Россия и Франция. От Петра Великого до Ленина - Элен Каррер д'Анкосс

Чтобы облегчить принятие последнего пункта, султан издал 18 февраля хатти-шериф, провозглашающий равенство перед законом мусульман и христиан Османской империи. Этого было недостаточно для русской стороны, чтобы гарантировать выполнение исторической миссии, которую она считала своей со времен Петра Великого. Орлов обратился к Наполеону III, но тот, уже серьезно поспособствовав смягчению конфликтов, возникших по поводу других пунктов и поддержав по ним позицию России, уклонился от помощи ей по данному вопросу. Орлов попытался защитить права России иначе, на сей раз обратившись к Валевскому. Он представил ему проект франко-русской конвенции, которая опиралась на положения о христианах Востока, принятые в 1852–1853 годах, и, кстати, привела к конфликту 1854 года. Валевский отклонил проект.

Союзников, прежде всего англичан, беспокоило потворство, как они считали, Наполеона III России. Французский император действительно бережно обращался с Россией, хоть речь и не шла о возможной перекройке союзов. Наполеон III также добился присутствия на конгрессе Пруссии и ее подписи под текстом договора о мире. Но в тот момент его занимали Италия и ее единство. Именно поэтому он подтолкнул Пьемонт к вступлению в конфликт и добился, как и в случае с Пруссией, его присутствия на конгрессе и среди стран, подписавших договор 30 марта.

После подписания договора и продления перемирия, чтобы он был ратифицирован всеми подписавшими его странами, начался вывод войск из Крыма.

Хоть Франция и понесла серьезные потери – она оплакивала 75 000 убитых, – после окончания войны она стала победоносной державой и европейским арбитром. Парижский конгресс отменил европейский порядок 1815 года, и Наполеон III построил новое европейское равновесие.

Со своей стороны, Россия, которой пришлось вынести войну и свое в ней поражение, входит в новую эпоху: Александр II извлечет уроки из произошедшей катастрофы и пересмотрит глобальные цели, которые должна поставить перед собой его страна.

В его глазах итоги Крымской войны не были столь катастрофичными, какими казались на первый взгляд. С военной точки зрения, Россия безусловно проиграла битву за Севастополь, но, сосредоточившись на его обороне, она также вовлекла в нее основные силы противника и преградила ему дорогу внутрь страны. Настоящим поражением стал проигрыш в дипломатической игре, потеря Россией ее репутации и престижа. Со времен Петра Великого Россия боролась за влияние в Европе, включение в европейскую цивилизацию, расширение границ, на долгое время поставленных ей географическим положением и историей, изменение своей участи азиатской страны, которую Европа хотела ей навязать.

Нессельроде много лет определял русскую внешнюю политику, однако в момент Парижского конгресса его время закончилось. В феврале 1856 года, незадолго до отставки, он излагает свои взгляды новому императору: «Наша политика должна оставаться, ради служения истинным интересам России и династии, как и в прошлом, монархической и антипольской. Со времен раздела Польши между Россией, Австрией и Пруссией сформировалась некая общность интересов; из этих трех держав мы являемся той, которой сохранение этой общности наиболее необходимо». Его логика неоспорима, он резюмировал внешнеполитическую ориентацию империи Романовых еще с допетровских времен. Но дружба с Австрией была подорвана в последние годы царствования Николая I и особенно в 1854–1856 годах, когда Австрия примкнула к врагам России. После этого австро-русские отношения так никогда и не восстановились до конца. После Крымской войны, вопреки настояниям Нессельроде, русская дипломатия начинает смотреть в других направлениях, хотя Гогенцоллерны продолжают оставаться родственниками и соратниками русских императоров и традиционная солидарность с Веной и Берлином оказывает влияние на русскую внешнюю политику.

