Отвернись. В плену у зверя - Кира Райт

Хотелось посмотреть на неё напоследок. Услышать, как сладко она сопит во сне. Как складывает ладошку под щёчку… А ещё иногда у неё, когда спит, немножко слюнки текут так мило…

Моя самочка…

Я шёл тихонько ещё по коридору, чтобы не разбудить её. Аккуратно подходил к двери, чтобы она не проснулась.

Сейчас уже немного снова чувствовал нашу связь. Те волки дали ей что-то, чтобы я не чуял, чтобы перестал чувствовать. Человек вот не чувствовал совсем. А я немножко…

Но перед тем, как войти, проверил, не выберется ли из меня этот недоумок, недостойный моей девочки, и дал себе обещание, что трогать её не буду… Только может разочек… легонечко по головке поглажу… Волосы эти её вкусно пахнущие… И всё.

Больше ничего трогать не буду.

Честное слово.

И сразу прям уйду. И буду сидеть где-то далеко от неё, чтобы не вернуться. И больше никогда её не увижу… Мою девочку…

Главный сказал попрощаться. Вот я так и попрощаюсь. А она всё равно не хотела меня видеть. Ей не захочется прощаться со мной.

Зачем я ей такой никчёмный? А он ей тем более не сдался. Она злится на нас. И только обрадуется, когда ей скажут, что больше нас нет… Точнее, меня.

А он ей больше никто. И держать её не сможет.

Прайд ему не позволит. Так нельзя. Чужую держать. Не по нашим это законам. Она будет свободна… И будет улыбаться. Без нас. Конечно, будет. И у неё обязательно будет потом такой кругленький животик… Только я не увижу…Но ведь главное, чтобы ей было хорошо.

Ну что вот я сам себя накручиваю? Просто так хотелось посмотреть на неё такую… Она и так неуклюжая, милая, а тогда…

Так. Хватит.

Мы идём прощаться.

Посмотрим и всё.

И она больше и не вспомнит о нас. Только то, что держали её всё время. И всё. Не будет жалеть, конечно. Ни капельки. Вот и хорошо. Вот так и надо. Главное, чтобы она была довольна…

И я тихонько толкнул дверь внутрь. И придержал, конечно, чтобы не стучала. Это тот дикарь вечно хлопает и пугает её. Я не стану. Я бы никогда не причинил ей вреда…

Потому что люблю её больше жизни.

Она

Я проснулась от того, что огромная ладонь с когтями гладит меня по голове. Это ощущение было таким знакомым, что несмотря на то, что она делала это очень легонько, внутри меня словно сработал какой-то маячок.

В момент, когда зверь (а это совершенно точно был он, не человек – эту щемящую нежность ни с чем не спутать) убирал руку от моих волос, я накрыла её своей. Скорее даже по привычке, чем потому что хотела остановить.

Но когда он напрягся, поняв, что я проснулась, то по большому счёту, не жалела, что рассекретила себя. Да, я не собиралась прощать его-человека, но было так плохо от того, что почти прогнала его-не человека… и раз он пришёл сам, снова, то мне очень хотелось исправить свою ошибку.

В полутьме наши глаза встретились, и я задохнулась от его боли. Боже… Из-за того, что не подпустила к себе сразу, он такой?

Потянула к себе за руку и попросила шепотом:

– Иди ближе.

Но он не сдвинулся, только смотрел. Как истукан. А внутри него болело что-то жуткое, разрастаясь. До паники. До безысходности.

– Пожалуйста, присядь, мне сложно так смотреть на тебя, – снова потянула за руку.

И на этот раз он повиновался, опустившись рядом на постель. Правда, почему-то держал дистанцию и отводил взгляд.

– Ты обиделся на меня, что прогнала, да?

И по глазам поняла, что дело не в этом. Или не только в этом.

– Ты расстроен… – подвинулась к нему и обняла за шею, прижимаясь, стараясь, как всегда так отвлечь его от плохих мыслей. Только в этот раз он очень медленно, словно борясь с собой, отодвинул мои руки от себя… – Настолько злишься, что не хочешь, чтобы трогала?

У меня даже губы задрожали, а на глаза слёзы навернулись.

И так после той истории, когда Эрдан-человек отдал меня волкам, пока была у них, ещё никак не приду в себя, а тут… мой родной, любимый оборотень меня отталкивает. Я же надеялась не только успокоить его, но и самой обрести внутренне равновесие. Только рядом с ним мне было уютно. Как дома.

Но заметив мою реакцию, он сразу же схватил в охапку и пересадил к себе на колени, начиная так привычно гладить по голове, спине, бедрам.

– Прости, я больше не стану так делать, – всхлипывала я, – просто он поступил как последний мудак. Ты, конечно, не был виноват, я знаю. Ты бы меня ни за что не отдал. И хотел забрать. Я не виню тебя ни в чём… Просто… Когда меня привёз Эрнард, ты не появился сразу и мне стало обидно, что ты не захотел… – его объятия сжались так, что я еле могла дышать. – Тише-тише, раздавишь же. Я поняла уже, что хотел, поняла.

Он позволил мне вздохнуть и грустно смотрел на губы.

– Мне говорить или целовать тебя? – чуть улыбнулась, а он стал ещё более грустным. – Ну что с тобой? – шептала, выбрав всё же последний вариант, проводя дорожку поцелуев от его скул к линии подбородка и шее. – Всё же хорошо теперь, слышишь? Ты тут, я в порядке, всё хорошо…

Только вот он снова чуть отодвинул меня, останавливая. И изнутри ударила догадка. Та самая, которая пугала ещё после разговора с бывшим.

– Ты не даёшь мне себя трогать, потому что я ненастоящая твоя пара, да? – он кивнул, а моё сердце сжалось. Самый мой большой страх, что зверю тоже не буду нужна, когда связь разорвётся, когда он узнает, что я ему на самом деле никто. И вот он узнал…

И теперь отталкивает...

Моё тело сотрясалось дрожью, а из груди вырвался всхлип.

Я надеялась, что хотя бы он любит меня просто так, просто меня, просто ни за что, а он… вдруг неожиданно начинает обнимать сильнее, целовать сам…

– Не надо меня успокаивать. Если не хочешь меня рядом из-за этого, то и не надо, – попыталась увернуться, но ничего не получилось, он только усилил напор. Не понимаю.

– Что ты делаешь? Неужели для тебя так важно, что это всё из-за препаратов всего лишь? Какая разница? Я думала… ты любишь меня не только поэтому… – в его глазах плескается отчаяние. – Ведь любишь же, скажи, правда?

И я готова была просить его соврать, только бы сказал «да». Так важно было знать, что его это не интересует, что ему это на самом деле не важно. А я важна… Оборотень кивает, и мне становится плевать на его странное поведение. Какая разница, что он там думает, если правда любит? Если не хотел отдавать? Если столько раз пытался помешать человеку причинить мне вред.

– Я тоже очень-очень тебя люблю! Никогда никого так не любила, как тебя! И не буду больше, слышишь?! Ты один мне нужен.