Зона Посещения. Гайки, деньги и пила - Андрей Альтанов

* * *

– Твою ж душу! – ругнулся кто-то из бродяг. – Как же это мы недосмотрели?!

– Думаете, кранты?.. – поинтересовался кто-то из совсем наивных.

– Смотри. – Колька Беззубый наклонился над Петрухой и кольнул его белесое распухшее лицо кончиком ножа; из отверстия брызнула желтовато-зеленая жижа. – Они внутри уже все такие. Спеклись малыши. Интересно, как они эту хрень подцепили?

И в этот момент меня вдруг посетила одна светлая мысль. Нет, мысль, конечно, была беспросветно темная, но она мне подсказала, как прямо сейчас и без каких-либо негативных для себя последствий замочить еще одно тело из нашего отряда смертничков. Я отыскал взглядом в толпе Кольку Бубна, подскочил к нему и взметнул свой автомат.

– Ах ты ж сука! – Ствол «калаша» уперся ему в грудь. – Это ты, тварь, их этим говном накормил! Я видел, как ты на прошлой стоянке себе в карман этой дряни нарвал! Или будешь отрицать?! Еще и мне, скотина, пытался всучить эти «яблочки»!

– Точно! – выкрикнул кто-то из толпы. – И мне он эту хрень подсовывал, а потом съехал, мол, это шутка у него такая.

– И со мной от так же «шутил», – отозвался еще один бродяга.

– И мне подсовывал… – Все пацаны подняли свои стволы и наставили их на побледневшего от страха Кольку.

– И мне тоже… И я их съел… – пробубнил дрожащими губами молодой сталкер с погонялом Мясо. – Но я не знал, что это такое. Я думал, это просто яблоки!

– Придурок, – рявкнул Замполит, – где ты в Зоне обычные яблоки видел? Их сюда никто не поставляет! Даже я не закупаю! А если кто и завозит, то стоят они столько, что ты себе такой деликатес и позволить-то не сможешь!

– Так что же это получается? – Молодого сталкера затрясло. – И я тоже скоро на гной изойду?!

– И ты тоже… – кивнул я. – Это неизлечимо. От слова «вообще».

Обреченный пацан внезапно сорвал с пояса обыкновенную солдатскую саперку и налетел на Кольку. Исступленно размахивая лопаткой и воя от злости, он принялся крошить своего убийцу так быстро и неистово, что никто даже не попытался остановить его. Все лишь рты разинули и молча наблюдали за тем, как с Колькиных рук отлетают один за другим окровавленные пальцы, как острый худощавый нос подонка превращается в бесформенную кучку свежего фарша, как с треском лопается зубная эмаль и осколки зубов разлетаются через порванные ударами щеки.

Когда лопатка разгневанного молодчика погнулась от интенсивной работы до такой степени, что превратилась из рубящего инструмента в дробящий, Колька Бубен уже лежал на земле в луже своей крови, хрипел порванным горлом и отчаянно пытался прикрыться обрубками своих конечностей. Но обреченный пацан продолжал выть и колошматить его.

– Мясо! – окликнул я обезумевшего засранца. – На вот!

Я вынул из ножен и бросил ему свой зазубренный клинок. Большая часть народа одобрительно кивнула, соглашаясь с этим моим жестом, каждый по своим причинам. Кому-то было просто жаль Кольку, и они думали, что от ножа он примет смерть куда быстрее, чем от погнутого и затупившегося инструмента. Кто-то решил, что мерзавец заслуживает всего того, что сейчас с ним происходит. А я лишь решил напоить свой любимый клинок свежей кровью. Не более того. Но, как оказалось, Колян рано расслабился, не удалось ему так просто отделаться от сгубленного им же молодчика.

Получив в руки новый карающий инструмент, Мясо взревел зверем и с двойным усердием принялся кромсать своего обидчика. Многие пацаны больше не могли на все это смотреть и отвернулись, кто-то послабее убежал прочь, опорожнять желудок. Остались наблюдать за этой лютой казнью лишь самые крепкие и видавшие виды сталкеры.

