Магия шипов - Маргарет Роджерсон

К этому моменту она не заметила, чтобы кто-то обратил внимание на пропажу Кодекса: колокола не звенели, хранители не суетились вокруг. Утренние часы проходили в смутном измождающем тумане.

В полдень Гертруда даровала ей целый час отдыха и приказала вздремнуть, а затем снова возвращаться на работу. Элизабет взяла свой обед и пошла в комнатку в южном шпиле, которую до этого показал ей Парсифаль. Из нее открывался вид на окрестности: зеленые лужайки, втиснутые между зарослями деревьев, отливающих всеми оттенками красного и ржаво-оранжевого. Это был ясный солнечный осенний день, и хранители упражнялись в строевой подготовке. Девушка открыла окно, чтобы впустить в комнату отдаленные звуки криков и лязга мечей. Хранители были не намного старше Элизабет. Всего пару недель назад она с легкостью могла бы быть среди них, а теперь чувствовала себя призраком, преследующим собственное тело и наблюдающим свою жизнь сквозь грязное стекло. Больше не было уверенности, где находилось ее место и чего она хотела. Могла ли она после знакомства с Натаниэлем и Сайласом относиться к магии как к чему-то враждебному и вернуться туда, откуда начинала?

Сидя за столом в углу комнаты, Элизабет почти покончила со своим обедом, когда в дверном проеме показался Парсифаль.

– Так и думал, что ты здесь, – произнес он. – Могу я присоединиться?

Когда она кивнула, он подошел к окну и выглянул на улицу.

– В первый день нашего знакомства постеснялся об этом сказать, но раньше я приходил сюда, потому что другие воспитанники обижали меня. Такое бывает, когда тебя зовут Парсифалем. Я мечтал о том, как однажды стану хранителем и заставлю их пожалеть обо всем, что они делали.

Она перестала жевать яблоко.

– Ты хотел стать хранителем?

– А что тебя удивляет? Конечно же хотел. Каждый ученик мечтает им стать – иногда по каким-то правильным и важным причинам, но в большинстве случаев просто из-за власти и возможности издеваться над другими воспитанниками.

– Это неправда, – запротестовала она, однако, вспомнив Уордена Финча, должна была признать, что в его словах есть смысл. – Что заставило тебя передумать?

Он пожал плечами.

– Я не уверен. Думаю, что в жизни есть много вещей гораздо интереснее, чем постоянно выглядеть мрачным и закалывать мечом все, что движется. Вокруг столько возможностей…

Он стоял, теребя в руках кольцо с ключами, словно набираясь смелости что-то сказать. Спустя несколько секунд она начала чувствовать себя неловко.

– Слушай, – выпалил Парсифаль, – я знаю, что ты представилась управляющему как Элизабет Кросс, но ведь ты… ты – Элизабет Скривнер, о которой писали газеты, не так ли?

Кровь отхлынула от лица девушки. Ее имя было очень распространенным, она не задумалась о том, как небезопасно будет оставить его.

– Я никому не скажу, – поспешил добавить Парсифаль. – Никто, кроме меня, не знает. Просто с того дня, как я водил тебя по библиотеке, все думал об этом. Ты так много знала о гримуарах для того, кто никогда прежде не бывал в Великих библиотеках. Кроме того, я… следил за твоей историей в новостях, – его уши покраснели, – с тех пор, как ты победила малефикта и все такое…

Элизабет пошатнулась.

– В новостях появлялось обо мне еще что-то?

– Нет, ничего! Именно поэтому я хотел… Ты будто пропала после того пресс-релиза у канцлера. – Он бросил взгляд через плечо и понизил голос. – Ты находишься на каком-то секретном задании от Духовенства? Они прислали тебя работать под прикрытием?

Она молча вытаращилась на него.

– Конечно, – понимающе ответил он, постукивая себе по носу, – даже если бы это было правдой, тебе нельзя об этом говорить.