Приход в 1856 году в Министерство иностранных дел князя Горчакова свидетельствовал о глубоком переосмыслении российской политики; он стал политиком, ответственным за переходный период в этой области. Князь Горчаков сразу же после катастрофы обрисовал ту линию поведения, которой будет придерживаться Россия, емкой формулировкой: «Россия сосредоточивается». Он являлся воплощением этого сосредоточения. Горчакова назначили министром после того, как он побывал на ответственных постах во всех важнейших европейских столицах, но это не единственная причина его продвижения. В час глубочайшего унижения России общественное мнение требовало, чтобы ответственность за внешнюю политику России взял на себя русский. Русский министр и русская программа – вот чего хотела страна во времена засилья иностранных имен в высших эшелонах власти. Горчаков – не просто русский, а выходец из древнейшего рода, ведущего происхождение от Рюрика[9] и князей смоленских. Русским он был и по воспитанию, поскольку обучался в Императорском Царскосельском лицее вместе с Пушкиным, который в своих стихах отдавал должное этому «баловню судьбы».

Его карьеру поначалу притормаживал Нессельроде, считавший его ставленником графа Каподистрии, и он избавился от его козней только в пятьдесят семь лет, когда его назначили посланником в Вену. Получивший замечательное образование, превосходный латинист и франкофон, Горчаков овладел французским языком при помощи родного брата Марата, преподававшего в России под псевдонимом, и не чурался вольтерьянства, характерного для эпиграмм Горчакова на друзей. Будучи русским, он в то же время не хотел в угоду общественному мнению лишать страну всех служивших ей нерусских дипломатов, и Брунновы, Остен-Сакены, Штакельберги, Будберги по-прежнему занимали высокие посты, невзирая на откровенно немецкое звучание своих фамилий.

Назначение Горчакова министром иностранных дел совпало с началом новой эпохи в истории России. Эпохи царя Александра II, в котором общественное мнение видело поначалу верного продолжателя дела отца и который очень скоро удивил всю страну, отмежевавшись от прежнего порядка. Разве можно забыть напутствие умирающего Николая I своему сыну, за воспитанием которого он так внимательно следил в надежде, что тот пойдет по уже проложенному для него пути? «Держи всё», то есть не трогай установленный порядок. Правда, наследуя трон в час самого унизительного поражения в истории России, Александр имел все основания задуматься. А был ли прочный фундамент у российской державы, выставленной на посмешище в Севастополе? В манифесте об окончании Крымской войны он намекал на грядущие важные реформы. Административные и судебные. За вселяющими надежду обещаниями скрывался главный вопрос, долгое время неотступно преследовавший Россию, вопрос крепостного права. Страна, значительную часть населения которой составляли крепостные, не могла похвастать успехами в соперничестве с европейскими государствами ни в одной области. Война вынудила мобилизовать все ее моральные и материальные ресурсы и обнаружила масштабы отставания России, одна из важнейших причин которого заключалась в крепостничестве. Ветер свободы всколыхнул страну. Печатавшийся в Лондоне журнал Герцена «Колокол», тайно, но притом в больших количествах поступавший в Россию, рассказывал обо всех беззакониях, всех скандалах, обо всей отсталости общественного строя России, говорил вслух то, о чем думала не только интеллигенция, но и большая часть русского общества в целом. За всеми проектами реформ стоял вопрос крепостного права. Его зачастую поднимали сами крестьяне, устраивая восстания, объединяясь вокруг самозванцев, обещавших им землю и волю. Войны только способствовали росту крестьянских волнений. В 1812 году крестьяне думали, что Наполеон даст им волю, те же надежды зародились у них с началом Крымской войны. В марте 1856 года, сразу же после подписания Парижского мира, Александр II «пригласил» дворянство к поиску вариантов ответа на этот животрепещущий вопрос. Дворянство, или, по крайней мере, часть его, обеспокоенная волнениями в крестьянской среде, объявило о своей готовности «дать крестьянам волю». Александр II поручил губерниям заняться работой по освобождению крестьян. Методом проб и ошибок был подготовлен проект реформы, увенчавшийся законодательными актами от 19 февраля 1861 года. Крепостное право отменили. А за этим последовали реформы, изменившие облик страны.