Герои забытых побед - Владимир Шигин

Дальнейшая эпоха в истории Черноморского флота, включая Севастопольскую оборону 1854–1855 годов, по справедливости называется Лазаревской. Черноморский флот в 30–40-е годы нёс крейсерскую службу у берегов Кавказа, срывал контрабандные перевозки англичан и турок для горцев, перебрасывал свои войска, доставлял им различные грузы, поддерживал огнём корабельной артиллерии, высаживал морские десанты. Постепенное занятие Кавказской береговой линии дало Черноморскому флоту богатый опыт в производстве совместных действий с армией.

В период командования Лазаревым Черноморский флот, как в технике судостроения, так и в организации службы шёл впереди Балтийского, лишённого единой власти. Все штаты, положения, судовые расписания, всякое новое слово в подготовке и обучении флота шло из Севастополя.

За 18 лет, в течение которых Лазарев командовал Черноморским флотом, было построено 16 линейных кораблей и свыше 150 других судов, в том числе первые пароходофрегаты и корабли с железным корпусом, часть судов вооружена бомбическими орудиями. В Севастополе в возведённых мощных фортах он установил береговые батареи, доки и мастерские, учредил адмиралтейство, построил казармы для флотских экипажей, Морскую библиотеку. Именно при нём Севастополь стал настоящим городом, поражавшим современников своей красотой.

А потому лучшей характеристикой, данной адмиралу, я считаю публикацию его биографа А. Хрипкова в журнале «Русский архив» в 1877 году: «Главной чертой его характера была резкая самостоятельность. Его рыцарская, без страха и упрёка душа стояла так крепко за правду, что не существовало, буквально сказать, никакой власти на земле, которая могла бы поколебать его убеждения и заставить отказаться от цели, им раз для себя определённой. Эти-то душевные качества, любовь к службе и высокое понятие о её значении доставили Лазареву исключительное доверие всех подчинённых…»

В 1851 году адмирал Лазарев умирал от рака желудка. Когда перед отъездом на лечение ему выдали пенсию на год вперёд, то он наотрез отказался её брать:

— Отсчитайте на несколько месяцев, более мне уже не понадобится, так зачем же разорять государство!

До последнего дыхания Лазарев остался предельно бескорыстным и честным человеком. Это ещё раз подтверждает правильность выбора Николая I именно его на пост руководителя Черноморского флота. Достойными учителя оказались и ученики адмирала: П.С. Нахимов, В.А. Корнилов, В.И. Истомин и другие. Именно им принадлежит честь Синопской победы и 11-месячной героической обороны Севастополя.

С конца 50-х годов XIX века исподволь началась кампания по «реабилитации» адмирала Грейга в глазах общественности. Инициаторами и финансистами её выступила вдова и сыновья покойного. Последние к этому времени уже достигли вершин финансовой власти в империи, и потому вполне могли позволить себе лоббировать семейные интересы на государственном уровне.

Дело в том, что к концу 50-х уже ушло из жизни большинство людей, знавших о сокрытой для посторонних нелицеприятной деятельности адмирала Грейга и его окружения на Черноморском флоте. Кроме этого, кровавая и неудачная Крымская война 1853–1856 годов, завершившаяся захватом Севастополя и уничтожением всего Черноморского флота, также давала защитникам интересов грейговского клана шанс на возрождение «доброго имени» своего кумира (мол, при нашем отце такого бы никогда не случилось!).

Пиар-кампания была обставлена по всем правилам этой непростой науки. Вначале в печати появились статьи о пагубности победы вице-адмирала Нахимова при Синопе, которой он накликал всеевропейское выступление против России, на гордыню и карьеризм вице-адмирала Корнилова, на странности адмирала Лазарева и т.д.

