Убежище - Реймонд Хаури

Кирквуд уже приехал в посольство, когда послу сообщили о перестрелке неподалеку от университета.

Еще одна отчаянная попытка, опять среди бела дня, только на этот раз в людном месте.

События стремительно вырывались из-под контроля.

Ему нужно действовать крайне осмотрительно.

Накануне, когда в кабинете посла он познакомился с Корбеном, тот провел его к себе в кабинет. Он предполагал, что Корбен не станет с ним слишком откровенничать и не проявит готовности помочь, но, зная о его профессии, иного и не ждал. Наверняка Корбен постарается ввести его в заблуждение и скрыть важную информацию. Парни из разведки не горят желанием делиться сведениями даже с другими силами охраны порядка. Однако Корбен все же согласился показать ему снимки. Наличие среди них фотографии древней рукописи подтвердило подозрения Кирквуда. Два события — неожиданный звонок от разведчика в Ираке чуть больше недели назад, рассказавшего ему о книге, и последовавший всего через пять дней звонок Эвелин на коммутатор института Холдейн — определенно связаны друг с другом.

Обдумав все известные ему события, он пришел к выводу: неизвестного, похитившего Эвелин Бишоп, интересует то же, что и его самого. Каким-то образом загадочный незнакомец обо всем разнюхал и явно готов на все, лишь бы завладеть сокровищем. Для Кирквуда это означало серьезное осложнение.

У него на руках имелись сильные карты. Но его противники включили в игру обмен, а он даже не был уверен, удастся ли ему сыграть с ними без посредников.

Он достал из кармана мобильник и, убедившись, что рядом никого нет, нажал кнопку вызова некоего абонента. Понадобилось несколько секунд, чтобы сигнал переслали два спутника, после чего в трубке раздались далекие хрипловатые гудки. На третий гудок отозвался человек с низким рокочущим басом.

— Как дела? — спросил Кирквуд.

— Отлично, просто отлично. Правда, на пересечение границы ушло больше времени, чем мы с вами думали. Слишком много народу рвется отсюда. Но сейчас все в порядке. Я уже в пути.

— Значит, все идет по плану?

— Разумеется. Я буду на месте через несколько часов. Встречаемся завтра вечером, как и договорились?

Кирквуд подумал, стоит ли менять планы, но потом решил придерживаться уже согласованного порядка, опасаясь, что перенос встречи на более раннее время может привести к осложнениям.

— Да, увидимся на месте. Если возникнут проблемы, сразу звоните.

— Никаких проблем не будет! — хвастливо заверил его человек.

Кирквуд отключил связь, размышляя, правильное ли решение он принял.

Выглянув в окно, он снова вспомнил о Миа Бишоп. Он видел ее раньше, когда она вместе с Корбеном направлялась во флигель.

Зная о том, что ей довелось пережить, он поразился ее твердой и уверенной походке. Интересно было бы узнать, что происходит у нее в душе, как она восприняла историю с похищением Эвелин. А главное — он знал: она не способна понять свою мать. Насколько они близки? Доверилась ли ей Эвелин? Рассказала ли она все, что знает?

Нужно будет обязательно с ней побеседовать.

И желательно без Корбена.

Корбен быстро взбежал на третий этаж флигеля и направился в офис связи. Была уже половина десятого, и до звонка Фаруха оставалось меньше трех часов.

По дороге в посольство он позвонил Ольшански и попросил его заняться прослушкой мобильника Рамеза.

Встреча у посла прошла не так уж плохо: дело Эвелин по-прежнему оставили в его руках, что ему и требовалось. Да и Кирквуд вел себя довольно скромно и не приставал с расспросами.

Ольшански сидел в своем логове за столом с тремя плоскими экранами. Из микрофонов компьютера доносились приглушенные шумы и искаженные голоса. На среднем экране были открыты несколько окошек. На одном из них все улавливаемые звуки и шумы отражались волнообразным графиком. Под ним располагалось устройство, напоминающее телевизионный синтезатор, которым Ольшански управлял посредством клавиатуры.

— Как у нас дела? — спросил Корбен.

Взгляд Ольшански не отрывался от экранов.

— Мне удалось запустить «пирата» в его телефон, но пока, кажется, он торчит у кого-то в кармане. Слышно только что-то неразборчивое.

Предшественник Ольшански без особого труда получил доступ в обе службы провайдеров сотовой связи Ливана. Вероятно, не без содействия их сотрудников, которых он регулярно прикармливал. Корбен надеялся, что это даст им возможность слышать все, что происходит в зоне слышимости микрофона мобильника Рамеза при помощи «пиратского жучка» — дистанционно управляемого устройства прослушки телефонных разговоров. Технология являлась до смешного простой.

Большинство пользователей мобильников не подозревают — даже в выключенном состоянии их мобильники обесточиваются не полностью. Чтобы убедиться в этом, достаточно установить сигнал на выключенный телефон и подождать, когда загорится индикатор. ЦРУ совместно с Агентством национальной безопасности США изобрели технологию слежения — хотя и отрицают ее наличие, — позволяющую дистанционно загружать подслушивающую программу в большинство мобильников. Установленная программа в любой момент самостоятельно включает и выключает микрофон мобильника, дистанционно и втайне от пользователя, практически превращая телефон в «жучка», не важно, выключен телефон или нет. Чтобы загрузить эту программу в мобильник, даже не обязательно иметь к нему физический доступ. Фактически изобретение сводилось к усовершенствованию старой и очень простой технологии, впервые разработанной КГБ. Суть ее заключалась в том, что путем повышения напряжения в телефонной сети микрофон телефона включался даже в том случае, если трубка висела на рычаге.

Корбен вслушивался в шум и звуки, исходящие из телефона Рамеза. Казалось, микрофон трется о какую-то ткань, как если бы телефон лежал у кого-то в кармане. За шуршанием едва различались неразличимые голоса.

— Ты можешь усилить звук?

— Я уже пробовал. Искажение по всей линии. Я не могу их выделить. — Он пожат плечами. — Хорошо еще, хоть что-то слышно.

Рамеза сотрясала неудержимая дрожь. Ссадины на кистях рук, стянутых скотчем, саднило при каждом движении. Он ничего не видел из-за холщового мешка на голове.

Эти люди натянули ему мешок на голову сразу же, как только впихнули к себе в «мерседес», потом, хотя он и не думал сопротивляться, на всякий случай несколько раз с силой двинули ему по лицу и бросили на пол у заднего сиденья. Затем быстро уселись сами и поставили ноги ему на спину.

Хотя ему было очень страшно лежать, как куль, на дне машины с грязным вонючим мешком на голове, прижатым к полу их ножищами в тяжелых башмаках, и слышать приглушенные звуки пролетающего мимо города, он предпочел бы, чтобы поездка затянулась, ибо еще больше страшился неизвестности, ожидавшей его в конце путешествия.