Зона Посещения. Гайки, деньги и пила - Андрей Альтанов

– Прости, друг… – Я тяжело вздохнул и отправил следом за ним гранату, которую продержал все это время в руке.

– И на фига ты это сделал? – поинтересовался один из парней. – А вдруг и вправду мы когда-то научимся эти аномалии вскрывать, ну, как ты сказал. Тогда бы ему кто-то и помог бы. А ты ему и этого шанса не оставил.

– В сказки веришь? – Я повернулся к вопрошающему. – У него позвоночник сломан. А теперь представь, что он, как и эти солдафоны, – я кивнул в сторону трупов, – сам по себе выпадет из аномалии через годик-другой. Никого вокруг нет, кроме мутантов, которым он даже не сможет помешать сожрать себя живьем. И пределом его мечтаний тогда станет быстрая смерть. Но при тех раскладах она ему не светит. А так он и понять ничего не успеет и отойдет себе спокойно, даже с какой-то надеждой в душе.

Я мысленно сам себе плюнул в рожу, настолько было сейчас неприятно врать и выкручиваться, прикрывая свои истинные мотивы и намерения. И пусть Молчун был хорошим напарником, но принятое мной решение обмену и возврату не подлежит. Все в этом отряде должны умереть.

А пока народ приходил в себя после всех этих встрясок, ко мне невзначай подошел Чичероне и отозвал в сторонку на пару слов.

– Ты это, Бурый, притормози немного, – прямой наводкой в лоб выдал он, – я понимаю, что у тебя руки чешутся покрошить тут всех на оливье, но давай завязывай с этим. Нам в бункере еще минимум десять человек нужны будут. Поверь мне, когда спустишься в тот ад, сам же пожалеешь, что нас так мало туда добралось. Там лишних стволов точно не будет.

– Минимум десять, говоришь? – Я осмотрелся по сторонам, убеждаясь, что никто не подслушивает, и решил не отнекиваться. – Так нас тут девятнадцать человек – еще крошить и крошить.

– Я серьезно – кончай. – Чичероне наклонился ко мне и тихо зашипел: – Еще неизвестно, сколько человек в «долине смерти» и на «поле чудес» ляжет. Лучше оставь все, что ты себе задумал, напоследок. Как только спустимся вниз и все там сделаем, я тебе и сам помогу этих голодранцев замочить. А пока притормози, иначе сдам тебя с потрохами. Или думаешь, я не догадался, что это ты военных из «тайм-аута» выпустил своими «черными брызгами»?

– Не сдашь, – я желчно оскалился, – никто тебе не поверит. Единственный свидетель, который видел, как я «тайм-ауты» использую, списан, – я кивнул в сторону застывшего в «измененке» Молчуна, – а самих бусинок у меня уже и не осталось. Так что не выйдет у тебя доказать свои бредни. А твои переживания насчет количества стволов так вообще непонятны. Забыл, что ли, про отряд Замполита, который к нам на помощь возле бункера подтянется?

– Ну да, подтянется, – хмыкнул бродяга, – прямиком с того света прибежит…

– Чего?.. – опешил я, не понимая, откуда Чичероне смог узнать о судьбе оставшихся в приюте бойцов.

– Вот только не надо… – Старый лис немного выждал, пока мимо нас проходила пара бродяг, а потом тихо продолжил: – Ты можешь провести любого в этом отряде, но не меня. Поверить, что сломалась самая надежная в Зоне рация, может только тот, кто такую вещь первый раз в руках держит. А потом, зачем сам вызвался провожать Васькиного гонца? Не для того ли, чтобы убрать его? Не для того ли, чтобы наш барыга не смог узнать, что помощи уже не будет?

– С чего это вдруг не будет?.. – так же тихо прошипел я, все еще думая, что Чичероне берет меня на понт, пытается запудрить мозги, чтобы я сам признался в содеянном.