Одновременно на фоне этого появилась статья врача Закревского, который превозносил добродетели адмирала Грейга, доводя их почти до обожествления. И статья Закревского, и материалы, порочащие адмирала Лазарева и его учеников (написанные под псевдонимами), вызвали законное возмущение флотской общественности и в особенности ветеранов Черноморского флота. Чтобы угодить и тем и другим, на страницах журнала «Морской сборник» (№ 4 за 1864 год) выступил с пространной примирительной статьёй адмирал И. Шестаков. В своей статье Шестаков обозначил и Грейга, и Лазарева как выдающихся флотоводцев, а в конце призвал их приверженцев к примирению.

Воззвание адмирала Шестакова, впрочем, особого успеха не имело, и грейговская партия продолжила создание мифа о великом радетеле за Россию Алексее Самуиловиче. В том же 1864 году в «Морском сборнике» № 10 была помещена статья об адмирале Грейге, как об устроителе города Николаева, в которой он опять сравнивался с Лазаревым, причём не в пользу последнего. Затем на страницах «Морского сборника» последовал целый цикл статей о командовании Грейгом отрядом кораблей на Средиземном море в 1805–1807 годах. Апофеозом же всей пиар-кампании, стало создание памятника адмиралу Грейгу и установка его в Николаеве, а также присвоение имени Грейга одному из новейших балтийских мониторов.

Как это ни может показаться странным, но отзвуки давно минувшей истории деятельности и разоблачения черноморской мафии 30-х годов XIX века звучат и в наши дни! Волей некоторых авторов противопоставление адмирала Грейга адмиралу Лазареву и его ученикам адмиралам Нахимову и Корнилову продолжается и ныне. Примером тому является вышедшая на Украине книга Ю.С. Крючкова «Адмирал Алексей Грейг», в которой в лучших традициях «прогрейговской партии» адмирал Лазарев поливается помоями на фоне безудержного восхваления авторского кумира Грейга.

И всё же история всё поставила на свои места. Ныне имя адмирала Грейга знают разве что историки, тогда как имя адмирала Лазарева сегодня известно каждому, как одного из великих российских мореплавателей, флотоводцев, реформаторов флота и истинного патриота России. В честь адмирала Лазарева вот уже более полутора веков называют мощнейшие корабли отечественного флота. Меккой для россиян стало и место последнего упокоения адмирала Лазарева и его учеников во Владимирском соборе в Севастополе.

История смерти флигель-адъютанта Казарского странно похожа на историю смерти великого композитора Вольфганга Моцарта. Разумеется, и время, в котором жили эти люди, и сами личности достаточно разнятся. Однако многое, очень многое и в том, и в другом случае удивительным образом совпадает. А это заставляет нас ещё раз познакомиться с обстоятельствами смерти Моцарта и сравнить их с обстоятельствами смерти Казарского.

Для начала отметим, что и Моцарт и Казарский были на момент смерти примерно в одном и том же возрасте. Оба буквально за день до своей смертельной болезни были бодры и здоровы. У обоих имелись весьма могущественные враги, способные на совершение преступления. У Казарского — всесильная чиновно-купеческая черноморская мафия. У Моцарта — подозревавшие его в измене масоны, ревнивцы мужья и завистники-композиторы.

Официально считается, что причиной смерти великого композитора стала простуда и последовавшая за ней лихорадка Официальной причиной смерти А.И. Казарского тоже была объявлена простуда и «нервная лихорадка». Примечательно, что и русский офицер, и австрийский композитор перед смертью поняли истинную причину своего смертельного недуга и пытались сообщить, что они отравлены. Моцарт несколько раз говорил об этом своей жене Констанции, а Казарский супругам Фаренниковым. В обоих случаях лечащие врачи не захотели и слушать умирающих… Моцарта, по мнению ряда историков, отравили ядом, состоящим из мышьяка, сурьмы и окиси свинца, именуемым «Аква тована». Наличие яда в организме композитора доказали в 1962 году немецкие врачи. О составе яда, которым, судя по всему, отравили Казарского, мы уже говорили выше. По своему составу он немногим отличается от яда, с помощью которого умертвили Моцарта.