Сто великих воительниц - Сергей Нечаев

Генрика Пустовойтовна провела остаток жизни в эмиграции в Швейцарии, а затем во Франции.

Принимала активное участие в Парижской коммуне – как военная медсестра, в том числе сражаясь на баррикадах.

Она была одним из организаторов медицинского обеспечения восставших, привлекала к работе в госпиталях парижанок. А в мае 1871 года она лично оказывала медицинскую помощь сражавшимся коммунарам на Вандомской площади.

В числе организаторов летучих госпиталей Парижской коммуны, выезжавших в районы боев, был польский врач-революционер Станислав Левенгард. Он-то и стал мужем Генрики Пустовойтовны.

В конечном итоге она была схвачена версальцами, и ее освободили лишь благодаря вмешательству Международного Красного Креста. Эта организация наградила отважную революционерку почетным дипломом и бронзовым крестом.

После этого она жила в Париже и умерла 2 мая 1881 года во сне от сердечного приступа. Ей было неполных 43 года.

После нее осталось двое детей: дочь Елена, родившаяся в 1875 году, и сын Генрик, родившийся в 1877 году. А похоронили ее в Париже, на кладбище Монпарнас.

Не обошлась без активного участия женщин и Крымская война 1853–1856 годов между Россией и коалицией Турции, Англии, Франции и Сардинии, возникшая в результате столкновения политических и экономических интересов этих стран на Ближнем Востоке. Война эта развернулась преимущественно в Крыму и на Черном море.

После уничтожения русской черноморской эскадрой под командованием адмирала П.С.Нахимова турецкого флота при Синопе в сентябре 1854 года союзники по коалиции высадили свои войска в Крыму и начали осаду Севастополя.

Осажденный Севастополь держался 349 дней и ночей, и только в конце августа 1855 года ценой огромных потерь врагу удалось овладеть южной стороной города и оттеснить русские войска на север.

Отличилась под Севастополем Даша Севастопольская, она же Дарья Лаврентьевна Михайлова (по мужу Хворостова). Родилась она в 1836 году в селе Ключищи, что под Казанью, в семье матроса Лаврентия Михайлова. Он погиб в том самом Синопском сражении.

Дарья осталась круглой сиротой, без опоры и всяких средств к существованию.

Когда англо-французский корпус высадился в районе Евпатории, Даша сказала своим соседям:

– Скоро прольется солдатская кровь. Не могу я сидеть дома. Продам все что есть, куплю лошадь и поеду за войском. Кому Господь приведет, тому и помогу.

Даша Севастопольская принесла воду на передовые позиции. Фрагмент панорамы «Оборона Севастополя» Ф.А. Рубо. 1904 г.

Соседи удивились:

– Да неужели тебе не страшно?

– Чего же бояться, – отвечала она. – Ведь не дурное дело задумала. А убьют меня, добрым словом люди помянут.

Висевшая на стене отцовская бескозырка дала ей мысль переодеться юнгой, каких много было на флоте. Потом она перешила на свой рост широкую отцовскую матроску и шаровары, спрятала под бескозыркой свою золотистую косу и ушла из дома.

Добро у Дарьи было незавидное. Она продала все и получила за это 20 рублей. На эти деньги она купила коня и отправилась в расположение русской армии. Устроившись в кустах дубняка, жадными глазами следила она за передвижениями батальонов, за разрывами неприятельских снарядов, за всем, что могла разглядеть издали в сплошном почти дыму.

8 сентября 1854 года началось кровавое дело на реке Альма. Дарья привязала своего скакуна в лесу и, несмотря на неприятельский огонь, учредила свой перевязочный пункт для раненых: как умела, перевязывала раны офицеров и солдат.

Кончилось сражение. Потери русских были очень велики. Много было покалеченных и раненых. И Дарья не покинула их. В то время еще не было сестер милосердия, а посему страдальцы, благословляя «бесстрашного юнгу», завещали ему кто часы, кто деньги.

А она носила на бастионы воду и пищу, дневала и ночевала на перевязочных пунктах, без устали опекая раненых. Ей никогда не приходилось бинтовать раны раньше, но она очень старалась, а солдаты сами показывали ей, как надо обрабатывать руку, ногу, шею, голову.

Когда у Даши из-под бескозырки выбилась коса, один из раненых удивленно спросил:

– Да ты же никак девка?

После этого, не зная ее фамилии, все стали называть ее Дашей Севастопольской. А она не ограничивалась только оказанием помощи раненым, что само по себе уже было подвигом. Она участвовала в боях, ходила в разведку. А в октябре 1854 года дом, в котором жила Даша на Корабельной слободке, разнесло снарядом. В ноябре ее перевели добровольной сестрой милосердия на Главный перевязочный пункт, который располагался в здании Дворянского собрания.

Царь Николай I, когда узнал о ее подвиге, 7 ноября 1854 года пожаловал ей золотую медаль на Владимирской ленте с надписью «За усердие» и 500 рублей серебром, а также велел передать, что «по выходе в замужество пожалует еще 1000 рублей на обзаведение». Приказ о награждении во исполнение воли Его Величества был объявлен по всему Черноморскому флоту.

В начале декабря хирург Н.И. Пирогов, объезжая госпитали и перевязочные пункты Севастополя, приехал на «главный перевязочный». Он был наслышан о подвигах Даши, но до этого еще не виделся с ней. Заметив девушку с медалью на белом переднике, он сразу догадался, кто перед ним.

– Даша? – спросил он. – Слушай, Даша Севастопольская, скоро сюда приедет целая община сестер милосердия, чтобы одной тебе не было жутко.

Известно, что позже Даша приходила к Н.И. Пирогову с просьбой о вступлении в общину сестер милосердия, но по каким-то причинам в нее не вступила. Впрочем, это не мешало ей продолжать работать на перевязочных пунктах в Севастополе на протяжении всей войны.

А после войны, летом 1855 года, она вышла замуж за матроса Максима Хворостова и получила 1000 рублей серебром на обустройство быта, обещанные императором. Плюс ей выдали ветеранскую медаль «За защиту Севастополя».

После свадьбы семья купила трактир в поселке Бельбек. Но вскоре, продав имущество, она поселилась с мужем в Николаеве, вблизи моря.

А потом они расстались (по одной из версий, по причине пьянства мужа), и Дарья вернулась в Севастополь. На Корабельной стороне города она прожила до конца дней.

По воспоминаниям старожилов, Дарья Лаврентьевна Хворостова умерла примерно в 1910 году, и похоронена она была на кладбище в Доковом овраге, чуть юго-западнее знаменитого Малахова кургана. Со временем могила была утрачена, а в настоящее время на этом месте расположен сквер. По другим данным, в 1892 году она вернулась в родное село, где никого из родных уже не осталось. Пожертвовав местному храму икону Николая Чудотворца, которая была с ней в Севастополе, она уехала в село Шеланга и через полгода скончалась. Ее могила на местном кладбище не сохранилась.