Час последнего патрона - Альберт Байкалов

— Я понял тебя, Вахид. — Эрбулат пригладил редкую бороду. — Весь транспорт выведем из строя и подожжем.

— Ни с кем не говорить, в плен не брать, — перешел командир к главной части инструктажа. — Времени нет. К утру мы должны быть в лагере. Все понятно?

— Понятно, — хором ответили бойцы.

— Тогда сверим часы. — Вахид поднял запястье на уровень груди. — Сейчас ноль часов одиннадцать минут. Начало атаки — ноль часов сорок минут. Вперед!

Командиры растворились в темноте. Вскоре три группы выдвинулись в направлении села.

Как Вахид и предполагал, его батальон вышел на исходные позиции, не встретив никакого охранения. Да и откуда ему взяться, если линия фронта гораздо дальше?

Еще больше его поразило то, что из блиндажа, устроенного на выезде из села, доносилось пьяное песнопение, а во дворе дома, ближнего к окраине, кто-то громко спорил. Где-то визжала женщина.

Вахид волновался. Вдруг это насторожит моджахедов? Все знали, что среди украинских бойцов процветает повальное пьянство, а ополчение — полная противоположность. Там повсеместно сухой закон.

Сорок человек выстроились в темноте цепью и быстро сближались с крайними домами. Вот голоса стали отчетливее. Петь перестали и начали что-то громко обсуждать. К счастью, на русском. Неожиданно до слуха Вахида донеслись мольбы о помощи. Кого-то пытали. Не исключено, что своего. Такое среди этого сброда тоже не редкость.

Три группы чеченцев затаились в ожидании условленного времени. Вахид не сводил взгляда со стрелок часов. Когда осталась минута, они словно прилипли к циферблату. Он даже поднес их к уху. Часы шли. Тридцать секунд, пятнадцать…

— Аллаху акбар!

Грохнул очередью и тут же замолчал пулемет, установленный на въезде. Вахид увидел, как из-за мешков с песком выскочили двое карателей и с воем устремились по улице. Его моджахеды открыли огонь им вслед. Один упал и закрутился на земле. Второй вбежал в открытые ворота.

Одна группа заняла окоп, прорытый по периметру села. Отовсюду доносились разрывы гранат. Украинцы хорошо потрудились, нарыли окопов, ходов сообщений, понастроили блиндажей, однако линия обороны была взломана за считаные минуты.

Вахид в числе первых оказался в начале улицы, образованной полуразрушенными домами. Местные жители давно покинули село, и сейчас из дворов выбегали каратели. Взмыла вверх осветительная ракета. За ней еще одна. Стоял невообразимый шум. Треск автоматных очередей, грохот разрывов гранат и крики рвали барабанные перепонки.

Из окна кирпичного дома треснул очередью пулемет. Шамиль тут же метнул через забор гранату. Едва вспышка взрыва осветила двор, Вахид двинул ногой калитку. Она с грохотом отлетела.

Во двор тут же устремились Аслан и Турпал. От дверей кто-то встретил их очередью из автомата. Боевики повалились на землю.

Вахид устремился во двор, перепрыгнул через своих боевиков, лежащих на земле, и оглянулся. Следом вбежал Шамиль.

— Уходим! — негромко бросил ему Вахид и выстрелил в Аслана, который еще шевелился.

Из дома донесся крик и лязг затворной рамы.

Вахид дал по окну веранды длинную очередь, а Шамиль метнул туда гранату, после чего оба устремились в огород. Под треск автоматных очередей они добежали до забора, перемахнули через него и двинули прочь.

— Ты так и не определился с легендой. — Шамиль поравнялся с Вахидом и пошел рядом. — Надо решить, что говорить.

Вахид замедлил шаг и огляделся. Они шли вдоль лесополосы и по всем расчетам уже были на территории, подконтрольной ополченцам.

— Я надеюсь избежать встречи со своими. — Вахид на ходу наклонился, зачерпнул пригоршню снега и прижал к лицу.

— Значит, будем переходить границу нелегально, — сказал Шамиль. — А ты не подумал, что Филиппов нас может здесь встречать?

— Не может. — Вахид стряхнул с бороды капли растаявшего снега. — Неужели ты думаешь, что он станет так подставляться?

Неожиданно Вахид перестал слышать хруст снега под ногами и обернулся. Шамиль стоял и вглядывался в заросли кустарника справа от себя. Джабраилов проследил за его взглядом и присел. Параллельно им, что-то оживленно обсуждая, шли четверо мужчин в военной форме. У всех нашивки на рукавах из георгиевских лент. Один был в папахе с красным верхом.

— Перепились, наверное, как всегда, — донеслось до слуха друзей.

— К весне, глядишь, и сами друг друга перебьют, — глядя себе под ноги, сказал ополченец в папахе.

— Они были свидетелями ночного боя и решили, что это пьяные разборки, — негромко проговорил Вахид, когда ополченцы скрылись среди деревьев. — У двоих снайперские винтовки. Так что нам повезло.

— Куда теперь? — спросил Шамиль и зевнул.

— В километре отсюда есть заброшенная ферма. На день остановимся там. Надо вскипятить воду и побриться. Как стемнеет, попробуем найти в селе человека, который сможет довезти нас до границы.

— Здесь совсем недавно хозяйничали каратели, — напомнил Шамиль. — Неужели думаешь, что у кого-то осталась машина?

— Не найдем колеса — пойдем пешком.

— Ты уверен, что мы поступаем правильно? — осведомился Шамиль. — Дойти не проблема, трудно будет через нее перебраться.

— Перейдем, — заверил его Вахид.

На самом деле он просто не стал говорить Шамилю, что впереди их ждет не свидание с родными, а задержание и суд. Иначе никак. Нужно вынудить СБУ и Томсона по-другому смотреть на ночную атаку, чтобы замести след спецназа ССО России.

Узнав, что чеченцы, считавшиеся сотрудниками спецслужб России, получили приличный срок, вся эта публика наверняка решит, что Берса Алхастов все же врал. Вахид попросту сбился с пути, перепутал села и бежал из-за боязни ответственности и от позора.

— Я тоже хочу верить в это, но не получается, — признался Шамиль. — Охрану границы с Украиной сейчас усилили. К тому же зима. Укрыться почти негде.

— Пойдем ночью, — спокойно ответил Вахид.

— У нас есть документы, — проговорил Шамиль. — Почему бы не воспользоваться ими?

— Не забывай, что для всех я бандит и террорист, который почти месяц обучал боевиков. К тому же личный враг главы Чечни.

— Это серьезно, — посочувствовал Шамиль.

Берса долго не открывал. Крикун занес было руку, чтобы еще раз постучать, как откуда-то из глубины номера донесся грохот. Потом что-то свалилось на пол уже ближе к дверям, и наконец-то щелкнул замок. Берса предстал перед полковником в спортивных штанах и тапках на босу ногу. На черной поросли, густо покрывавшей грудь, висела мякоть помидора.

— У нас это называется «слететь с катушек», — сказал Крикун, сокрушенно вздохнул и бесцеремонно прошел в номер.