– Верно, – тихо ответила девушка, задаваясь вопросом, как много неприятностей может навлечь на себя человек всего за одну жизнь.

Он еще раз быстро оглянулся.

– Что ж, тогда у меня есть для тебя кое-какая информация. Я подслушал разговор двух хранителей этим утром. Судя по всему, диверсант прошлой ночью нанес удар по Королевской библиотеке.

– Что?

– Он похитил гримуар Шестой ступени, пока хранители отвлеклись на перевозку другой книги из склепа. Все держится в строжайшей тайне, потому что они не хотят привлекать внимание прессы. Я подумал, что ты должна знать. Это для твоего… – он понизил голос почти до шепота, – для твоего расследования.

– Спасибо, Парсифаль, – поблагодарила Элизабет. – А сейчас мне необходимо вернуться к… эм… – Она кивнула в сторону окна, надеясь, что остальное Парсифаль додумает сам.

– Ну конечно! Это твой наблюдательный пункт? Ты следишь за кем-то? Верно, ты же не можешь сказать мне. Меня вообще не должно быть здесь. Я просто… – Он направился в сторону дверей. Она обнадеживающе кивнула ему и постучала пальцем по носу. Послушник поспешно скрылся из виду, выглядя необычайно взволнованным.

Элизабет выдохнула и упала обратно на стул. Из всего этого можно было сделать как минимум один положительный вывод: если хранители считали, что Кодекс похитил диверсант, вряд ли они станут подозревать жалкую прислугу. Возможно, через пару дней она сможет полностью сосредоточиться на планах Эшкрофта, не отвлекаясь на посторонние вещи. Теперь, когда Хроники Мертвых находились на пути к Харроусу, она должна была действовать без промедлений.

Элизабет еле дотащилась до дома и поднялась в свою спальню. Единственное, что она запомнила – что не видела Натаниэля с той ночи, когда ему приснился кошмар. Прошлый день он провел взаперти в своем кабинете и, судя по изумрудному свету, вспыхивающему в щели под дверью, по-прежнему был там. Девушка сомневалась, что чародей вообще выходил оттуда.

Поднявшись наверх, она зажгла свечу. Решив, что ей могут понадобиться соль и железо, Элизабет не стала снимать библиотечную форму. Демоноубийца лежал на полу рядом, на расстоянии вытянутой руки, но не слишком близко, чтобы не показаться угрозой для гримуара. Она не хотела, чтобы Кодекс воспринимал ее враждебно.

Гримуар ждал ее под кроватью, все в том же мешке, в котором девушка умыкнула его из Королевской библиотеки. Она вытащила книгу и положила на колени, ощущая сквозь ткань холод тяжелых цепей. Сидя на полу и оперевшись спиной о матрас, отложила в сторону мешок и освободила том от цепей. Кодекс лежал спокойно и никак не реагировал. Набравшись смелости, Элизабет глубоко вдохнула и занесла руку над гримуаром.

– Я – друг, – сказала она, надеясь, что сможет передать книге свои намерения через прикосновение, и положила ладонь на обложку.

На какой-то момент показалось, что ничего не произошло. Никакого рева, преисполненного ярости и горечи предательства. Никакого жуткого давления, наполнившего комнату. Воцарилась полная тишина. И тут страницы гримуара пошевелились словно от легкого ветерка. Медленно, подобно старику, потягивающемуся и просыпающемуся ото сна, Кодекс раскрылся в ее руках.

Надежда затрепетала в ней, однако затем последовало осознание. Если Эшкрофт провел так много времени, безуспешно изучая книгу, с чего бы ей преуспеть там, где он потерпел неудачу? В отличие от него, у нее не было ни малейшей идеи, что за тайну хранил Прендергаст, и она ничего не знала ни о кодах, ни о шифрах. Зайдя так далеко, девушка вдруг поняла, как мало времени уделила подготовке к тому, что может ждать ее дальше.