Особый прием Гурова - Алексей Макеев

Никитин же, сгоняв в гостиницу и вернувшись обратно в уже пристойном виде, сел за стол и уже собрался погрузиться в изучение лежавшей перед ним кипы документов, когда его вызвал Сафронов. Узнав, что Гурова в управлении нет, тот решил серьезно поговорить с Володей. Немного успокоившийся было Никитин, услышав об этом и поняв, что ничего еще не кончено, только обреченно вздохнул и поплелся наверх получать вторую порцию подзатыльников.

– Ну, присаживайся, голубчик, который следствие возглавляет! – неласково пригласил его генерал. – И расскажи мне, пожалуйста, как ты умудрился такую кашу заварить! Меня с Гуровым в нее, как нашкодивших котят в собственное дерьмо, почти до утра мордой тыкали! А она, ох, и горячая была! Ну, слушаю тебя!

– Понимаете, господин генерал… – смущенно начал Володя.

– Уже договорились! – перебил его Сафронов.

– Понимаете, Олег Александрович! Лев Иванович сразу обо всем догадался, а я попозже. В общем, когда я все съемки места происшествия просмотрел, то понял, что преступник ждал именно того момента, когда на краю козырька будут только Королев и Багров, потому что лишние жертвы ему были не нужны. Ему нужны были только эти двое. До этого, каждую субботу, на козырьке было много народу, причем и Королев, и Багров бывали там и по отдельности, и с другими людьми, а вот в этот раз там были только они двое, и именно в этот момент произошло обрушение. Значит, оба были его врагами, и, следовательно, компромат тут совсем ни при чем – тем-то людям нужен был один Королев, а его, когда он был на козырьке один, почему-то не взорвали. – Он виновато посмотрел на генерала. – Извините, может быть, я не очень связно излагаю?

– Говори, как тебе удобно, я пойму, – отмахнулся тот.

– Хорошо, – кивнул Володя. – А еще эти люди запуганы до того, что никогда на такое не решились бы. Да и зачем им это? Они и так неплохо жили, а с его смертью потеряли бы все, а «братки» вообще на нары бы попали – вон сколько всего Королев насобирал. Значит, это был какой-то совершенно посторонний человек, то есть не из тех, кого Королев шантажировал. Но вместе с тем он был как-то связан с ними обоими. Тогда я вспомнил материалы доследственной проверки по несчастному случаю с матерью Евгения, и это было единственное, что Королева и Багрова хоть как-то связывало, потому что ни в уголовных делах, ни в других материалах они раньше никак не пересекались. Ему тогда было семь лет, а тут такая психологическая травма. Вот я и подумал, что он вполне мог решить, что Багров убил его мать, а Королев не стал в этом деле разбираться. Я выписал все адреса и поехал. В том доме, где тогда жил Евгений, конечно, из старых жильцов мало кто остался, но вот Родион Кузьмич все очень хорошо помнил. Он-то и сказал мне, что это был самый настоящий несчастный случай, который он своими глазами видел. Потом я к бабушке Евгения съездил… Кстати, до жути мерзкая баба! Она меня чуть до полусмерти не заговорила! Она, конечно, что сына, что внука на все корки честит, но от нее я узнал, что у Валерия есть старая «Нива», которая стоит в гараже возле того дома, где они раньше жили, но пользуется ею по выходным Евгений – это ей соседки по бывшей квартире позвонили и рассказали. Она мне еще похвалилась, что Женька стал генеральным директором местной сотовой компании, и даже газету показала, где интервью с ним напечатали, да еще с фотографией. Бабка чуть не плакала, говоря, что она его воспитала, в люди вывела, а он теперь ее знать не хочет, и сын тоже. Я от нее еле отбился и к офису Евгения поехал. Потолкался там среди людей, поговорил о том о сем и узнал, что Евгений четыре месяца назад свою машину продал, а новую так и не купил. Ну, вот, в общем-то, и все. Может, что по мелочи и упустил.

– Светлая у тебя голова, сынок! И совсем не твоя вина, что мы все дружно в глубочайшей заднице оказались! – вздохнул Сафронов. – Скажи мне честно, надеешься это дело дожать?

– Я буду очень стараться, – серьезно ответил ему Володя. – Хотя, честно говоря, Женька мне очень понравился. Хотел бы я такого друга иметь.

– Ну, иди, старайся! – напутствовал его генерал и, когда тот вышел, снова вздохнул и пробурчал: – Пусть хоть поучится! Опыта наберется! Авось когда пригодится! Друга такого они хотят иметь! Что Костик, что это мальчонка! Конечно, из Женьки мужик настоящий вырос – гены-то отцовские! А еще воспитание дядькино! Да вот только развела вас судьба по разным сторонам и вместе уже не сведет!

Вернувшись к себе, несколько приободрившийся Никитин рьяно взялся за изучение документов, а потом ему еще и новые стали подтаскивать, так что зарылся он в них по уши.

А в камере тем временем царило веселье. Заснувший было Костя проснулся оттого, что кровать просто ходила ходуном. Резко вскочив, он отпрыгнул в сторону, чтобы оценить степень опасности, увидел, что это Женька, сотрясаясь всем телом, давился беззвучным хохотом, и недоуменно спросил:

– Ты чего?

– Сказочное стебалово! – воскликнул тот, смеясь. – Юмор, конечно, солдатский, но очень качественный! Ты послушай! – И Женя, перевернув несколько страниц назад, начал читать вслух.

Едва он произнес несколько слов, как Костя сначала прыснул от смеха, а потом тоже начал хохотать и попросил:

– Читай дальше! У тебя здорово получается!

Вот так, веселясь, они и провели время до обеда, который им туда принес один из оперов, предпочтя, однако, остаться в коридоре, а потом продолжили сеанс художественного чтения. Когда Женя уже охрип и отложил книгу в сторону, Костя спросил:

– Слушай, а как ты тех троих уложил? Это что? Самбо? Дзюдо? Карате?

– Не знаю, дядя Лера научил. Понимаешь, у геолога жизнь опасная – в тайге ведь можно и с браконьерами, и с беглыми столкнуться. Да и рабочими в партии обычно сиделые идут, с которыми тоже ухо нужно держать востро.

– Ты часто с ним ездил?

– К сожалению, редко – он же большей частью за границей работал, а туда меня никто не пустил бы. Но в России он меня всегда с собой брал, хотя договориться об этом тоже трудов стоило. Ты знаешь, что такое тайга или Северный Урал? Какие там реки? По ним сплавляться не все спортсмены решаются! А переправы? По одной веревке идешь, а за другую держишься! А если сорвешься – верная смерть! Никто не спасет!

– В тайге красиво?

– Сказочно! Лежишь на спине возле костра, а он шишками стреляет! Под тобой толстенный матрас из хвои, аж пружинит, сосны вековые шумят, а на небе звезды! Яркие! Большие! Красота неописуемая!

– Да! – вздохнул Костя. – Завидую я тебе! Столько повидать! Ты, наверное, и верхом ездить умеешь?

– Конечно! И ножи метать, и стрелять!

– И сколько выбиваешь?

– Сто из ста, – лаконично ответил Женя.

– Врешь! – Костя даже на месте подскочил.

– Зачем? – лениво удивился тот. – Это же легко проверить!

– Да, правда, погорячился я, – извиняющимся тоном сказал Константин. – А чего ж ты, как дядька, геологом не стал?

– Я хотел на заочный геологический поступить, чтобы с ним вместе работать, да он запретил. Вот и пришлось идти на экономический, причем на дневной, потому что, как он сказал, студенческая жизнь только один раз бывает.