси, даже не тронув. Но Ярослав ожесточился. Теперь ему было совершенно наплевать на то, что девке нет еще и семнадцати, что она чиста и невинна, что он запросто может поломать ей жизнь. Ярославу нужна была женщина, и он ее нашел.

В ту же ночь Ксения стала любовницей Ярослава. Овладев послушным безвольным телом, Ярослав получил не только облегчение, но и какое-то странное удовлетворение, сродни тому, какое получает завоеватель, огнем и мечом прошедшийся по чужой земле.

— Ты чего плачешь? — строго спросил он, уткнувшуюся в подушку Ксению. — Али жалеешь о чем?

— Нет, господин, — робко ответила та.

— Ну так и не реви. Мне весь ваш женский род вот где сидит! — провел Ярыш ребром ладони по горлу.

На этом разговор и прекратился.

Потянулась жизнь Ярыша в Москве. Именно потянулась. Маялся он от безделья и не знал, куда себя деть. Был Ярослав обласкан новым царем, держался тот с ним на равных, во многом советовался. Предлагал Григорий Ярышу разные посты, но ото всех Ярослав отказывался. Не хотелось ему вершить судьбы страны или хоть какое-то участие в сих делах принимать. Опостылело ему все, обрыдло.

Денег у Ярослава было много, а забав мало. Пьянки и другие увеселения вскорости ему прискучили. Первое время хоть Ксюша грела его кровь своей невинностью и робостью. Рядом с ней чувствовал он себя господином и владетелем. Робкая девушка выполняла каждую прихоть Ярыша, а их у него было предостаточно.

Ярослав даже привязался к девушке. С удовольствием входил он по вечерам в свою опочивальню, где на мягком ложе ждала его Ксения. Может и переросла бы эта привязанность во что-нибудь большее, может, даже полюбил бы Ксению Ярослав, и спасла бы его эта любовь.

Но судьба рассудила иначе. Однажды вечером призналась Ксения в том, что понесла. Ярослав, никак этого не ожидавший, некоторое время стоял в оцепенении. Потом он круто развернулся и вышел из опочивальни. Спал Ярыш этой ночью в гостевой палате, а на следующий день вынес Ксении свой приговор.

Состоял он в том, что видеть он больше девушку не хочет и слышать о ней боле ничего не желает. И выгнал бы он ее, куда глаза глядят, да все ж его дите она под сердцем носит. А потому оставляет он Ксении дом, в котором должна она будет воспитать его ребенка, и денежное содержание, которого хватит им на всю жизнь.

После этого покинул Ярослав дом и никогда боле туда не возвращался.

— Бр-р-р, — вскакивая с ложа в своем новом доме, который пришлось приобрести из-за Ксении, вскричал Ярослав и, только оказавшись ногами на полу, понял, что ему в очередной раз приснился странный сон.

В общем-то, ему часто снились сны, но вот эти, странные, после которых непременно что-то случалось, он, сам не понимая, как это происходит, умел отличать от всех остальных.

«Как же давно их не было», — в отчаянии подумал Ярослав, — ведь так хотелось верить, что этого никогда не произойдет. И тем не менее это случилось. Сон был до того яркий и живой, что Ярославу казалось, будто все это с ним происходит на самом деле.

Сначала открылась дорога, широкая, укатанная, летняя, и на ней ни снега, ни грязи, ни навоза конского. По бокам — деревья, словно рисованные — стволы огромные, ровные, ветви с большими яркими листьями.

Ярослав идет по ней налегке, точно зная, что очень скоро она кончится. Вот только что было в конце, он не знал, потому и торопился, а кто-то все время пытался ему помешать.

Сначала появился на дороге маленький мальчишка, и почему-то его тщедушное тельце заслонило ее, никак не давало Евсееву прохода. Ярослав попытался обойти его сначала с одной стороны, потом с другой, но это никак не получалось. А дорога ждала, дорога манила: впереди ведь что-то было, и это что-то нужно было непременно увидеть. И Ярослав своей огромной рукой отодвигает мальчонку.