По большому счету, каждый из опытных бродяг уже когда-то видел нечто подобное. Каждый видел, как аномальные зоны снимают кожу с их живого вопящего товарища, скручивая окровавленные лоскутки в забавные рулончики. Каждый не раз наблюдал, как «вакуумный потрошитель» выворачивает наружу кишки и внутренние органы попавшего в него бродяги. Ну, разве что ни одна «измененка» никогда не пыталась отрезать сталкеру хозяйство и не заставляла его это съесть. Тут Мясо превзошел даже меня. Последние секунды жизни Кольки Бубна были неимоверно мучительны и ужасны. Больше чем уверен, что грешный бедолага за все свои мучения попал прямиком в рай, конечно, если он существует.

Когда Мясо закончил, на земле остался холмик изувеченной плоти и костей. К тому времени весь народ рассосался и, молча собирая свои рюкзаки, искоса наблюдал за последними ударами лезвия в давно уже мертвую плоть. А когда Мясо в бессилии упал на колени и опустил руки, я подошел к нему, понимающе глянул в его красные залитые слезами глаза, забрал свой нож и одним сильным ударом воткнул его обреченному пацану в сердце. Мощный фонтан крови ударил наружу, как только я выдернул лезвие. Мясо умер быстро, можно сказать, хорошо, если сравнивать с той участью, которая ему была уготована. И никто мне за это даже слова не сказал. Для всех нас обезумевший пацаненок и без того уже был мертвяком.

* * *

Отряд собирался быстро, так же быстро бродяги закидывали в себя жратву. Каждый хотел побыстрее покинуть место, где только что нежданно-негаданно группа лишилась четверых бойцов.

Я молча допил кофе и пересчитал оставшихся членов нашего отряда. Вместе со мной осталось пятнадцать человек. Я, Чичероне, Замполит и четверо его ребят – пулеметчик Лесоруб, гранатометчик Бомбардир, старый спецназовец Ганс и Смит или агент Смит, как я его любил называть за то, что любому виду оружия он предпочитал пистолеты, а камуфляжу – форму, похожую на костюм, и в довесок всегда носил темные очки. Из первоначальных троек целым осталось лишь звено Кутузова, в котором шли еще два опытных ходока – Три Патрона и Рулетка. Оба этих сталкера, как и их командир, отдавали предпочтение простоте и надежности, потому носили лишь практичные камуфляжи и пользовались «калашами». Кысь-Кысь, Потапыч и Рыжий Черт – разношерстные бродяги, собравшиеся в одну кучку после гибели своих напарников. Ванька Буй и Колька Беззубый (ходоки средней паршивости) из-за утренних пертурбаций теперь стали моими напарниками.

После быстрых молчаливых сборов все мы выдвинулись в путь. Продвижение по «гиблой долине» было настолько медленным, а тропа такой запутанной, что к середине дня уже всем стало ясно, что мы выбились из графика. Но когда аномальная полоса труднопроходимых препятствий закончилась, отряд возглавил сам Чичероне. Дальше уже была его вотчина. Эти заброшенные земли он знал как свои пять пальцев, а потому вел нас к «полю чудес» самым коротким и безопасным путем. Тем не менее и всего его опыта нам не хватило, чтобы дойти вовремя к аномальному лабиринту, самому сложному из всех существующих.

Уже во второй половине дня над нами сгустились грозовые тучи и шарахнул ливень. Межсезонное затишье окончилось, теперь несколько месяцев подряд Зону будет заливать бесконечный дождь, а всю поверхность трепать шквальный переменчивый ветер. В принципе уже в этот самый момент можно было остановиться, плюнуть на все и возвращаться назад, ибо пройти «поле чудес» при подобных погодных условиях было нереально. Но упертый Чичероне все топал и топал, ведя нас к заветному бункеру. И лишь когда мы вышли к крупному горному озеру, на дне которого расположилось заветное хранилище артефактов, наш проводник закричал от отчаяния и переломал об колено вырубленный накануне посох. Мы опоздали.