Ардан. Войско света. Книга вторая - Талех Аббасов

Резким ударом я вонзил клинок в лапу, пригвоздив её к полу. Нети вскрикнула, лицо исказила гримаса боли. Виорил принялся разрушать вторую когтистую конечность и поглощать её силу.

— Забирай. Мне не жалко! — Нети ехидно оскалилась.

Сверкнули когти. Правую голень пронзила боль, брызнула кровь, и я рухнул на пол, держась за обрубок ноги, крича и пытаясь удержать помутившийся рассудок. Боль, боль, боль! Ни о чём другом я думать не мог.

— Ты забрал мои руки, я забрала твою ногу, — поднявшись, произнесла Нети и хихикнула.

Пальцы девочки оканчивались серповидными лезвиями, с которых стекала кровь. Моя кровь!

— Теперь ты не боец, — девочка хищно облизнулась. — Так что полежи смирно, пока я разберусь с твоей подружкой. Потом вернусь и буду один за другим отрубать тебе конечности. Нужно же отомстить за мои великолепные когтистые руки!

Нети развернулась и медленно зашагала к Мияре.

Зря! Зря она это сказала! Боль мгновенно притупилась и ушла на задворки сознания. Можно безнаказанно кромсать меня, но трогать моих друзей я не позволю!

«Виорил!»

«Ты уверен? Трено уже идёт на помощь».

«Он не успеет!»

«Райсэн. Я могу восстановить твою ногу, но она будет частицей меня. И эта частица постоянно будет снаружи. За пределами твоих света и тьмы. Я могу попасть под влияние Гэргэрэта! Ты тоже окажешься в опасности».

Нети всё ближе к Мияре. Только сейчас я понял, как сильно её люблю!

«Справлюсь! — огрызнулся я. — Путь боли — это мой путь! Так что действуй!»

Правая нога от колена покрылась сталью, боль затихла и растворилась, вернулась ясность ума. Мияру от Нети отделяли какие-то десять шагов! Ещё мгновение — и моя нога полностью восстановилась. Теперь вся голень до стопы состояла из чёрной чешуйчатой стали.

Я быстро встал и, опираясь на восстановленную конечность, рванул к девочке, поднявшей когти для удара. Нети неожиданно обернулась. Почувствовала моё стремительное приближение. Её изумрудные глаза широко распахнулись от удивления, а следом в них вспыхнул ужас. Моя левая рука, покрытая чешуёй доспеха хаоса, удлинилась и растопырила пальцы, заканчивающиеся стальными клинками. Нети ожидала, что я ударю ими и разрублю её тело на несколько частей. Но королева нужна мне живой.

Девочка прыгнула в сторону, да только без лап она потеряла прежнюю прыть. Я впечатал руку в пол, резко развернулся на ней и, выпустив тёмную ярость, со всего размаху ударил стальной ногой в голову противницы. Нети отшвырнуло. Кубарем покатившись по полу, она осталась лежать шагах в двадцати от меня.

Мия всё ещё лежала без сознания. Я улыбнулся ей, мысленно пообещав, что всё будет хорошо, и зашагал к королеве. Подойдя, я остановился в нерешительности. Убивать Нети нельзя, но и сделать девочку безумной на всю оставшуюся жизнь — тоже не выход. Странно всё это. Почти в таком же положении я оказался, когда сражался с заражённым Мидаром. Он тогда пронзил мне руку мечом, пригвоздив меня к земле. Я ничего не мог сделать. Но стоило ему пригрозить, что он собирается заразить Зирани, я вышел из себя, пробудил вирадис хаоса и поглотил его меч, ставший теперь частью доспеха хаоса.

Я смотрел на Нети и видел благодаря иному зрению, как в её груди червём съежился гэрнит. Бессознательное тело его не слушалось и превратилось для паразита в ловушку.

«Виорил, нужно извлечь его. Ты ведь можешь его поглотить».

«Да, Райсэн. Но девочка может сойти с ума».

«Есть другой выход?»

«На убийство ты, конечно, не согласишься».

«Ты знаешь».

«Тогда оставь гэрнита в ней. Просто изолируй. Не дай ему управлять ею».

«Как?»

«Твои тьма и свет».

«Ваирагию использовать нельзя. Дарканы учуют меня. Новые поединки мне сейчас ни к чему!»

Решение пришло само собой. В зал стремительно ворвался Трено. Он мгновенно всё понял и подбежал ко мне.

— Нужно сияние! Быстро! Пока она не пришла в себя!

Встав рядом, Трено испустил во все стороны свет. Зал озарился. Я приложил к груди Нети руку, облачённую в перчатку хаоса, и закрыл глаза.

— Рай, — прошептал я, и Виорил пропустил сквозь себя в тело девочки тьму, которая стала обволакивать паразита.

— Сэн, — слабое сияние влилось в грудь юной королевы, закупоривая гэрнита в плотный кокон.

— Рида, — произнёс я, решив добавить для надёжности ещё один слой защиты, и покрыл световой шар под сердцем Нети аурой стихии огня.

Ну, вот и всё. Надеюсь, получилось. Трено погасил сияние, я вытер со лба выступившие капельки пота.

— Теперь тебе один сапог не нужен, — скалясь во все зубы, произнёс Трено.

Он никогда не унывает. Даже в чём-то ужасном часто умудряется увидеть нечто хорошее или даже весёлое.

— Шутник, — я покачал головой и поднялся. — Как там мать королевы с дочерью?

— В порядке. Дерин с ними. Стража полностью на нашей стороне. Солдаты ударили в спину нитарам и помогли братьям.

— Хорошо! — без поддержки жрецов смерти и гэрхасов, против которых даже магистры не решались выступить, нитары превратились в лёгкую добычу.

Подойдя к Мие, я опустился на пол, положил её голову себе на колени, погладил по волосам и поцеловал в щёку. Трено стоял рядом, держа Нети на руках.

* * *

«Наконец-то!» — завидев нас, воскликнул Тир и выбежал из леса нам навстречу, но вдруг замер, не дойдя каких-то десять шагов. Склонив голову на бок, венарат с интересом уставился на мою ногу.

«Нравится? — с ехидцей спросил я. — Вот пошёл бы ты с нами, тебе бы точно рога пообломали, как мне ногу».

Тир на это заявление лишь презрительно фыркнул, развернулся и потопал обратно в лес.

В Лонаране мы провели три дня. Не удивительно, что венарат весь извёлся от скуки.

После боя с Нети я встретился с её матерью — Келир Зар-Ахин: высокой, темновласой женщиной, в изумрудных глазах которой ощущалась мудрость и стойкость, — жена короля всё-таки, пусть и покойного. А вот у младшей сестры юной королевы, восьмилетней Нели, глаза были цвета неба — видимо, достались от отца.

Мы поговорили наедине. Многое выяснилось в том разговоре.

После коронации Нети власть должна была перейти к Келир. Так бы и случилось, если б Нети на торжественной церемонии во всеуслышание не заявила, что её мать повинна в смерти короля. Мол, она подсыпала яд в бокал. Келир уже тогда поняла, что с дочерью что-то не так, ибо ту словно подменили. Робкая Нети вдруг осмелела, заговорила как-то иначе, в лице проступили новые черты.