Краем глаза - Дин Кунц

Наставником Джейкоба стал некий Обадья Сефарад. Они познакомились, когда восемнадцатилетнего Джейкоба на короткое время поместили в психиатрическую клинику, так как его эксцентричность ошибочно приняли за нечто худшее.

Как и учил его Обадья, Джейкоб перетасовал три остальные колоды.

Ни Агнес, ни Эдом не знали о карточных талантах Джейкоба. Он не афишировал свои занятия с Обадьей и почти двадцать лет не поддавался желанию изумить родственников своим мастерством.

Для детей — а жили они в доме-тюрьме, где железной рукой правил суровый отец, убежденный в том, что любое развлечение — оскорбление бога, — карточные игры стали символом сопротивления. Размеры карточной колоды позволяли достаточно быстро прятать ее, да так ловко, что отцу не удавалось ее найти, если он и перетряхивал детскую.

Когда старик умер, а Агнес унаследовала дом и участок, они уже в день похорон сыграли в карты во дворе, наслаждаясь пьянящим чувством свободы. После того как Агнес влюбилась и вышла замуж, Джо Лампион стал участником их карточных игр, и Джейкоб и Эдом наконец-то почувствовали себя членами большой, дружной семьи.

Джейкоб стал карточным шулером исключительно с одной целью. Не потому, что собирался зарабатывать этим деньги. Или показывать друзьям карточные фокусы. Просто ему хотелось незаметно помочь Агнес выиграть, если она проигрывала слишком часто или пребывала в плохом настроении. Разумеется, он не слишком часто сдавал ей выигрышные карты, чтобы она ничего не заподозрила. Опять же, Эдом и Джо имели право получать от игры удовольствие. И затраченные им усилия, тысячи часов тренировок, окупались с лихвой всякий раз, когда он видел, как радостно смеется Агнес после того, как очередная партия заканчивается в ее пользу.

Если б Агнес узнала, что Джейкоб помогает ей выигрывать, она скорее всего больше не стала бы с ним играть. Не одобрила бы его поведения. А потому он до конца своих дней не собирался делиться с ней своим секретом.

Какую-то вину он чувствовал… но совсем маленькую. Сестра так много для него сделала. Безработный, преследуемый навязчивыми идеями, унаследовавший слишком многое от отца, он не мог ответить ей тем же. Оставалось только подыгрывать в карты.

— 20 сентября 1920 года в Бирмингеме, штат Алабама, сгорела церковь — сто пятнадцать погибших. 4 марта 1908 года, Коллинвуд, штат Огайо, пожар в школе — сто семьдесят шесть погибших.

Перетасовав по отдельности все четыре колоды, Джейкоб сложил их по две и перетасовал вновь, точно так же, как в пятницу, полностью контролируя местоположение всех карт.

— Нью-Йорк, 25 марта 1911 года, горит фабрика по пошиву верхней одежды, сто сорок шесть погибших.

В пятницу, после обеда, услышав от Марии, что для гадания необходимы четыре колоды, открывается только каждая третья карта, и тузы, особенно красные тузы, сулят самую большую удачу, Джейкоб с превеликим удовольствием позаботился о том, чтобы, гадая Барти, Мария один за другим открыла ему восемь красных тузов. Этим он хотел подбодрить Агнес, на плечи которой тяжелым грузом легла смерть Джо.

И поначалу все шло хорошо. Агнес, Мария и Эдом только ахали от радостного изумления. Лица за столом сияли улыбками. Все поражались удивительному благоволению карт к Барти, столь противоречащему законам теории вероятностей.

— 23 апреля 1940 года в Натчезе, штат Миссисипи, сгорел дансинг-холл — сто девяносто восемь жертв. 7 декабря 1946 года в Атланте, штат Джорджия, сгорел отель «Уайнкофф», сто девятнадцать трупов.

Сейчас, за кухонным столом, через два дня после гадания Марии, Джейкоб подготовил стопку из четырех колод, проделав те же самые манипуляции, что и в пятницу в столовой большого дома. Завершив работу, какое-то время сидел, глядя на высокую стопку карт, не решаясь прикоснуться к ней.

— 5 апреля 1949 года, пожар в больнице Эффингхэма, штат Иллинойс, убил семьдесят семь человек.

В его голосе слышалась дрожь, вызванная отнюдь не ужасной смертью семидесяти семи несчастных в Эффингхэме шестнадцатью годами раньше.

Первая открытая карта. Туз червей.

Две карты в сторону.

Вторая открытая карта. Туз червей.

Он продолжал, пока перед ним не легли четыре туза червей и четыре бубновых туза. Он подтасовывал первые восемь карт, и все вышло в полном соответствии с его желаниями.

У карточных шулеров всегда твердая рука, без этого нельзя, но руки Джейкоба тряслись, когда он откладывал в сторону две очередные карты и вскрывал девятую.

Должна была открыться четверка треф, а не пиковый валет.

И открылась четверка треф.

Джейкоб перевернул и две отложенные карты. Никаких пиковых валетов, как, собственно, он и ожидал.

Взглянул он и на две карты, следовавшие за четверкой треф. И тут пиковые валеты и близко не лежали, он мог заранее сказать, что это будут за карты, и не ошибся в своих предположениях.

В пятницу вечером он подтасовал открытие тузов, но ничего не делал для того, чтобы следующие карты открыли четырех пиковых валетов. Потому и остолбенел, глядя, как Мария выкладывает их один за другим.

Вероятность открытия подряд четырех пиковых валетов в стопке, составленной из четырех случайно перемешанных колод, равнялась исчезающе малой величине. Джейкоб не обладал необходимыми знаниями для того, чтобы ее подсчитать, но знал, что это будет число с десятками нолей после запятой.

И, разумеется, она просто равнялась нулю, если колоды тасовались карточным шулером, который не ставил целью вскрыть подряд четырех пиковых валетов, а он, Джейкоб, ее не ставил. Этого просто не могло быть. В данном случае элемент случайности отсутствовал напрочь. Карты в стопке должны были следовать друг за другом в заранее определенном порядке, установленном Джейкобом, словно пронумерованные страницы в книге.

В ночь с пятницы на субботу, озадаченный, встревоженный, спал он плохо, и всякий раз, когда удавалось заснуть, ему снилось, что он один, в густом лесу, и его кто-то преследует, невидимый, но страшный. Этот хищник крался по подлеску, неотличимый от кустов, бесшумный, сливающийся с темнотой, и расстояние между ними неумолимо сокращалось. Джейкоб уже чувствовал, что хищник изготовился к прыжку, и в этот момент всегда просыпался, с именем Барти на устах, словно хотел предупредить мальчика об опасности: «…валет…».

В субботу утром он пошел в аптечный магазин и купил восемь карточных колод. С четырьмя неоднократно проделал те же манипуляции, что и в пятницу вечером. Четыре пиковых валета не появились ни разу.

К тому времени, когда он улегся в постель в субботу вечером, карты, новые еще утром, заметно пообтрепались.

В воскресенье утром, когда Агнес вернулась из церкви, Эдом и Джейкоб пришли к ней на ленч. Во второй половине дня Джейкоб помог ей испечь семь пирогов, которые предстояло развезти в понедельник.

Весь день он старался не думать о четырех пиковых валетах. Но они, при его склонности к навязчивостям, само собой, не выходили у него из головы.