– Зачем, думаешь, я там, в подземном складе, наверх все ящики со взрывчаткой выложил? Зачем я их открыл и на видное место вместе с детонаторами положил? А? Решил, что сам придумал взорвать то поганое место к чертям собачьим? Нет, дружок, к этой мысли я тебя ненавязчиво подтолкнул. Да и то только потому, что знал: меня без вариантов будут обыскивать и найдут тот детонатор, а вот тебя – нет.

– Если это все правда, выходит, что и ты настолько же причастен к уничтожению приюта, как и я. И сдавать меня Замполиту не в твоих интересах. Если спалят меня, то я тебя за собой утяну. Так что в любом случае приказывать мне ты не можешь. И даже наоборот, это я тобой могу вертеть, как хочу…

– Бурый, ты на рожон-то не лезь, – буркнул старый бродяга, развернулся и через плечо добавил: – А то вдруг я пересмотрю все свои обещания и этой ночью решу просто понаблюдать за твоим припадком. И следующей ночью, и следующей…

Я сморщился от недовольства и лишь зубами скрипнул. В самом деле, он же в моей башке поковырялся. А вдруг приступы начнут меня каждую ночь плющить? И вдруг теперь их не заглушат даже самые изощренные мои казни? Неприятно было осознавать, что этот плут крепко держит меня за хозяйство, но пока он не исполнит свое обещание и не доведет меня до хранилища инопланетных артефактов, что-либо отрезать от него и ему же это скормить я не могу. Внутри от чувства обиды и острого неудовлетворения мой внутренний зверь заскулил, словно жалкая побитая дворняжка…

Нож с вороненым лезвием просвистел в воздухе и, пролетев через всю лабораторию, впился мне в живот. Но я не вскрикнул от боли, а лишь крепче стиснул зубы и с ненавистью уставился на ликующих охранников. На глаза невольно навернулись слезы. Сейчас будет еще один бросок. Второй полупьяный военный, объявив, что теперь его очередь, достал свой клинок. Он размахнулся и со всей дури метнул его в меня. Лезвие впилось под ключицу. На радость четырем ублюдкам в форме из меня брызнул приличный фонтан крови. Струя била секунд десять, после чего напор упал. Рана постепенно начала зарастать.

Намертво пристегнутый к вертикально расположенной койке, я стоял напротив входа у дальней стены, рядом с распределительным щитком, от которого тянулись к аппаратуре гофрированные кишки кабелей. Вокруг была все та же ненавистная лаборатория со своими пугающими хирургическими инструментами. На полках прозрачных шкафчиков рядами стояли колбы и пробирки с реагентами ядовитых расцветок. В сосудах покрупнее плавали какие-то мелкие мутанты и всевозможные органы, среди которых (я это точно знал) были и две мои печени, три почки, мои зубы и еще что-то, что эти дегенераты в белых халатах извлекли из меня, изучая процессы регенерации моего организма.

Еще один терзающий удар пришелся мне в щеку. Лезвие ножа снесло несколько зубов и с легким звоном встряло в койку. Радости мерзавцев не было предела. Они гоготали и пили водку прямо из горлышка, отмечая еще одно удачное попадание. Я же трясся от злости, но продолжал молчать. Выкручивающая меня боль была не такой уж и сильной в сравнении с той, которую мне причиняли каждый проклятый день два мерзких «доктора». И сегодня я обязательно получу от них еще одну ужасную порцию нечеловеческих страданий. Это я тоже знал наверняка. Как знал и то, что рано или поздно я поквитаюсь со всеми этими подонками, со всеми людьми…

– Что вы делаете?! – В лабораторию влетела молоденькая лаборантка и принялась отчитывать охранников. – Нельзя так варварски поступать с нашим образцом! Мой отец пожалуется вашему начальству!

– Ой-ой, пожалуется он, – выдал один хмельной вояка, – а сам-то он что с ним делает, а? Да наше развлечение – детская игра по сравнению с тем, что твой папочка сотворит с этим куском мяса сегодня после обеда.