ЧМ-1954: 18 дней, изменившие мир - Егор Мичурин

саркомы, развившейся вследствии травмы. Ему было всего 34 года.

"Плачевно, что ФИФА не до конца выполняют собственные законы и постановления," – писала "Daily Express". "Они игнорируют свое же утверждение, что любое проявление насилия будет караться незамедлительно. Из-за того, что этого не происходит, ситуация с жестокостью на футбольном поле ухудшается с каждым матчем". Италия сыграла довольно жестко в первом матче группового этапа (0:0 со сборной ФРГ), но три дня спустя им предстояло гораздо более сложное противостояние: выступать против хозяев турнира с фанатичной поддержкой местных зрителей. Сборная Чили также не хотела ударить в грязь лицом: как писали спортивные журналисты, освещавшие ЧМ-1962, местные фанаты просто сходили с ума во время матчей своей национальной команды, и футболистам в случае проигрыша пришлось бы иметь дело с разъяренной толпой в 50-60 тысяч оголтелых фанатов. Ситуацию подогрели саркастические статьи в итальянских "La Nazione" и "Corriere Della Sera", которые незадолго до начала турнира называли идею проведения чемпионата мира в Южной Америке "чистейшим безумием", и описывали столицу Чили, Сантьяго, как "город, где такси встречаются реже, чем верные мужья, телеграмма стоит как автомобиль, письмо в соседний дом идет пять недель", а население Чили можно охарактеризовать четырьмя словами: недоедание, неграмотность, алкоголизм и нищета. Возмущенные подобной характеристикой чилийцы поклялись отомстить, и в результате многие журналисты были вынуждены покинуть страну, а ни в чем не повинный аргентинский репортер, ошибочно принятый за итальянца, был жестоко избит в одном из баров, после чего долго лечился. ФИФА, волнуясь за потенциальную угрозу срыва матча, а также пойдя на поводу у итальянской футбольной ассоциации, которая пожаловалась на возможные послабления сборной Чили со стороны испаноязычного арбитра, назначенного на эту встречу, сменила рефери. На игру был вызван опытный английский судья Кен Астон, стаж которого к тому времени составлял уже 26 лет. К слову, именно благодаря ему впоследствии были введены желтые и красные карточки, таблички с именами игроков при выходе на замену и яркие желто-красные флажки помощников судей. Итальянцы не были слишком обрадованы этой рокировкой – Астон уже работал на матче сборной Чили на этом чемпионате – но воздержались от апелляций.

С самой первой минуты матча чилийцы начали вести агрессивную борьбу: они толкались, плевались, провоцировали соперников, но как только итальянцы пытались отвечать, они тут же нарывались на предупреждения. Первый фол был свистнут через 12 секунд после начала матча, первое удаление произошло через четыре минуты. Джорджо Феррини, удаленный за атаку чилийского футболиста Онорино Ланда, отказался покидать поле, и матч прервался на 10 минут, пока итальянца не увели с поля полицейские. Игроки быстро забыли о футболе и лишь пытались навредить соперникам. Лионель Санчес, сын профессионального боксера, сломал нос капитану итальянской сборной Умберто Маскио хуком слева, а затем ударил вингера Марио Давида, который схлопотал удаление за ответные действия. При этом, Санчес заработал штрафной, с которого Джеми Рамирес открыл счет на 73 минуте (итальянцы уже играли вдевятером), а Хорхе Того удвоил преимущество чилийцев на последней минуте матча. "Инцидент произошел за моей спиной," – объяснял Астон свое поведение в случае со сломанным носом Маскио. "Если рефери или лайнсмен ничего не увидели – ничего не может быть сделано. Я уверен, что в данном случае лайнсмен все видел, но он ничего не сказал мне". Человек, который был помощником Кена на ближайшей бровке, скорее всего получил эту работу не благодаря своим умениям, а лишь из-за своей уникальной истории. Это был Лео Гольдштейн, переживший Холокост благодаря футболу: по дороге в газовую камеру один из нацистов-охранников спросил, кто может отсудить футбольный матч. Лео откликнулся, пережил войну, эмигрировал в Америку и продолжил карьеру рефери. "Я был вынужден работать с этими мексиканцем и американцем, которые, скажем так, не совсем подходили по уровню для чемпионата мира," – рассказывал Астон. "В итоге, я остался фактически один против 22 игроков".

"Мы не раздавали тумаки, мы только получали их. Мы, итальянцы, были жертвами, а не агрессорами," – много лет спустя говорил Давид. – "Санчес сломал нос Маскио, и рефери ничего не сказал, но зато удалил Феррини, который пытался ответить Санчесу, при этом даже не коснувшись его. Потом их голкипер отдал мяч Санчесу и тот сел на него, зажав между ногами. Чтобы выбить мяч мне пришлось немного задеть и чилийца тоже, после чего он вскочил и ударил меня, а судья сделал вид, что ничего не заметил. Затем я споткнулся о выставленную ногу Санчеса и схватился за его плечо, и тут рефери внезапно прозрел и удалил меня. Я стоял у входа в тоннель и смотрел игру до конца, и я уверяю вас, что даже вдевятером мы боролись до конца". Решение арбитра удалить Давида действительно выглядело, мягко говоря, спорным. По всеобщему мнению, в этот момент рефери окончательно потерял контроль над и без того уже неуправляемой игрой. Футболисты больше дрались между собой, чем играли, английский арбитр никак не мог навести порядок на поле, а толпа на стадионе бесновалась, выкрикивая угрозы в адрес игроков сборной Италии. Лишь усиленные армейскими подразделениями отряды полиции, оцепившие поле по периметру, не дали битве перерасти в бойню с несомненными жертвами. Атмосфера была накалена настолько, что итальянских болельщиков пришлось вывести с трибун еще до окончания игры: им угрожала вполне реальная опасность не добраться до своих отелей живыми. Астон утверждал, что несмотря на откровенный хаос, воцарившийся на поле, он просто старался довести матч до конца. Арбитр боялся досрочно прекратить встречу, поскольку в таком случае никто не смог бы поручиться за безопасность футболистов Италии. Несмотря на многочисленные остановки и задержки, Кен не компенсировал ни одной минуты игрового времени, так что по факту команды играли – если бесконечную массовую драку можно назвать игрой – от силы минут семьдесят вместо девяноста.

Последствия кошмарного матча оказались не менее кошмарными: две нации возненавидели друг друга. Итальянцы в Чили мгновенно стали персонами нон-грата, их выгоняли из баров, ресторанов, даже из супермаркетов, а тренировочный лагерь команды охраняли вооруженные войска. Хорхе Пика, член чилийской футбольной ассоциации, подлил масла в огонь, утверждая, что итальянцы были под воздействием сильнодействующих средств: "Они выходили на поле только с одной целью: побольнее ранить чилийских игроков, это было похоже на родео. Честно говоря, я думаю, что они были под какими-то препаратами. Теперь я вижу необходимость проведения лабораторных анализов после матчей". Итальянцы, в свою очередь, подали официальную жалобу на действия Астона в матче, в которой чилийцы были названы "людоедами", а к посольству Чили в Риме, после попытки взлома главных